Набег русской конницы на Факумынь

(Схема 37)

Сыпингайский период войны прошел без сколько-нибудь крупных столкновений между противниками. Боевая деятельность войск ограничивалась сторожевой и разведывательной службой.

Обе стороны предпринимали усиленные рекогносцировки. В средних числах мая, когда появились слухи о предстоящем наступлении японцев, решено было организовать набег конницы Мищенко на Факумынь с целью задержать переход японцев в наступление, ожидавшееся, по сведениям агентурной разведки, в средних числах мая.

Сосредоточенному на правом фланге 2-й армии отряду Мищенко в составе 54 сотен и 18 орудий поставлена была задача набегом в тыл противника нарушить нормальную работу одного из главных коммуникационных путей Инкоу — Синминтин — Шакумынь и уничтожить его склады в Инкоу, Синминтине и Факумыне.

Инкоу-синминтинскую железную дорогу решено было не трогать как нейтральную.

На основе опыта неудачного набега на Инкоу Мищенко решил взять с собой только по 300 патронов на винтовку (из них на руках 250) и 218 снарядов на орудие. Из имевшихся в распоряжении Мищенко 18 орудий он взял только 6. Из продовольствия взято было сухарей только на 2 дня, чая и сахара на 10 дней. Все остальное приобреталось путем реквизиций среди местного населения.

К вечеру 15 мая разбросанный отряд Мищенко был сосредоточен в Ляоянвопыне, а 17 мая он выступил двумя колоннами. Правая колонна в составе 24 сотен и 4 орудий под командованием генерала Карцева двигалась без дорог параллельно пути Ляоянвопынь — Кайпинсян, по которому двигалась левая колонна генерала Логвинова — 22 сотни, 2 орудия и 2 пулемета. Связь между колоннами поддерживалась непрерывной линией дозоров впереди фронта движения и особо выделенным взводом, который следовал между колоннами.

Конные разъезды и незначительные части японской пехоты на пути движения колонн отходили, и только в 3 км южнее реки Сяушуза японская рота обстреляла дозоры левой колонны. Правая колонна, не встречая сопротивления, сумела захватить несколько неприятельских повозок с палаточными принадлежностями, которые были русскими сожжены. Обходя высоты, отряд уклонился к западу.

После ночлега в районе Лицзявопу отряд продолжал движение в общем направлении на Фычинпуа, однако в связи с занятием противником на этом пути позиции отряд вынужден был свернуть на Вандзявопу.

Встреченный здесь огнем японцев Мищенко должен был отвести отряд на ночлег в Чжанцзявопу.

Двинувшись к Факумынь-синминтинской дороге, Мищенко к 8 часам 20 мая приблизился к Шилазе и был встречен огнем с высоты, что севернее этой деревни.

Спешенная русская конница атаковала японцев, засевших в окопах севернее Шилаза, и выбила их оттуда, захватив несколько пленных. В то же время остальные части отряда захватили Цинсяйпа, выбив из этой деревни японцев и захватив два пулемета.

Успех отряда позволил Читинскому казачьему полку достигнуть этапного пути и захватить огромный обоз, состоящий из 800 арб с грузом, который был сожжен.

Продолжая движение, левая колонна следовала в направлении деревни Донсяза, которая была захвачена атакой нескольких спешенных сотен при содействии артиллерии. Расположенный здесь японский продовольственный склад был сожжен. Правая колонна тем временем достигла Тасинтуня, где произошел бой, который длился полтора часа и стоил русским 18 человек. Мищенко отказался от попыток взять эту деревню, приказав казакам отойти, однако одна из сотен по собственной инициативе продолжала бой и захватила в плен 140 японцев.

После ночлега в деревне Сяофаншен отряд Мищенко 21 мая начал обратное движение и 24 мая возвратился в Ляоянвопынь.

В результате набега Мищенко японцы потеряли около 270 человек убитыми и ранеными, 234 человек пленными и 2 пулемета; русские потеряли 37 человек убитыми и 150 человек ранеными.

Едва ли можно этому набегу, который известен под названием набега на Факумынь, приписать серьезное значение. Материальный ущерб, нанесенный японцам, был незначительным и не внес расстройства в работу японского тыла в то время, когда армия находилась вне боевых действий. Зато этот набег несколько приподнял моральное состояние русской армии, подавленное после Мукденских боев.

Цусима

Если факумыньский набег несколько приподнял настроение армии, то происшедшая через три дня цусимская катастрофа произвела на армию потрясающее впечатление.

Перед войной царское правительство признавало свои морские силы на Дальнем Востоке вполне достаточными для войны с Японией и только после гибели «Петропавловска» было решено из оставшихся в Балтийском море и строящихся кораблей создать 2-ю Тихоокеанскую эскадру, формирование которой было поручено адмирал Рожественскому.

Формирование эскадры протекало весьма медленными темпами, однако события в Желтом море 10 августа заставили поторопиться, чтобы сколько-нибудь восстановить утраченное могущество царской России на Тихом океане. 15 октября 2-я эскадра вышла из Либавы в составе 7 броненосцев, 1 броненосного крейсера, 7 легких крейсеров, 2 вспомогательных крейсеров, 8 миноносцев и отряда транспортов. Вместе с присоединившимся впоследствии к Рожественскому отрядом Небогатова силы Тихоокеанской эскадры достигли 47 морских единиц — из них 38 боевых, 640 офицеров и 10 000 матросов.

Эскадре предстояло пройти огромное расстояние, не имея ни одной базы на пути — снабжение углем было организовано с помощью иностранных поставщиков. Личный состав был набран наспех и почти не имел боевой подготовки. В итоге эскадра не являлась цельным, крепкоспаянным организмом, а представляла собой объединение большого числа разнотипных кораблей.

На своем длительном пути эскадра Рожественского питалась слухами о вездесущих японских миноносцах, что привело ее к скандальному инциденту. Когда эскадра в ночь на 22 октября проходила Доггер-банку[52], Рожественский принял английские рыболовные пароходы за японские миноносцы, обстрелял их и несколько из них потопил. Это вызвало осложнение с Англией и после разбора в Гаагском трибунале русское правительство вынуждено было уплатить Англии крупную сумму.

В Танжере эскадра разделилась. Часть судов, которые по своей осадке могли пройти Суэцкий канал, пошла через Средиземное море, а главные силы вынуждены были обогнуть Африку с юга. После тяжелого плавания, когда приходилось грузить уголь в море, главные силы 29 декабря 1904 г. подошли к Мадагаскару, где к ним присоединился 7 января отряд, шедший Суэцким каналом.

В могущество 2-й Тихоокеанской эскадры никто не верил, а известие о падении Порт-Артура внушило даже Рожественскому сомнение в целесообразности похода в Тихий океан, однако подталкиваемый правительством Рожественский двигался вперед, преодолевая трудности дальнего похода. Для усиления эскадры Рожественскому был придан отряд адмирала Небогатова из 3 малых броненосцев береговой обороны, одного старого броненосца и такого же крейсера. Отряд этот вышел из Либавы только 16 февраля 1905 г., и Рожественский должен был ожидать соединения с ним у Мадагаскара.

Стоянка у Мадагаскара затянулась. Надежды использовать это время для боевой учебы не оправдались вследствие трудности условий стоянки (тропическая жара) и необходимости беречь снаряды. Наконец, не ожидая Небогатова, эскадра 16 марта 1905 г. направилась Индийским океаном через Малайский пролив в Тихий океан.

Благополучно пройдя Зондский архипелаг, где предполагалась встреча с японскими кораблями и подводными лодками, Рожественский решил дожидаться Небогатова у берегов Аннама, колонии Франции, однако по требованию французского правительства эскадра не могла долго оставаться в одной гавани и вынуждена была менять стоянки, выбирая наиболее пустынные бухты. 9 мая отряд Небогатова нагнал, наконец, Тихоокеанскую эскадру, и 15 мая Рожественский направился на север.

Перед русской эскадрой лежали два пути во Владивосток: один прямой, через Корейский или Цусимский пролив, другой вокруг Японских островов через проливы Сангарский или Лаперузов. Имея ограниченные запасы угля, Рожественский решил идти кратчайшим путем через Цусимский пролив, где рассчитывал встретить японский флот и вступить с ним в бой. Основываясь на исходе сражения 10 августа, Рожественский надеялся на возможность прорыва к Владивостоку хотя бы части своих кораблей. Никакого плана боя он не имел и о своих предположениях никому не сообщал. Ему казалось, что инициатива в бою будет принадлежать японскому флоту, как обладающему превосходством в судах и в скорости хода.