Смерть Шарлотты, дочери принца-регента, последовавшая в 1817 году, сделала проблему брака Вильгельма еще более острой. А вскоре принцесса-цесаревна Датская и две принцессы Гессенские дополнили и без того длинный список тех, кто с презрением отвернулся от наследника английского трона. Сам же наследник между тем влюбился в хорошенькую (хотя и не без вульгарности) мисс Уикхем, и она с радостью приняла его предложение.

Услышав эту новость, принц-регент издал тяжкий и громкий стон, и правительство сочло за благо вмешаться, чтобы не допустить этого союза.

В конце концов принцесса Аделаида Саксен-Кобургская и Мейнингенская дала согласие на брак. Принцесса была «чрезвычайно уродлива» и отличалась «ужасным цветом лица», однако у принца не оставалось выбора. Вильгельм приложил все старания, чтобы произвести на свет наследника. У Аделаиды родилось пятеро детей, но все они умерли в раннем возрасте.

Вскоре королевская семья снова заняла почетное место в бульварной прессе. Прошел слух, что у принцессы Аделаиды появился любовник — ее гофмейстер лорд Хау. Поговаривали даже, что она от него забеременела.

Правление Георга IV было столь непопулярным, что Вильгельм опасался за будущее страны. Взойдя наконец на престол в возрасте шестидесяти пяти лет, он понял, что облик королевской семьи нуждается в коренном пересмотре. Вильгельм попытался укрепить нравственность, запретив дамам появляться при дворе в декольтированных платьях, но на прессу эта мера не произвела должного впечатления. «Морнинг пост» продолжала утверждать, что король выглядит непристойно, когда берет в свою карету детей госпожи Джордан. Королева Аделаида тоже оказалась причиной скандала, когда пыталась вмешаться в прохождение билля о реформе парламентского представительства[65]. Кроме того, ходили упорные слухи, что у Вильгельма родился еще один внебрачный ребенок от фрейлины королевы.

Хотя королева Виктория считается образцом добродетели, некоторые члены ее семьи все же далеки от идеала. Так, скажем, ее отец Эдуард, герцог Кентский, был на редкость испорченным человеком.

После нескольких юношеских шалостей король Георг отправил Эдуарда в Гибралтар. Там, командуя полком, молодой человек насаждал дисциплину поистине садистскими методами. В то же время, дабы ублажить свою плоть, он послал во Францию агента, чтобы тот подобрал ему любовницу. Посланец вернулся с Жюли Сен-Лоран, прехорошенькой женщиной неизвестного рода.

Каждое утро принц Эдуард чуть свет поднимался с постели и приступал к смотру и муштровке своих солдат, нередко пуская в ход плеть. Вскоре войска взбунтовались против жестокого обращения, и принца отослали в Монреаль, где он продолжал свои садистские выходки. Как-то раз он приговорил солдата к 999 ударам плетью за неряшливый вид. Не удивительно, что солдаты вновь подняли мятеж и Эдуарда вернули в Гибралтар.

Там из-под его пера вышел трехсотстраничный документ, регламентирующий все аспекты гарнизонной жизни, вплоть до причесок офицеров.

Вскоре разразился очередной скандал, когда Эдуард закрыл на Рождество все винные лавки. Восстал полк в полном составе, на что Эдуард ответил со своей обычной жестокостью, приказав троих повесить и десятки других выпороть. На этот раз его лишили должности и отправили в Англию.

Во время всех этих перемещений Эдуарда сопровождала любовница. Обосновавшись с нею в Лондоне и решив придать налет респектабельности своему положению, он начал регулярно посещать церковь и заниматься благотворительностью. Позже им пришлось спасаться от заимодавцев, и они бежали в Брюссель. Там жизнь была дешевле, но Эдуард, как и его братья, не вылезал из долгов. Единственным выходом для него была женитьба.

Подходящей кандидатурой оказалась вдовствующая принцесса Виктория Лейнигенская, но Эдуарду не хватало смелости объяснить положение вещей женщине, которая жила с ним вот уже двадцать пять лет. Он даже просил редакторов газет не освещать это событие в колонках светских новостей. Но в конце концов «Морнинг Хроникл» опубликовала сообщение о предстоящем браке члена королевской семьи. Одна из европейских газет перепечатала эту информацию, и несчастная Жюли узнала ужасную для себя правду ранним утром 1816 года за завтраком.

«Не последовало ни жарких сцен, ни яростных упреков, — писал Эдуард. — Мадам Сен-Лоран издала какой-то странный звук, и по горлу ее прошла судорога».

Через два месяца принц Эдуард женился. А еще через двадцать два месяца скончался. Однако за время этого короткого брака он зачал Викторию.

Образ жизни Эрнеста, герцога Камберлендского, младшего брата Эдуарда, также привлекал внимание бульварной прессы. Говорили, что в припадке ярости он убил своего слугу. Ходили также слухи, что его жена, дважды овдовевшая Фредерика Мекленбург-Стрелицкая, как-то уж слишком своевременно потеряла своих мужей. Предполагалось, что они ушли в мир иной не без ее помощи. Поговаривали даже, что Камберленд пытался отравить Викторию — единственного человека, стоявшего между ним и троном.

Кроме того, бытовало мнение, что принц Эрнест состоял в кровосмесительной связи со своей сестрой принцессой Софией. По слухам, они предавались разного рода сексуальным извращениям в зеркальной спальне Сент-Джеймского дворца. Поговаривали и о том, что у них был сын.

У принцессы и в самом деле был внебрачный ребенок, отцом которого официально считался генерал Томас Гарт, тридцатью пятью годами старше Софии, занимавший должность конюшего во дворце. Однако, против всяких ожиданий, генерал не был уволен, а новость об этой связи быстро замяли.

Последующие события были не менее драматичны. Леди Линдхерст, жена лорда-канцлера, обвинила Эрнеста в попытке изнасиловать ее в ее собственной спальне, а лорд Грейвз перерезал себе горло, узнав о любовной связи принца со своей пятидесятилетней супругой.

Один из современников принца писал в дневнике: «Вряд ли могла существовать другая столь же чудовищная личность, сочетающая умственную ограниченность, эгоизм, лживость, двуличие и все помыслы которой направлялись исключительно на обеспечение собственного удобства, удовлетворение своих прихотей и пристрастий».

Август Фредерик, младший брат Эрнеста, был немногим лучше своего родственника. В 1793 году в Риме он влюбился в леди Августу Мюррей, которая была старше его на несколько лет. Они тайно поженились, нарушив Королевский брачный акт.

Когда новобрачные вернулись в Англию, Августа забеременела, и они снова поженились — на этот раз открыто, в церкви святого Георгия на Ганновер-сквер под именами леди Мюррей и господин Фредерик Август.

Церковный суд признал их брак не имеющим силы. Король послал Августа за границу, а у леди Мюррей отобрал паспорт, чтобы она не смогла присоединиться к мужу. Однако, раздобыв подложные документы, она вместе с сыном Августом д'Эсте бежала в Берлин. Там они прожили десять лет. В конце концов принц Август бросил ее в обмен на герцогство Суссекс и двенадцать тысяч фунтов годового дохода.

Положив деньги в карман, Август подал в суд на бывшую любовницу, требуя опеки над детьми, и лишил ее титула герцогини. И заключил новый сомнительный брак, на этот раз с леди Сесилией Баггин, вдовой городского бакалейщика.

Хотя королева Виктория не могла признать этот брак, она тем не менее пожаловала леди Баггин титул герцогини Инвернесской. Август и леди Баггин присутствовали на официальных мероприятиях как супруги, но представляли их довольно неуклюже: «Его Королевское Высочество герцог Суссекский и Ее Светлость герцогиня Инвернесская».

Только Адольф, герцог Кембриджский, смог избежать свойственной ганноверскому роду привычки оставлять о себе скверное впечатление. Он спокойно жил в Германии с Августой Гессен-Кассельской. Однако стремление к дурному в этом семействе дремало лишь одно поколение и вскоре проявилось с новой силой в сыне Адольфа Джордже Кембридже.