16 января 1918 года Муравьев назначается командующим советских войск, которым предстояло овладеть Киевом. Позже на митинге в Одессе Муравьев рассказывал, как его войска брали Киев: «28 января оборонческая дума просила перемирия. В ответ я велел бить химическими удушливыми газами. Сотни генералов, может — и тысячи были убиты беспощадно».

Как свидетельствует глава армейского комитета «1 — й революционной армии» С. Мойсеев, после захвата Киева в городе процветало мародерство: «Все трупы были раздеты и все, что с них снимали, тут же, на глазах у толпы, распределялось между расстреливавшими. Когда на место расстрелов приехал Муравьев и увидел, что его окружает толпа озверевших красногвардейцев с награбленным имуществом, то он ничего не сказал о том, чтоб не грабили, а наоборот стал призывать к дальнейшим расстрелам, говоря, что главное теперь быть беспощадным».

Другой свидетель добавлял: «Многие хвастались тем, что “достали”30тысяч, золотые часы и пр. Рассказывали, сколько патронов расстреляли, добывая все это…» Было уничтожено не менее 2 тысяч человек, в основном офицеров, с горожан Муравьев взял контрибуцию.

28 апреля за произвол командующий был арестован. Свидетели показывали, что Муравьев застрелил своего шофера, у которого сломалась машина; приказал расстрелять рабочего за то, что тот похлопал его по плечу, а другого — за то, что обратился к нему со словом «голубчик».

Начальник штаба «2-й революционной армии» красных на Украине В. Фейерабенд говорил о Муравьеве: «Все его жесты, мимика, страшная возбужденность вызывали у меня ощущение, что передо мною ненормальный человек». Медицинское обследование Муравьева в тюрьме показало, что он страдал «неврастенией в степени большей, чем средняя»…

Тем временем 8 июня Самару захватили чехословаки. В городе была провозглашена власть депутатов Учредительного собрания, разогнанного большевиками 19 (6) января 1918 года. Лозунг «Вся власть Учредительному собранию!» был популярен и мог объединить антибольшевистские силы. Троцкому экстренно потребовался человек, который смог бы любой ценой задушить «учредиловцев».

Муравьев со своей репутацией и знанием Казани подходил. 9 июня президиум ВЦИК заслушал «дело» подполковника и решил «прекратить следствие в связи с отсутствием состава преступления». 13 июня Совнарком назначил Муравьева командующим Восточным фронтом, который еще надлежало создать. Приглядывать за бывшим пациентом спецлечебницы было поручено большевикам — членам Реввоенсовета фронта, 40-летнему Петру Кобозеву и 23-летнему прапорщику Георгию Благонравову.

…С казанского вокзала пассажиры спецпоезда командующего Восточным фронтом проследовали в «номера Ще- тинкина» на Большой Проломной улице. Лучший номер на втором этаже гостиницы был отведен под апартаменты подполковника.

Свой штаб командующий нарек «Ставкой». Начштабом фронта Муравьев назначил 35-летнего полковника Николая Соллогуба. Подчиненных у того не было, поэтому он просил чекистов выдать справки бывшим офицерам, «насколько они замешаны или не замешаны в каких-нибудь (контрреволюционных) организациях». С помощью этих офицеров со справками из ЧК был создан штаб.

Комиссары жаловались на барские условия и высокие оклады командиров, которые устанавливал гарант сохранности царского золота. Себе Муравьев приглядел яхту «Межень», принадлежавшую царю. Позже комиссар Лариса Рейснер рядилась перед экипажем яхты в царские платья из гардероба судна, а матросский костюмчик наследника престола царевича Алексея пришелся впору племяннику Троцкого…

Командующий пребывал в эйфории. После скудной пайки на нарах на голову ставленника Троцкого хлынул золотой водопад. Буквально на следующий день после приезда подполковника в хранилище местного отделения Народного банка из Орла прибыл очередной эшелон с ценностями. Через неделю — еще один.

В частности, 28 июня 1918 года, как гласит очередной акт, из Тамбова было доставлено:

«1) 728ящиков российской золотой монеты на сумму сорок три миллиона шестьсот восемьдесят тысяч (43.680. ООО) рублей и 18 сумок на сумму пятьсот тридцать пять тысяч семьсот семьдесят (535. 770)рублей 50 коп… и

2) 27 сумок банкового серебра на сумму двадцать шесть тысяч четыреста девяносто семь (26.497) руб. 25 к. и 1572 ящика разменного серебра на сумму три миллиона сто сорок четыре тысячи (3. 144.000) руб. и 29 сумок разменного серебра на сумму двадцать семь тысяч восемьсот тридцать (27.830)рублей 90 к.».

В течение июня в особую кладовую Казанского отделения Госбанка добавилось золота на 237 957 752,54 царских золотых рублей. Всего же в специально оборудованной «золотой кладовой» к 1 июля под охраной Муравьева сосредоточилось слитков и монет из желтого металла на сумму 574 113 291 рубль 31 копейка. Но это не все золото банка, поскольку были и другие кладовые! Это лишь специально учтенные ценности специально оборудованной главной кладовой.

Конвои, сопровождавшие ценности от вокзала к хранилищу банка, проходили под окнами командующего и грели его душу. Он чувствовал себя сказочным Кощеем, которому Иванушка-дурачок принес в темницу испить водицы.

Муравьев мечтал о единоличном захвате власти. В свое время он детально изучил биографию Наполеона, которую воспринял как самоучитель по завоеванию трона. И золото в банковском хранилище для воплощения мечты подполковника было как нельзя кстати! Как показал через четыре месяца опыт адмирала Колчака, распоряжаясь мешками с золотом Казанского отделения Народного банка, можно было позволить себе содержать большую армию…

А пока командующий Восточным фронтом рьяно и жестко приступил к исполнению своих обязанностей.

29 июня — 3 июля 1918 года он приказал всем офицерам явиться в военный комиссариат для перерегистрации. На этих встречах в комиссариате сотрудники штаба фронта от имени Муравьева заявляли военным, что по поручению главкома занимаются организацией «Особой армии» в составе четырех пехотных и одной кавалерийской дивизий для ведения боевых действий с Германией.

Повернуть оружие против немцев, не воюя с однополчанами в рядах белой армии Юга России и при этом получать приличное содержание — эти обещания заставили офицеров из подпольной савинковской организации «Союз защиты Родины и свободы» серьезно задуматься. В армии КОМУЧа из-за отсутствия средств все военнослужащие получали по 15 рублей в месяц, Савинков платил командиру батальона 400 рублей, роты — 375. А Муравьев предлагал комбату 700 рублей, а ротному командиру — 600… Кроме того, перейдя под крышу командующего, подпольщики могли почувствовать себя в большей безопасности от сотрудников губЧК, напавших на след савинковской организации.

Муравьев помнил, что на пути к власти Бонапарт поддержал партию республиканцев и благодаря ей выплыл из небытия. Подполковник поступил так же и кроме офицерства в борьбе с большевиками нашел себе опору в партии левых эсеров, выступавшей за продолжение войны с Германией и отказывавшейся платить кайзеру хлебом и золотом. Еще на пути в Казань 19 июня Муравьев подписал приказ о создании 1-й армии Восточного фронта во главе с командармом левым эсером А. Харченко. 22 июня командующий подписал приказ о создании 2-й армии Восточного фронта. Командармом назначался левый эсер Ф. Махин. Начальник тылового обеспечения фронта — эсер-максималист Трофимовский.

24 июня, приободренные поддержкой командующего, члены ЦК партии левых эсеров в Москве принимают решение об организации серии терактов против крупных представителей правительства Германии, которая должна была перерасти в вооруженное восстание против большевиков.

5 июля на открывшемся V Всероссийском съезде Советов делегаты левых эсеров выразили недоверие правительству большевиков, на следующий день 18-летний левый эсер Яков Блюмкин убивает в Москве посла Германии графа Вильгельма фон Мирбаха.