«На поставленные Вами вопросы, а также в письме т. Ермана, настоящим сообщаем Вам, что исходя из толкования договора, мы считаем целесообразным по возбужденному французами вопросу о возможности поиска в различных местах, ответить, что в условиях десятидневия продолжительности всей работы мы не возражаем против ее производства в различных местах.

Так как французы достаточно долго затягивают нам указанием места, где мы должны зондировать почву, т. е. с какого момента мы должны считать 10 дней, а между тем бурава мы завезли из Москвы, за аренду их мы должны платить и мы несем около 400р. ежедневно расходов и срок этих расходов, как видно уже из проведенных 10 дней, может затянуться бесконечно долго, мы просим Вас поставить перед г. Берсеем следующее, что мы еще готовы ждать 5 дней до указания места, иначе больше этого срока мы считаем вполне справедливым потребовать от них возмещения понесенных нами убытков или же считать нас свободными от обязательства снабжения нужными машинами и рабочей силой.

О результатах переговоров срочно поставьте нас в известность».

Вечером того же ненастного 14 октября адвокат Браницкий получил долгожданную весточку из Польши. Она гласила:

«Телеграмму через русское посольство послал еще десятого. Направление через реку правильно. Все время большой дорогой. Дорога лесом не идет. Поворот влево не в первыйлес. Не дальше восьмидесяти верст от Казани. Впереди 2 села. Томицкий».

По большому счету, телеграмма Томицкого ничего не прояснила, и участники поисков пребывали в растерянности, о чем свидетельствуют векторы последующих перемещений.

Переждав в Казани проливные дожди, 15 октября участники экспедиции вновь отправились к лесу, магически их притягивавшему.

«Протокол № 10

Настоящий протокол составлен 15 октября 1929 г. в селе Алаты представителями дома Р. де Люберзак и К-о: гг. М.В. Берсей, Р. Гариэль, и В. Браницким и представителями Госбанка СССР Б. П. Болыиеменниковым и Г. И. Ерман.

Перечисленные представители выехали из г. Казани в 10 час. на 3-х парных экипажах и прибыли в Алаты в 20 ч. 30 мин.

Дни 13 и 14 сего месяца были использованы на оформление предыдущих протоколов, каковые составлялись изо дня в день и парафировались в каждом случае.

С 14 октября шел проливной дождь, вследствие чего г. Берсей предложил отложить поездку, что и было сделано. Того же дня вечером представители Р. де Люберзак получили ожидаемую депешу, в связи с чем мы выехали в с. Алаты».

16-го управляющий Казанской конторы Госбанка телеграфировал:

«Москва Правбанк ИНО Борискину

Четырнадцатого Томицкий телеграфировал дополнительные данные комиссия приступила новым розыскам

Прасолов».

Золотоискатели в тот промозглый осенний день составили очередной совместный документ на русском и французском языках.

«Протокол № 11

«Настоящий протокол составлен 16 октября 1929 г. в с. Алаты представителями Р. де Люберзак и К-о: гг. Берсей, Гариэль, и Браницкий и представителями Госбанка С. С. С. Р. Большеменниковым и Ерман.

Г.г. Берсей, Гариэль и Большеменников выехали в 11.45 на лошадях верхом на северо-запад от с. Алаты и доехали до с. Гари, что в 10 кил. от с. Алаты. На обратном пути они осмотрели лес и прибыли в Алаты в 17.30».

На следующий день кладоискатели поделились на две группы.

«Протокол № 12

Настоящий протокол составлен 17 октября 1929 г. в селе Алаты представителями Р. де Люберзак и К-о: гг. М.В. Берсей, Р. Гариэль и В. Браницкий и представителями Госбанка СССР Б. П. Большеменниковым и Г. И. Ерман.

С одной стороны, гг. Браницкий и Ерман выехали в 10 ч. утра на парном экипаже и добрались до д. Ара (15 килом, от с. Алаты), где они осмотрели ее окрестности и вернулись обратно в с. Алаты в 16 ч. 30 м.

С другой стороны, в то же время, гг. Берсей, Гариэль и Большеменников выехали верхом на лошадях на запад от с. Алаты и добрались до дер. Старые Карамассы (25 кил. от с. Алаты) и вернулись обратно в 19 час. 30 мин.».

По итогам следующего дня поисков золотоискатели решили вернуться в Казань.

«Протокол № 13

Настоящий протокол составлен 18 октября 1929 г в селе Алаты представителями Р. де Люберзак и К-о: гг. М.В. Берсей, Р. Гариэль, и В. Браницкий и представителями Госбанка СССР Б.П. Большеменниковым и Г.И. Ерман.

Перечисленные представители выехали в 9 ч. ут. из с. Алаты в сторону Гаринского леса, откуда они еще раз изучали ближайшие окрестности ив 14 час. вернулись в с. Алаты.

В с. Алаты по предложению г. Берсей и с общего согласия всех членов комиссии, было решено выехать на следующий день в г. Казань».

18 октября 1929 года вечером управляющий Казанской конторой Госбанка Николай Прасолов посылает с курьером в деревню Болыыеменникову срочную и секретную записку:

«Уважаемый т. Большеменников,

Посылаю Вам телеграмму для гр. Берсей — по-моему, ему следует немедленно выехать сюда в Казань, а Вам всем вместе договориться о дальнейшей работе на время его отсутствия.

Хотя, не зная в каком положении Ваши дела сейчас, едва ли могу что-либо Вам советовать.

Пытался добраться до Вас, чтобы все эти вопросы решить на месте, но машина тонет в грязи и пришлось вернуться.

Во всяком случае, если Вы останетесь там, информируйте меня о положении дела.

С тов. приветом».

Причины столь неожиданного предложения Прасолова сам управляющий Казанской конторой Госбанка объяснил в своем письме.

«В Правление Государственного банка

Иностранный отдел

Тов. Борискину.

19 октября 9 Москва.

Уважаемый товарищ,

17 Октября из Парижа от Торг. Дома “Люберзак и К-о” на имя г. БЕРСЕЙ была получена телеграмма следующего содержания: “Выезжайте немедленно Варшаву на один день Гариэлъ и Броницкий должны ожидать вашего возвращения. Телеграфьте Жоэ ”.

Ввиду нахождения всей Комиссии в районе села Алаты, что в 52 километрах от г. Казани, телеграмма не могла быть вручена немедленно г. Берсей илишь 19 октября в 2 часа ночи телеграмма была доставлена в с. “Алаты ” и вручена адресату. Представители Торгового Дома де Люберзак, по обсуждению текста телеграммы пришли к выводу, что г. БЕРСЕЙ необходимо немедленно выехать в Варшаву, а Гариэ- лю и Браницкому, как то указывается в телеграмме, ждать его возвращения в Казани.

В 4 часа утра Берсей выехал из Алат ив 12 ч. дня прибыл в Казань, откуда выезжает в Москву сегодня в 14 ч. 15 мин. С Берсей едет тов. Ерман, прошу иметь ввиду, что Берсей не владеет русским языком, и, несомненно, с визами, жел. дор. билетами и прочим самостоятельно не справится.

Попутно с отъездом Берсей и затянувшимися вообще розысками возникает вопрос о необходимости держать без дела здесь в Казани бурильных мастеров. Начальника Разведывательной партии ведущего буровыми мастерами уже несколько дней тому назад отпустил из Казани. Мне думается, что Вам следует официально договориться с г. Берсей (запасясь, конечно, от него письменной заявкой) о той части договора, где говорится, что мы обязаны по первому их требованию предоставить буровые машины и надлежащую рабочую силу, договориться в том смысле, чтобы эта “немедленность ” предоставления им буровых машин определялась в такое количество дней, которое потребно для доставки их из Москвы в Казань, по первому нашему требованию, тем более, что в первый момент, когда потребуются буровые машины, мы сумели бы обойтись инструментами более простого порядка, которыми мы располагаем здесь. Это бы значительно сократило расходы, которые мы сейчас несем.