— Да нет, милорд, у вашей жены отличное здоровье. Как я уже говорила, это ее очередная уловка.

— Я отнесу леди Ариану в ее келью, где она сможет отдохнуть перед отъездом.

Аббатиса знаком предложила Лайону следовать за ней.

— Сюда, милорд.

Мужчина нес девушку на руках по узкому коридору, пока монахиня не остановилась перед маленькой кельей. Когда она открыла дверь, Лайон вошел внутрь и сморщился от отвращения.

— И вот за это я платил огромные деньги?! За эту крохотную каморку, где стоит узенькая кровать, стул и всего одно-единственное окно?

С его уст посыпались проклятия. Перепуганная насмерть аббатиса побледнела и осенила себя крестным знамением.

Лайон, подойдя к кровати, осторожно положил Ариану на живот. Она застонала, но не очнулась. Нахмурившись, он надорвал ворот ее одеяния и осмотрел спину.

— Милорд, что вы делаете? — монахиня неодобрительно покачала головой.

— Я хочу узнать, что вы натворили со спиной моей жены. Ее нужно подлечить, чтобы она смогла отправиться в дорогу завтра на заре.

Аббатиса нахмурилась. Потеря Арианы Крэгмир означает потерю значительной части дохода.

— Вы хотите ее забрать? Я полагала, что вы отправили ее сюда навсегда. Все эти годы вы были очень щедры.

— Я забираю леди Ариану в Крэгмир, ее родовое поместье.

Не обращая больше внимания на назойливую женщину, чье присутствие невыносимо его раздражало, он полностью обнажил спину лежащей без чувств девушки. Даже при свете одной-единственной свечи, тускло освещавшей келью, Район увидел следы от многочисленных побоев. Новые кровоподтеки слились со старыми, чуть зажившими.

— О Господи, — сорвалось с губ изумленного рыцаря.

Синяки на спине Арианы уже стали багровыми. Аббатиса, должно быть, набила руку, потому что знала, с какой силой надо бить, чтобы не порвать кожу. Вздувшиеся полосы начинались от плеч и спускались до ягодиц. Лайон различил и желтые следы от предыдущих побоев.

Мужчина повернулся к аббатисе и обратился к ней с кажущимся спокойствием:

— Что же она сделала, что заслужила столь суровое наказание?

— Ваша жена непослушна, дерзка и непокорна, она не признает никаких правил и не понимает никаких слов. У нее несносный, упрямый характер, который вы и пытались укротить, поместив ее сюда. Вы же сами, милорд, просили смирить ее дух и смягчить ее натуру. Но, увы, это еще не самое страшное.

Женщина вся как-то подобралась и взглянула на лежащую без сознания Ариану. Следующие слова она произнесла с праведным негодованием:

— Милорд Лайон, мне очень горько, но я все же должна вам сказать, что ваша жена тайком под покровом ночи встречалась с мужчиной.

Темные брови рыцаря взметнулись вверх:

— У него что, нет имени? Как же возможно, что они встречались? Как так получилось? Я-то думал, что ворота в монастыре запирают на ночь.

Аббатиса пожала плечами:

— Так или иначе, но они виделись. Я не могу с уверенностью сказать, что леди Ариана выходила за ворота или что мужчина входил сюда, однако они встречались. Одна из приходящих служанок передавала ей записки от него. А что касается его имени, то вам следует узнать это у своей жены, но она вряд ли скажет, — женщина повернулась, что бы уйти. — Я пришлю немного мази для ее спины.

Ариана зашевелилась и застонала. Спина горела, будто ее поджаривали в аду на медленном огне. Пожалуй, за пять лет, проведенных в Сент-Клере, это избиение было самым жестоким. Неужели содеянное ею считается таким тяжким грехом? Но что же такого она сделала?

— Не двигайтесь. Аббатиса сейчас пришлет мазь для вашей спины.

Этот голос! Девушка в то же мгновение его узнала. Низкий, бархатный и волнующий, заставляющий сердца и женщин, и мужчин биться чаще. Нет, это не может быть сном. Значит, Лайон здесь. Тот, кого она ненавидела сильнее всех на свете, находился перед ней. Еще более сильный и могущественный, чем раньше, огромный, внушающий страх и… такой красивый. Он был настолько красив, что Ариане пришлось напомнить себе, что перед ней дьявол во плоти, демон, заточивший ее в монастырь, лишивший ее дома, семьи. Последнее видение внезапно вновь возникло перед глазами: смертоносный вихрь и злобный оскал смерти. Смерть… Девушка в ужасе вздрогнула.

Господи… Зловещее видение другого мира, куда уходят люди, когда последнее дыхание слетает с губ, было настолько реальным, что на нее пахнуло могильным холодом. Ариана не имела понятия, чью смерть она видела, но кому-то скоро закроют глаза и кого-то засыплют землей.

— Зачем вы здесь?

— Я забираю вас домой в Крэгмир. Вильгельму в Нортумбрии нужен сильный воин, способный защитить приграничные земли от посягательств короля Малькольма.

— Вы всегда стремились услужить этому выродку.

Лайон, нахмурившись, взглянул на жену:

— А вы, миледи, как я посмотрю, не укоротили свой злой язычок. Судя по состоянию вашей спины, аббатиса не так сдержанна, как я.

Мужчина бросил взгляд на ее вспухшую спину, и Ариана внезапно осознала, что он оценивающе смотрит на ее обнаженное тело. Его взгляд обжег девушку, и она попыталась сесть. Края разорванного платья разошлись еще сильнее, обнажив плечо и верхнюю часть молочно-белой груди. Если у Лайона и возникали раньше сомнения относительно зрелости жены, то теперь они окончательно отпали. Прежде чем Ариана торопливо подхватила продолжавшую сползать материю, рыцарь успел разглядеть совершенной формы грудь с розовым соском.

— Я уже не ребенок, милорд, и боюсь, с годами мой язычок стал еще острее.

— Похоже, вы говорите истинную правду, причем в обоих случаях, — добавил он, намеренно пристально посмотрев на ее грудь. — Вильгельм, безусловно, был прав. На этот раз я увезу вас в замок, останусь с вами, и мы дадим жизнь наследнику Крэгмира. Но сначала, миледи, потрудитесь объяснить, с кем вы встречались в глухой полночный час?

Рыцарь произнес последнюю фразу стальным голосом, от которого мурашки побежали по спине. Она знала, что мстительная аббатиса с радостью сообщит Лайону об ужасном грехе послушницы, хотя та ни в чем и не виновата, ведь ничего предосудительного не было в невинных разговорах с Эдриком через ограду.

— Аббатиса ошибается. Нет никакого мужчины.

Никто не заставит ее произнести имя Блэкхита даже под пыткой!

Лайон взглянул на девушку. Совершенно очевидно, что Ариана лгала, потому что она избегала смотреть ему в глаза.

— У вас есть любовник?

Жена расхохоталась:

— Любовник? Глупости вы говорите, милорд. Единственным человеком, который может открыть ворота, является аббатиса. Иногда мне не спится по ночам, и я гуляю, дышу свежим воздухом.

— Время покажет, лжете вы или нет, — сухо произнес мужчина. — И если я узнаю, что вы нарушили клятву, данную перед Богом, то вы окажетесь вновь в этих стенах, причем так быстро, что не успеете опомниться, но на этот раз я заточу вас в монастыре навечно.

— Я никогда не хотела быть вашей женой.

Рыцарь посмотрел ей в глаза:

— Вы будете моей женой, миледи, в полном смысле этого слова, будете делить со мной ложе и будете носить под сердцем моих детей, вы будете повиноваться мне и хранить мне верность. Да, миледи, вы станете хранить мне верность.

Девушка широко открыла глаза, когда до нее дошел смысл сказанного. Возможно, он принудит ее делить с ним ложе и повиноваться кое в чем.

Конечно, она не нарушит клятву, данную перед Богом, но никогда, никогда не смирит свой дух и не преклонит колена перед норманнским зверем. Зеленые глаза Арианы сверкали, и не нужно было слов и объяснений. Лайон прочел ее мысли.

— Да, моя дорогая женушка, как я сказал, так и будет.

— Может, да, милорд, — нежно улыбаясь, проговорила она, но затем улыбку будто стерли с ее лица, — а может, нет.

Отряд покинул монастырь на рассвете. Ариана сидела в седле, крепко сжав в руках поводья. Избитая спина горела, не позволяя ни на минуту расслабиться. Вот уже пять лет девушка не садилась на лошадь и почти забыла это неповторимое чувство свободы, когда от скачки захватывает дух, когда ветер бьет в лицо, треплет волосы, в которых играет солнце. Уже то, что она находится за высокими стенами монастыря, радовало ее и застилало слезами глаза.