На самом деле все предельно просто: свет — это информация, а темнота — это незнание пути. Почему раньше она не думала об этом? Как никогда не думала о том, для чего по большому счету пришла в эту жизнь и что должна в ней сделать.

Как ей сказали? Каждый проходит свой урок? Интересно, а какой он, ее урок? В чем он?

Она знала, что ответ на ее вопросы таится там, в темной дали, куда не доставал луч света от ее маяка, потому что был слишком слаб. Но сейчас выйдет солнце, она увидит то, что скрывала тьма, и все узнает.

Солнце появилось внезапно и сразу заняло все небо над головой. Девушка повернула голову к морю, туда, где должна была находиться разгадка. Но все бесконечное пространство перед ней превратилось под горячими лучами в одно слепящее зеркало, которое лишь отражало свет, не давая разглядеть ничего.

Выходит, нужно снова ждать ночи? Чтобы попытаться достать лучом туда, в бездну, чтобы понять…

Она чувствовала, что до разгадки совсем немного, один шаг, что все ответы лежат на этом сияющем блюде, в которое превратилась еще недавно мрачная штормящая тьма, нужно просто подойти и взять. Но для этого следовало шагнуть туда, в бездну.

Ольга представила, как, закрыв глаза, прыгает вниз, и вместо страха вдруг испытала мгновенное чувство пьянящего полета. И почти увидела то, что хотела увидеть, и почти услышала то, о чем просила. Но тело снова обрело вес, и полет кончился.

- Не бойся! — сказал кто-то знакомый и очень близкий. — У тебя все получится. Ты все вспомнишь.

— Вспомню? Разве я это знаю?

— Конечно. Как только у тебя появятся правильные вопросы, ты сразу вспомнишь ответы. Не бойся говорить с нами. Мы просто помогаем вспомнить, кто ты и зачем.

— Разве вы — не моя болезнь? Разве это — мои мысли?

— А чьи же? Твои мысли творят твою реальность. Где ты сейчас?

— На скале.

— А кто ты?

Ольга задумалась. Ответа на этот очевидный вопрос она не знала.

— Ты знаешь, что делать? — снова спросил родной голос.

— Нет. Вы мне подскажете?

— Абсолютно все в своей жизни решаешь ты сама. И только ты сама отвечаешь за свою жизнь.

— Но ведь я точно знаю, что в жизни не бывает случайностей, а значит, все предопределено. Все решено за меня.

— Кем?

— Не знаю. Кем-то.

Послышался легкий и ласковый смех. И Славина улыбнулась тоже. Почему-то совершенно не казалось удивительным, что вот здесь, на скале, посреди безоглядного моря, она лежит, отдыхая после тяжелой работы, и вместо того, чтобы отсыпаться перед следующей ночью, ведет эти странные и приятные беседы. Голос, говорящий с ней, был таким родным и знакомым, что даже не хотелось открывать глаз, чтобы увидеть лицо собеседника. Зачем? И так было ясно — это очень близкий человек, который ее, Ольгу Славину, любит и оберегает.

— Объясни, — попросила она, — как это понять? Ведь если нет случайностей, нет и выбора?

— Земля — это зона свободной воли, в которой вам позволено все.

— Кем?

— Тем же, кто все, как ты думаешь, решил за тебя.

— А он не решал?

— Нет. Все и всегда решаешь ты. Просто он знает все возможные варианты твоего выбора. Потому для него любой твой выбор — закономерен.

— Он всегда знает, куда я пойду?

— Он знает, куда ты можешь пойти.

— И так про каждого? Зачем?

— Чтобы наблюдать, выражаясь земным языком, за развитием одного из самых интересных своих проектов.

— Земля — проект?

— Да. Человечество — это удивительный и уникальный эксперимент. Представь, был план: устроить на этой чудесной планете центр межгалактического обмена информацией. Почти все цивилизации представили сюда части своих генетических кодов, а ученые на их основании с любовью сотворили множество видов живых существ. То есть любой, посетивший Землю, мог получить представление обо всей Вселенной и воплотиться в земное тело, родственное генетически.

— Кунсткамера? Музей?

— Живая библиотека. Эксперимент был рассчитан на тысячу лет. Началось все с Африки.

— Я знаю. Это догоны. Там сейчас Макс.

— Догоны — лишь хранители. Из тех, первых людей, по вашим земным меркам, не уцелел никто. Но именно они послужили причиной различия земных рас.

— Значит, цивилизация появилась намного раньше, чем мы думаем?

— Именно. Около пятисот тысяч лет назад. Сейчас она погребена подо льдами.

— Жалко, — опечалилась Ольга. — Вы не смогли их уберечь? Почему?

— В те времена Вселенная не была столь совершенной. Землей захотели завладеть силы хаоса. Увы, завладели. Если ты внимательно почитаешь Библию, ты многое поймешь. Вместо любви, для которой была создана эта планета и все живое на ней, здесь укоренился страх. Именно страхом питаются те, кто мешает вам объединиться со всей Вселенной. Именно страх культивируют те, кто хочет сохранить все, как есть.

— А как же он, Творец? Ну, та самая Центральная точка? Почему он это допустил?

— Мы уже говорили о главном вселенском законе — не вмешиваться.

— Тогда все понятно, — загрустила Ольга. — Значит, урок, который мы проходим, это урок страха. И никакой вечной жизни нет. И все войны и убийства не случайны. И поэтому — побеждает зло.

— Более неправильно истолковать мои слова было невозможно, — усмехнулся собеседник. — Побеждая собственные страхи, вы строите новую реальность. Каждый из вас каждый день. Мысль материальна, помни! Те, кто несет свет, создают будущее земли.

— И я? Когда ночью светила в море?

— Наконец-то ты поняла!

Над головой, где только что светило горячее солнце, вдруг раздался мощный раскат грома. Еще один. И еще.

Гроза? — спокойно подумала Ольга. — Ну и пусть. А то очень жарко.

Гром продолжал отчаянно бить прямо в уши. Что-то мягкое и пушистое скользнуло по щеке. Мурка! — поняла девушка. — Иди ко мне, я тебя укрою. Кошки не любят дождя.

Но Мурка метнулась в сторону грома и противно мяукнула. Тут же Ольга услышала сдавленный дверьми надсадный крик: «Пожар!» и новую порцию грохота, словно в дверь колотили ногами.

Господи! — вскочила она с дивана. — Это же кричат с лестницы!

Соседка, не дав девушке как следует распахнуть дверь, двинула ее остреньким сильным плечом и ворвалась в коридор.

— Спишь, что ли? Сгорим ведь тут все! — и, не обращая внимания на застывшую в изумлении Славину, понеслась в комнату.

Цепко оглядела сбитый на диване плед, рванула в спальню, обозрела аккуратно застеленную кровать, резво шмыгнула на кухню.

— Любовь Ивановна, что случилось? — хлопала глазами Ольга, послушно повторяя ее маршрут.

— Что-что, горит где-то! Я думала — у тебя. А ты одна, что ли?

— Одна, а с кем еще? Заснула, видно, — стала оправдываться девушка, — вот и не слышала, как вы стучите…

— А звонок?

— Сломался, — покраснев, соврала Славина.

— А, ну ладно, — мгновенно успокоилась соседка. Недоуменно оглянулась. — А этот-то где?

— Кто? — покрутила головой Ольга.

— Ну… Этот… Пожарник, — нашлась старушка. — Со мной пришел…

— Не знаю, нет никого…

— Наверное, пошел другие квартиры проверять, — Любовь Ивановна еще раз подозрительно огляделась по сторонам и нехотя вышла.

Славина прошлась по квартире, принюхиваясь и стараясь уловить хотя бы намек на дым — ничего. Кошка неотступно следовала рядом, словно конвоировала. Под толстым халатом сильно саднило грудь. Ольга распахнула полы и увидела четкий угол, впечатавшийся в тело. И тут же вспомнились маяк, страшный шторм, тяжелая рукоятка и та же самая деревяшка на шее.

Она кочует за ней из сна в сон! И главное — никак не разглядеть, что же на ней написано. Что-то безумно важное, но что? И еще. Если это сон, откуда такие явные следы на теле?

Мурка отлепилась от ноги и прыгнула на диван. Прямо на громадный французский фолиант, который Славина перед тем, как заснуть, вознамерилась почитать.

— Кисуля, спасибо тебе, милая. Вот все и объяснилось. А ведь я уже решила, что это от той деревяшки из сна! Мерещится всякая чертовщина. То чужие голоса в голове, то видения дурацкие. А оказывается — все так просто…