— Как бы они туда попали? — спросил Барт. — Отвесная стена, высота метров триста. Туда догоны-то попасть не могут.

— Так ты там не был?

— Был, вместе с голландцами. Они тогда кучу техники натащили, хогон разрешение дал, слазили один раз.

— Ну, и что там?

— Там…

Макс полуприкрыл глаза и словно тут же оказался в удивительном месте — верхнем ярусе догонского утеса. С земли он многократно любовался многочисленными балкончиками, напоминающими часовни, круглыми отверстиями разной величины, сквозь которые по вечерам, когда солнце освещало скалы, можно было разглядеть какие-то внутренние строения. Никто из его знакомых-этнографов не бывал внутри этой загадочной горы, и Барту страшно повезло: приятель-голландец пригласил его с собой, как знатока догонской мифологии.

Пока монтировали легкую ступенчатую вышку, которую доставил вертолет, Барт вглядывался в вертикальную стену и пытался сообразить, каким образом забирались туда догоны. Или телем. Кто сейчас с точностью установит, кому именно принадлежат эти пещеры? Телем, как гласят догонские мифы, умели летать. Потому и строили жилища в недоступной вышине утеса. А еще они были маленькими и краснокожими, то есть карликами. И прямые предки догонов, согласно мифам, тоже карлики-иебаны. Те самые, что родились у земли после того, как ее изнасиловал родной сынок Йуругу. Вроде бы, эти карлики дали догонам огонь, обучили ремеслам.

В цепочке ученых, поднимающихся на утес, Макс шел четвертым, замыкающим. И когда, наконец, ступил вслед за остальными внутрь первого отверстия, оказавшегося довольно большим, примерно, как железнодорожная цистерна, то едва не вскрикнул от изумления.

Огромное пространство пещеры, расходящееся в стороны и теряющееся во мраке, производило впечатление натурального города. Правда, здания, которыми он был застроен, выглядели весьма необычно. Почти все круглые в основании, они возвышались, подпирая невидимый свод, на четыре-пять метров и в сумрачном таинственном подземелье выглядели просто гигантскими! Одни из них напоминали правильные цилиндрические башни, другие — сходились кверху острыми конусами. Во всех — круглые или овальные окна. Большинство сделано из глины, некоторые вырублены из песчаника, то есть материнского тела самого утеса.

Стены оказались испещрены неведомыми знаками. То ли письмена, то ли странные детские рисунки, вдавленные в поверхность совсем недетской сильной рукой.

Осторожно, не касаясь построек, ученые двинулись по пещере. Почти в каждой башне или конусе обнаружились… скелеты!

Так это некрополь? — сообразил Макс.

Однако при дальнейшем изучении утеса выяснилось, что входные ступени изрядно истерты, а стены при входе отполированы до блеска, что означает: пристанищем пользовались часто, и вряд ли — лишь для похоронного обряда. Даже если люди здесь не жили постоянно, то захаживали частенько.

В соседней пещере, примыкающей к первой, где Макс насчитал двадцать три конусообразных дома и одиннадцать башен, обнаружилась великолепная гончарная мастерская, странная печь, похожая на современную муфельную, и приспособление, почти в точности воспроизводящее инструмент стеклодува. Неподалеку отыскались идеальным образом обработанные камни в форме яиц и шаров. Один из них, кварцевый, и по сей день обретается в личной коллекции Барта, как один из самых ценных экспонатов. Правда, разгадки его происхождения и назначения нет и сегодня.

Макс отлично помнил, как после нескольких часов хождения по пещерному городу и бесконечных съемок на камеры они, все четверо, вдруг почувствовали невероятную усталость и сонливость. А потом, так же разом, все четверо — необъяснимое головокружение и сильную тошноту. Едва переставляя ноги, двинулись к выходу, а когда добрались до воздуха и отдышались, оказалось, что аппаратура, которой они пользовались в пещерах, нема и безжизненна. Ни на видеокамерах, ни на фотоаппаратах не горел ни один огонечек. А уже внизу выяснилось, что все съемки — впустую. Ни единого кадра, ни самого завалящего плана, как корова языком…

Точно как у телевизионщиков на Сейв-Вэре.

Все это Макс и рассказал Адаму под яростный шум разбушевавшейся воды. А как только завершил повествование, дождь стих. Так же внезапно, как и начался. Просто кончилась вода. Просто посветлело небо. Просто стало тихо.

— Слушай, Макс, а я вспомнил пещерный город под Мурманском. Меня туда наши свозили. Очень похоже! И башенки, и конусы. Правда, там все это было из камня. Так ты, наверное, и сам видел? Говорят, его карлики построили. Я до сих пор поверить не могу, как можно было без техники громадные тоннели в скалах прорыть? Тут-то хоть песчаник, а там — гранит!

— Как все-таки мозг человека странно скроен, — усмехнулся Барт. — Мне никогда и в голову не приходило сравнивать здешние пещеры с мурманскими. Что значит сознание этнографа! Легенды, сказания, мифы — сразу идут параллели, но тут… А ведь ты прав, в самом деле, очень похоже. Будто одна рука строила. Только пока добралась с Севера до Африки, подустала малость. Поэтому решила на глине остановиться, чтобы на камень много сил не расходовать. И карлики — да. Когда нас с Ольгой в каменном мешке завалило, первое, что она предположила, что мы попали к карликам. И очень боялась, что сейчас появится кто-то страшный, злобный…

Макс тепло улыбнулся, вспоминая тогдашний Ольгин страх. Да и сам он, честно говоря, тоже тогда поначалу сильно перепугался. Еще бы! В секунду оказаться замурованными в гранитном мешке! А выручили — те же самые легенды. Если б не они, вряд ли бы удалось найти выход. Хотя… причем там карлики? Та пещера и тот ход совершенно другими двуногими использовались. Или они им все же в наследство достались? От карликов?

Снова возникло навязчивое ощущение дежа вю. Где тот Сейв-Вэр, и где Мали? А совпадения — на каждом шагу. Может, прав Рощин в своей циркумполярной теории, и все земные расы — выходцы оттуда, с Севера? Ведь то, что он видел в здешних пещерах, тоже мегалитическая культура? Только, вероятно, более поздняя?

— Макс, ты чего снова лицом почернел? — спохватился Адам. — Снова про Ольгу вспомнил?

— Вспомнил, — подтвердил Барт. — Не нравятся мне все эти совпадения. Мне бы уже к Бамако подъезжать, а я как привязанный, пока девчонок не найдем…

— Может, еще раз позвонить? Вдруг — дома?

Макс послушно принял спутниковое чудо из рук друга, набрал по очереди номера, грустно послушал гудки.

— Ну, пошевели мозгами, — попросил Адам. — Кому Ольга может сказать, где находится? Подруги-то у нее есть?

— Подруги? — Макс задумался. — Есть, Маша, но она — в Мурманске.

— А к ней Ольга махнуть не могла?

— В Мурманск? После того, что там произошло? Вряд ли. — Но, тем не менее, отыскав в своем мобильнике нужные цифры, тут же перещелкал их на телефон Адама.

— Максим? — звонко удивилась Машка, прервав ленивый зуммер. — Ты откуда?

— Из Мали, — сообщил Барт. — Я Ольгу потерял. Ты не знаешь, что с ней?

— Знаю, — обрадовала Мария. — У нее телефон украли, и еще много разных событий произошло, но уже, кажется, все в порядке. Она в Питере, в твоей квартире!

— В Питере? — обомлел Барт. — Почему?

— Делает программу для местного канала. Звони, пусть сама расскажет, — посоветовала Маша. — А я все, отключаюсь, народ собрался, планерка!

— Так хоть скажи, у нее все в порядке?

— Ну, когда я от нее вчера утром уезжала, да, все было просто хорошо.

— Адам, Ольга, оказывается, у меня дома, в Питере, — глупо и счастливо улыбнулся Барт, ткнув кулаком в близкое плечо друга

— Ну, а я что говорил? Звони домой!

Рощин топтался под знакомой дверью уже почти час. Отходил к окну, прячась от дверного глазка, снова подкрадывался и нажимал на звонок. За дверью было не просто тихо — безжизненно. Но он же точно знал, что Славина там!

После того, как ушел этот энергичный мужик, так ловко выставивший его из квартиры, она точно никуда не выходила! Более того, он видел ее в окне. Тогда почему она даже не подходит к двери? Почему отключила звонок? Боится его, Рощина? Наверное. Но он со своим абсолютным слухом непременно бы уловил хоть какое-то движение за дверью. Если б оно было. Спит? Работает в наушниках? Этак он протопчется тут до вечера, а потом приедет этот, утренний, да и увезет ее куда-нибудь. И все. А ему пора в Мурманск. Время уходит. Там наверняка уже снег. И если Сейв-Вэр заметет, совершить задуманное будет куда сложнее. Он-то, понятно, в любую погоду сумеет туда добраться, а вот съемочная группа с аппаратурой — вряд ли. И что? Ждать следующего лета? Нет. Этого допустить нельзя.