— Мои воины готовы. Я проинструктировал ваших лучников о том, как и где нам помогать. Вы видели приготовления, ваше высочество! — доложил широкоплечий авлиец.

— Я всем доволен. Идите на позицию и ждите сигнала. Вы уже знаете, это будут рога с северной стороны, сразу после налета грифонов.

— Отлично, сир, мы будем ждать на позициях!

Телохранители откинули полог, и Кристиан прошел в шатер. Если бы страх и волнение можно было так легко оставить снаружи! Это будет его первый настоящий, не тренировочный бой. Первое сражение с опытным и опасным противником. Теперь должно проявиться все, чему его учили и чему забыли научить.

Принц посмотрел на ряд шлемов, полукругом стоящих на точеных болванках. Мысленно представил себе битву и сразу отбросил мысль, что надо начинать выбор со шлема. Нет, шлем — это последнее. Сперва латы, потом сапоги, вот эти зеленоватые, потом оружие, потом шлем. Все его вооружение весило не менее пуда, учитывая то, что он не взял большой двуручный меч, а только простой для ближнего боя.

Вот и доспех готов. Он сам застегнул защелки на цельных латах. У большинства генералов и его отца доспех помогали надевать слуги. Кристиан обходился без помощи и все предпочитал делать сам. Два кинжала, набор метательных ножей на бедро. Он накинул плащ и подошел к зеркалу. Встал прямо, боком, другим боком. Затем оторвался от самолюбования и снова уставился на шлемы. Вдруг его больно ужалила в лицо летняя муха-паразит. Принц прихлопнул ее и, еще раз осмотрев шлемы, резким движением выдернул тот, что глухо прикрывал скулы, переносицу и виски. Сзади были небольшие шипы, острые и плотные, способные отразить стрелы. «Этот для меня», — решил Кристиан и, надев, посмотрелся в зеркало. Все верно, этот глухой шлем полностью закрывал разрастающуюся опухоль от укуса. Принц был доволен. Он выхватил меч и нанес коварный, отточенный годами тренировок удар. В мыслях голова противника слетела с плеч, в реальности он слегка задел свечу. Та переломилась и полетела вниз. «Что же, кажется, готов», — подумал про себя Кристиан и, откинув полог шатра, подошел к любимому скакуну. Охранники последовали за ним. У каждого за спиной висел щит, для того чтобы закрывать принца от случайного нападения и обстрела.

С небольшим эскортом Кристиан подъехал к катапульте. Это было самое большое и мощное орудие в Александрете, и его вытягивали дольше других. Принц оказался перед отрядом в полсотни конных рыцарей. Здесь было много его знакомых. Юные дворяне, еще не дождавшиеся достойной службы, были верной военной опорой и постоянными спутниками принца.

— Если вам дороги ваши честь и жизнь, слушайте меня, верные солдаты Эрафии! — Кристиан двигался вдоль строя, объезжая всадников и выстроенных рядом с ними копейщиков. — Засевшие в крепости предатели понимают, что обречены. Они в ловушке, и это отчаяние делает их храбрыми. Мы идем в бой только по моей команде!

Было тепло и солнечно, от вчерашних туч не осталось и следа. Флаги отрядов александретского гарнизона трепетали на ветру. Кристиану все больше нравилось командовать еще не начавшимся сражением.

— Когда прозвучит рог и грифоны с воздуха обрушат на врага свою ярость, мы стоим. Потом идут лучники, работают катапульты, с лестницами идет пехота. Только когда ворота будут проломлены, мы врываемся, берем западную стену изнутри и ждем остальных для штурма внутренних укреплений и главной башни! Вам все ясно?!

— Да! Да! Слава Кристиану! Слава принцу! — закричали рыцари, и гром солдатского эха прокатился над рядами.

— С нами Велес и вся мощь его присных, не бойтесь смерти, идите и умрите с честью! — Сказав так, принц на долю секунды почувствовал себя королем. Он осадил коня, и теперь ему оставалось только ждать условного сигнала.

Рейнхард, в отличие от Кристиана, не выбирал, что взять на смертельный поединок. Он был одет в свой проверенный боевой доспех с выбитой на нем дарственной надписью: «От Короля Катберта Грифонхата». В этих латах и этим оружием он сражался с эльфами десять лет назад. За спиной висел огромный двуручный меч, которым можно было легко срубить голову лошади, кинжалы и ножи.

В то самое время, когда в шатре короля подходил к концу военный совет, Рейнхард окончил молиться в маленькой внутренней часовне. Встав с колен, трижды перекрестив сердце, он молча смотрел на алтарь Велеса. Догоравшие свечи растеклись желтоватой массой. Ни разу в своей молитве он не воззвал к силам севера, не помянул Арагон ни единым словом, хотя вся сила церкви была направлена на то, чтобы с малых лет взрастить у эрафийцев преклонение перед мощью и мудростью магов Света.

Свечи угасали, и залу заполнила сизая дымка. Утерев слезившиеся глаза, Август Рейнхард резко развернулся и вышел. Сзади захлопнулись высокие двери. Он чувствовал, что идет на дело предельно рискованное и шансов уцелеть не больше, чем один на тысячу. У королевских войск огромное преимущество в силе и технике. Отразить их натиск почти невозможно.

Генерал появился из ворот башни и прошел во внутренний двор, посреди которого возвышалась гора земли и глины. Еще вчера утром вместе с Нагилем они решили из-за вторых стен попробовать провести туннель навстречу подкопу его старого знакомого Тома Портера. Рейнхард хорошо знал главу александретского гарнизона. Они вместе сражались в войне с эльфами. Один раз Портер был у него в прямом подчинении. Он будет взрывать стену.

Люди генерала работали сутки без перерыва, ели и спали под землей. Одних сменяли другие, но найти конец вражеского подкопа и соединить туннели им не удалось. Рейнхард задержался около спуска в яму. Кругом было много вооруженных солдат, но он никак не мог найти коменданта. Наконец, увидев старшего воина, велел идти вниз.

Лишь начав спуск по скользким от сочащейся из стен воды доскам, генерал встретил перепачканных и счастливых солдат, рвавшихся на поверхность. Откуда-то из глубины кричали: «Слышим работу с той стороны!»

Слава Велесу, подумал Рейнхард и, направившись в самый грязный и влажный конец туннеля, осмотрел место работ.

— До позиций врага не более двух с половиной ярдов. Нужно или идти напролом немедленно, или ждать, пока те прокопают сюда, — доложил командующий раскопками рыцарь из числа старых и преданных вассалов его рода.

— Часть отряда спустите в шахту. Займите оборону, они могут начать сразу с нескольких сторон. Вступайте в бой и истребляйте их рабочих. Гвардейские офицеры рук не пачкают и погонят вперед крестьян! Я иду на северную стену, где Генри?

— Он там!

— Если пойдут здесь, я спущусь и лично возглавлю контратаку! Встречайте их рядом пик и арбалетными болтами, не заваливайте проход телами, кладите ровно!

Поднявшись из ямы, генерал вдохнул свежего воздуха и зашагал к стене. Солдаты приветствовали командира радостными криками. Его испачканный доспех протерли на ходу, и он вскоре блестел лучше прежнего.

Подъем на стену был еще утомительнее спуска в шахту. По пути ему встречались лучники, несущие наверх огромные охапки стрел, похожие на снопы. Люди поддерживали огонь под котлами, в которых закипала смола и свистел кипяток. Мелькали крестьяне с вязанками дров и веревками. Поднявшись на самый верх, Рейнхард остановился, чтобы отдышаться. Ветер ударил в лицо, и тоска и усталость овладели им.

То ли он прошел слишком много в тяжелом доспехе, то ли понервничал, но у него резко закололо сердце, и генерал обессиленно присел за один из зубцов стены. Рядом лежали толстые бревна. Нагиль сам нашел его через несколько минут. Комендант с утра находился на северной стене и был в полном боевом доспехе.

— Что с тобой?

— Не знаю, Генри, сердце что-то покалывает. Знаешь, — генерал тяжело дышал, — мы докопались до них! Надо атаковать, как только туннели соединят, но я не думаю, что надо начинать самим, пускай они полезут навстречу. Надо… передохнуть, сейчас сколько времени?

— Почти три часа пополудни!

— В четыре часа, если раскоп не пойдет с их стороны, начинайте прорываться навстречу, последние ярды — и в бой! Генри, Генри, ты слушаешь меня?!