МАДАМ СОРБЕ. Так вы полагаете…
МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. И я не удивлюсь, если это что-то будет абсолютно новым, не важно, удачным или нет, потому что вот уже лет пять-шесть, как здесь ничего или почти ничего не происходит.
МАДАМ СОРБЕ. Но в прошлом году, например, появилось платье-мешок.
МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Платье-мешок не кажется мне таким уж событием. Но занятно.
МАДАМ СОРБЕ. И все же…
МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. У них появилась потребность покончить с рутиной.
Картина пятая
Комната Ореста
Шкаф пуст, обе его дверцы широко распахнуты. В углу открытый сундук. Возле него грудой свалена одежда и другие вещи. На кровати свернутый вдвое голый матрас. Стоя на табуретке, <b>Пьеретта</b> моет потолок и углы. <b>Лаура</b> складывает одежду, часть убирая в сундук, часть оставляя в стороне.
ПЬЕРЕТТА. Зачем снова начинать разговор на эту тему? Ты мне сказала: забудь, и я забыла.
ЛАУРА. Затем, что я никак не пойму…
Пауза.
Мальчишка этот… Откуда он их берет, как ты думаешь? Сначала, как только ты мне рассказала, я подумала, что он заодно с каким-нибудь рабочим со стройки, может братом его, или отцом, или кузеном. В этой стране все друг другу братья или кузены. Знаешь, сколько они получают? Сорок пять драхм.
ПЬЕРЕТТА. В час?
ЛАУРА. Ты смеешься? В день.
ПЬЕРЕТТА. Это греки.
ЛАУРА. Знаю, что у них другие потребности. Но если бы я была на их месте и во время работы нашла бы что-то блестящее, не уверена, что устояла бы перед искушением опустить это себе в карман.
ПЬЕРЕТТА. За ними следят. И, скорее всего, в конце рабочего дня обыскивают.
ЛАУРА. Передай-ка мне шкатулку для рукоделия. Он все сам себе чинил… (Разворачивает трусы.) И умел это делать. Посмотри, какая штопка.
ПЬЕРЕТТА(щупает материал). До чего же грубая ткань. Мамочки! Должно быть, в кровь растирал ляжки.
ЛАУРА. Некоторые вообще трусов не носят. Месье Орест, по крайней мере, следил за собой. Никогда от него не пахло.
ПЬЕРЕТТА. Не представляю, как ты можешь так близко подходить к Патроклу.
ЛАУРА. Я пыталась ему объяснить, что вреда не будет, если раз в месяц помоешься.
Пауза.
Однажды даже чуть не запихнула его в ванну. Вместе с металлическим скребком.
Пауза.
Знаешь, если бы он захотел, мог бы быть красивым.
ПЬЕРЕТТА. А слабо отвести его к источнику Персея?..
ЛАУРА. Тьфу! Я только что столкнулась с Жаком в конторе…
Пауза.
Ты ничего не говорила ему о мадам Эленор?
ПЬЕРЕТТА(краснея). Нет.
ЛАУРА. И Алену не говорила?
ПЬЕРЕТТА. Да нет же… Ты же сказала мне: забудь!
ЛАУРА. Тогда еще ничего… Если украли с раскопа, это не наше дело, пусть себе.
Пауза.
Но представь себе, что он тащит из комнат археологов…
ПЬЕРЕТТА. Что это меняет?
ЛАУРА. Археологи — клиенты, и будь уверена, все, что находят, они заносят в тетради. Вот я и думаю: может, нам следует…
ПЬЕРЕТТА. Что?
ЛАУРА. Кое-что сделать…
ПЬЕРЕТТА (взволнованно). Лаура! Ты столько раз велела мне об этом не думать! А сама только об этом и говоришь!
ЛАУРА. Не сердись!
ПЬЕРЕТТА. Я не сержусь! Но я не знаю, не понимаю. Не хочу лезть в чужие дела. Займись лучше своим Патроклом.
ЛАУРА. Вот и я не понимаю.
ПЬЕРЕТТА. Но глаза-то у меня есть. И я вижу, как этот бездельник только и делает, что храпит на полу в салоне для гостей, а мы вкалываем, да за такую зарплату…
ЛАУРА. Пьеретта, он точно так же делает свое дело, как другие.
ПЬЕРЕТТА. Да, ходит за мулами. Но кому эти мулы-то нужны? Много у нас клиентов, желающих подняться к Пророку Илье?
ЛАУРА. Неплохо было бы на этом прищучить Алена.
ПЬЕРЕТТА. Прищучить Алена?
ЛАУРА. Да, именно так я сказала.
ПЬЕРЕТТА. Что, собственно, тебе сделал Ален?
ЛАУРА. Он ничего мне не сделал. Он мне смешон. Вот и все. А ты еще смешнее.
ПЬЕРЕТТА. А мне тебя жалко.
Входит <b>Эмилия</b> с двумя чистыми простынями; она без передника, одета в черное. Некоторое время она не говорит ни слова; <b>Лаура</b> и <b>Пьеретта</b> видят ее, но продолжают молча работать.
ЭМИЛИЯ. Когда закончите дезинфекцию и уборку… (Кладет простыни на кровать.)
ЛАУРА. Он будет здесь спать? Уже сегодня ночью?
ЭМИЛИЯ(утвердительно кивает головой; после паузы). Вы и вещи его перенесете.
ЛАУРА. Постель пусть сам себе стелет.
ЭМИЛИЯ. Он получил телеграмму.
ЛАУРА. А я думала, что телеграммы больше не приходят.
ЭМИЛИЯ(после паузы). Из Брюсселя…
ПЬЕРЕТТА. А не из Парижа?
ЭМИЛИЯ. Месье Диаман в Брюсселе.
ЛАУРА. Там сказано, когда он возвращается?
Пауза.
Вы сами видели эту телеграмму?
ЭМИЛИЯ. Я только что говорила с месье Эриком. Они с мадам Гермионой решили, что начиная с сегодняшнего дня вы будете помогать с посудой Афродите и Теодоре.
ПЬЕРЕТТА. Кто? Мы с Лаурой? Если так, то начиная с сегодняшнего дня можете искать себе кого-нибудь другого. (В ярости развязывает фартук.) Я ни в посудомойки, ни в кухарки не нанималась! Да лучше сдохнуть, чем работать с этой парочкой!
ЭМИЛИЯ. Пьеретта…
ПЬЕРЕТТА. Нет, если так, то уж лучше я вернусь во Францию. Не знаю, как ты, Лаура, а меня больше всего возмущает несправедливость. Лаура, ты ведь мне сама говорила, что во Франции существуют профсоюзы. И вот что я вам еще скажу. Я прекрасно знаю, почему вы это предложили мадам Гермионе… Затеяли вместе с ней интригу против месье Алена. Всем известно, что она вместе с этим придурком Эриком против месье Алена, да и вы на него тоже злитесь, потому что он делает свое дело. Но мы с Лаурой пойдем к нему. Правда, Лаура? Пойдем немедленно!
ЭМИЛИЯ. Боже мой… Боже мой… К кому вы пойдете?
ПЬЕРЕТТА. К месье Алену, вот к кому!
ЭМИЛИЯ(резко). Вот как?! Бог ты мой… Да это же он и предложил. Это он со мной говорил.
ПЬЕРЕТТА. Ален?
ЭМИЛИЯ. Он и надоумил меня предложить месье Эрику помощь до конца сезона.
Растерянная <b>Пьеретта</b> опускает голову.
Я сама сначала возмущалась. А потом сочла, что со стороны месье Алена это разумно.
ЛАУРА. У вас он теперь тоже стал «месье», мамзель Эмилия?
Пауза.
Значит, возвращаешься во Францию, Пьеретта? Надо будет только узнать, открыли ли границу…
