Пауза.
Сейчас вы их положили на лопатки. Но ведь они захотят отомстить.
Пауза.
Во всяком случае, спасибо вам.
АЛЕН. Не надо меня благодарить…
Пауза.
Скажи-ка…
ПЬЕРЕТТА. Что?
АЛЕН. Эта прогулка…
ПЬЕРЕТТА. Сегодня ночью.
АЛЕН. С Жаком.
ПЬЕРЕТТА(после долгого молчания). Я могу попытаться вам объяснить. Но вы не поймете.
АЛЕН(горестно). Я слишком глуп, чтобы понять?
ПЬЕРЕТТА(краснея). Нет, что вы. Ситуация слишком глупая, чтобы ее можно было понять. У меня возникло желание…
АЛЕН. Желание?
ПЬЕРЕТТА. С вами никогда не случалось, чтобы вам захотелось сделаться кем-то другим и чтобы с вами происходили совсем другие вещи?
АЛЕН. Другие по сравнению с чем?
ПЬЕРЕТТА. С тем, что происходят обычно.
АЛЕН. Не понимаю.
ПЬЕРЕТТА. У мадам Эленор в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе свои салоны, для очень богатых женщин, реально способных платить. И мадам Эленор использует только дорогие рецепты. Она говорит, древние греки давно уже все изобрели. И с тех пор лучше никто ничего не придумал. Они изобрели даже систему мер и весов.
АЛЕН. Мер и весов?
ПЬЕРЕТТА. А что такое, месье Ален?
АЛЕН. Я все надеялся… Надеялся, что это неправда… Для меня невыносимо, цыпочка моя, невыносимо представить себе, что Жак трется об тебя.
ПЬЕРЕТТА. Жак? Да ведь он совсем мальчишка!
АЛЕН. Ему семнадцать.
ПЬЕРЕТТА. Да нет, не больше пятнадцати. И потом он — совершеннейший идиот. Совсем глупенький.
АЛЕН. Ты хочешь сказать… Что он тебя совсем не интересует?
ПЬЕРЕТТА. Он? Да как это вам в голову могло прийти, месье Ален?
АЛЕН. Когда мы одни, зови меня просто Ален, ладно?
ПЬЕРЕТТА. Ладно, Ален.
АЛЕН. Хорошо я его заткнул, этого метрдотеля, а?
ПЬЕРЕТТА. О да!..
АЛЕН. У него кишка тонка — работать в таком месте, какое здесь будет… Да, труднее всего им будет набрать персонал. (Берет руку Пьеретты.) Согласен, что сейчас качество обслуживания имеет второстепенное значение. Люди здесь останавливаются поесть-попить, а ночевать едут в Навплион или даже возвращаются в Афины. Транзитные клиенты — не настоящая работа…
ПЬЕРЕТТА. Да уж…
АЛЕН. Но стоит привлечь сюда настоящих клиентов, постоянных, приезжающих именно сюда…
ПЬЕРЕТТА. Да…
Входит <b>Жак</b>. При виде <b>Алена</b> и <b>Пьеретты</b>, сидящих на кровати рука об руку, каменеет.
АЛЕН. Ведь только что объяснил этому перворазрядному кретину, не так ли, Жак? Что я тебе говорил? Что здесь есть потрясающие возможности. Но лишь для тех, кто готов потрудиться. А не бездельничает и не тянет при этом руку за чаевыми. Так?
ЖАК. Да, месье Ален.
АЛЕН. Чего тебе?
ЖАК. Ничего.
АЛЕН. Иными словами, ты поднялся сюда просто так?
ЖАК. Что-то хотел вам сказать. Но увидел вас, и из головы вылетело.
АЛЕН(резко вскакивает на ноги). Что же именно вылетело у тебя из головы, когда ты меня увидел?
ЖАК(с вызовом). Из-за вас и вылетело.
АЛЕН. Из-за меня?
ЖАК. Из-за вас…
<b>Ален</b> поднимает руку, чтобы дать <b>Жаку</b> подзатыльник. <b>Жак</b> мгновенно перехватывает руку <b>Алена</b> на лету, выкручивает ее, потом точным и яростным движением отталкивает его в другой угол комнаты.
ПЬЕРЕТТА(испуганно). Жак, ты что, спятил?
ЖАК(глядя на Пьеретту). Это вы тут спятили…
Пауза. <b>Ален</b>, вскрикнувший от боли в вывернутой руке, подходит к <b>Жаку</b>, останавливается перед ним и не спеша хлещет его по щекам. <b>Жак</b> не шевелится. <b>Пьеретта</b> молча выскальзывает из комнаты.
АЛЕН(в упор смотрит на Жака, который тоже не сводит с него глаз). Ну, и чего ты добился? (С гримасой.) Я мог бы и сам догадаться. Хочешь совет? Подрасти сначала! А то здоровье испортишь.
ЖАК. Да, месье Ален.
АЛЕН. Да, месье Ален… На тебя смотреть-то противно: весь в прыщах. Я предупреждал, чтобы ты ее не трогал. Знаю, что перед некоторыми вещами устоять нелегко… (Подмигивает.)
<b>Жак</b> недвижим. Внезапно <b>Алена</b> охватывает ярость. <b>Жак</b> опускает глаза.
Так-то лучше. (Глубоко дышит.) Помни о том, что я тебе сказал. Руки прочь. (С усилием.) И чаще гляди на себя в зеркало. Это убережет тебя от глупостей. Понял?
ЖАК. Да, месье Ален.
АЛЕН. Да, месье Ален…
ЖАК. Теперь я вспомнил, зачем приходил.
АЛЕН. А!
ЖАК. Эти барышни от Диора, они жалуются, что вешалок мало.
Входит <b>Лаура</b>.
АЛЕН. Если вешалок мало, надо их принести.
ЛАУРА. Только этого не хватало! Что это еще за собрание в моей комнате?
ЖАК. Дело не только в вешалках.
ЛАУРА. Им бы штук десять-двенадцать стенных шкафов, никак не меньше. Толстушка Эмилия только руками разводит: никогда, мол, не видела столько барахла.
АЛЕН. Жак, передай мадемуазель Эмилии…
<b>Жак</b> уходит.
Смылся! Даже не дослушал, что именно надо передать…
ЛАУРА. Определенно у него заскоки.
АЛЕН. Подойди-ка ко мне.
ЛАУРА. Ах, нет… Хватит на сегодня! Вы мне надоели!
АЛЕН(не слишком настаивая). Один поцелуйчик… И что это с вами со всеми сегодня? Клиенты прежде всего! Пойди скажи… Пойди скажи Эмилии, чтобы собрала вешалки в комнатах персонала, во всех комнатах, включая мою… (Идет к гардеробу, яростно срывает всю висящую там одежду, сваливает ее на одну из кроватей и роется в куче, высвобождая вешалки.) Скажи ей… Скажи, чтобы собрала все вешалки…
Картина четвертая
Холл
<b>Мадам Сорбе</b> сидит со стаканом мятного сиропа с водой. <b>Кристоф</b> в белых брюках в голубую полоску рассматривает фотографии на стене. <b>Жак</b> сидит за стойкой регистрации с телефонной трубкой в руке. <b>Месье Сорбе</b> стоит перед стойкой, опираясь о нее руками.
МЕСЬЕ СОРБЕ. Они не сказали, починили им машину или нет?
МАДАМ СОРБЕ. Ну конечно, починили, Луи, иначе как бы они доехали? Главное, что мы можем, наконец, отправляться.
МЕСЬЕ СОРБЕ. Что они сказали?
ЖАК(повесив трубку). Что назначают вам встречу завтра после обеда в Коринфе.
