- Ждем - тихонько сказал лейтенант. И Гас впервые за ночь вздохнул и поднял взгляд вверх. За тяжелыми ночными тучами скрывались луны. Их можно было увидеть по слегка светящимся пятнам - синему и зеленому. Казалось это какие-то светильники пробиваются через мутноватые окна на небе. Вдруг к ним присоединилась маленькая красная точка.

   - Это сигнал, пора! Бросай и беги!

   Солдаты неровно вздрогнули. Открыли бутыли, кинули по обломку и кто как покидали их на землю. И рванули, догоняя убегающего уже Гаса.

   Они отошли уже порядочно, когда за спиной что-то зарычало. Скалы тряхнуло, и все попадали, вжимаясь в землю. Грохот наполнил ущелья и две каменных лавины понеслись навстречу друг другу. Оплавленные горящей серебряной пылью, они срывались вниз, в каньоны по обе стороны от вершины, неся с собой обломки тел и знамен.

   Когда стихия успокоилась, через висящую в воздухе пыльную крошку мерно двинулась пехота. Спокойно, поддерживая друг друга, они словно гигантское насекомое отряды влезли на вершину. На встречу ударил жидкий поток дротиков и стрел от тех, кто успел отступить от лавины. Но смятение и потери их были велики. Генерал поднял с земли разломанное огненное знамя и, размахнувшись, запустил его дальше в каньон, где еще слышался грохот успокаивающихся камней.

   Разбив сопротивление, пехота Империи соединилась и быстро двинулась за убегающими мятежниками. Но за поворотом, где дорога снова сужалась, передовые отряды встретила тонкая стена щитов. Ненависть и отчаяние смерти было написано на лицах стоящих. Медленно, словно пробуя на зуб, имперцы уперлись в этот строй и попытались продавить. Но те бились молча и не делая ни шагу назад, погибая один за другим. Позади сражающихся имперцев уже теснились новые отряды, готовые продолжить преследование. Генерал, недовольный задержкой, расхаживал по обломкам лагеря, готовясь начать преследование. Сейчас кто-то ушел, но аврмия спустится с перевала - и тогда он преподаст урок этим бандитам. Люди, забывшие свой долг перед Империей - это было гаже всего, и возможность бороться с ними генерал считал истинным подарком Богини.

   Лорд с трудом поднялся с камней. Он практически выдохся, но раненный товарищ на его плечах был еще жив, и его можно было спасти. Он пробирался по камням уже довольно долго. Позади осталась внезапная лавина и атаки имперцев. Позади последний целый отряд, который сейчас погибал, давая возможность уйти сотням раненных. Это было поражение, но почему-то у Лорда стало легче на сердце. Ему казалось, что самое страшное уже случилось, именно то, чего он так опасался. Да, мятеж подавлен. Да, придется спрятать знамена и оружие. Но год-другой и он снова подготовит, на этот раз получше. И Север обретет свободу. Люди, решившиеся поднять оружие, поднимут его снова. Важно лишь лучше готовится. Посеять семена восстания, подождать осени. Но сперва - выжить.

   Шаск оказался в тылу у имперцев. Это был единственный для него путь от лавины. Огромные камни смяли надежду на восстание, и теперь ему оставалась только месть. Вынув меч из спины невнимательного имперского разведчика, он, скривившись, еще раз подвигал повязку на ране. Шерсть на лице пропиталась кровью. Вытерев меч, Шаск продолжил спускаться на юг. Пять жизней он уже забрал сегодня, но это было только начало. Его ждала дорога на юг. В те места, где он уже скрывался в детстве от имперской полиции. Там он и продолжит дорогу, которая рано или поздно приведет к падению Новой Империи, Шаск был уверен в этом.

   - И что в результате? Этому генералу дали какую-то медаль за храбрость, а мне, гению спасшему их шкуры и выигравшему битву, который сам рисковал своей шеей - благодарность, видите ли, устную ё, проклятую благодарность за помощь армии как гражданский инженер! Да пусть они подавятся своей благодарностью! Я-то думал - статуя, или хотя бы новая мастерская! А они словно и не заметили. Идиоты! - Гас продолжал возмущаться с тех пор, как вернулся в столицу. Фингал под глазом у него уже прошел, а ярость осталась. И вот, сидя на табурете перед помощниками он и изливал свое искреннее негодование, которые те и вынуждены были слушать. Они лишь надеялись, что к завтрашнему дню они вернутся к работе.

   Ночное небо поблекло, обещая скорый рассвет. Холодная роса неприятно холодила ноги и лоскуты тумана стремились схватить Агамемнона за хвост. Тяжело дыша, он нес Ханну через сосновую рощу, и запах смолы бодрил его, придавая сил для еще небольшого рывка.

   Первые деревянные дома показались сразу за рощей. Их островерхие крыши с железными фигурками были хорошо спрятаны среди предгорных лесов. Аккуратно огороженные грядки были засажены всевозможными растениями, а кое-где из земли тянулись длинные бамбуковые трубки.

   У края деревни Агамемнона ждал высокий себеш, с изумрудно-серой чешуей и прозрачными серебристыми глазами.

   - Кто, ты, человек, и что тебе и раненной девочке нужно у нас?

   - Парень, мы бежали из города, когда там поднялся бунт. Помоги ей, прошу! Позови профессора Саара, он знает меня.

   - Хорошо, идем за мной. Только я не парень, и зови меня Джессика.

   - Джессика! Ну конечно. Извини, я плохо вас друг от друга отличаю.

   - Я должна знать тебя?

   - я Агамемнон, сын...

   - Ну конечно! Ничего себе вы мейсы растете. Я тебя не узнала. А ведь всего восемь лет прошло. Проходи, тебе тут всегда рады. - Она открыла дверь в один из домов, и придержала ее, пока Агамемнон вносил девушку. - Клади ее на лекарский стол. Вон туда - показала она на высокий постамент с ремнями, укрытый ослепительно белой тканью. - а я позову Саара.

   Сверху, над столом располагалось яркое окно, и свет, заливший лицо Ханны, подчеркнул ее бледность и расплывшееся кровавое пятно на плече. Джессика поднялась наверх, и кого-то позвала.

   - Кто это? жертва лесных разбойников?

   - Нет, Что ты. Я спас ее от... От бунтовщиков.

   - Это Ханна де Келли, дочь лорда де Келли, правителя Сторожащего. - раздался сверху сухой голос. - Достаточно лишь посмотреть во что она одета и на ее лицо. И вы, молодой человек, поступили недопустимо опрометчиво, принеся ее сюда.

   Сверху по ступеням спустился Саар. Казалось годы просто обтекли его стороной - Агамемнон узнал профессора с одного взгляда. Все та же серая чешуя и задумчивые фиолетовые глаза. Узловатые руки, напоминающие о корнях какого-нибудь великого дуба, аккуратно начали доставать инструменты из ящичков и исследовать рану девушки.

   - Почему вы не остались в городе? Я, конечно услышал от вас о бунте, и потом вы мне расскажите о нем во всех подробностях, но я не поверю, что в одночасье в городе перебили всех врачей. А там были специалисты достаточно компетентные для таких простых ран.

   - Нет, профессор. В городе ее бы тоже узнали, как ее узнали вы - и скорее добили бы. Сейчас на бургомистра все в ярости, и его смерти было мало, чтобы горожане успокоились. Я просто не хотел рисковать.

   - Вы совершили ошибку, человек. Вы ошиблись, решив, что у врачей она была бы в опасности - врачи не убивают своих пациентов, тем более невиновных. И вы ошиблись, что мы примем ее и укроем у себя. - Саар аккуратными движениями чистил рану, поливая ее чем-то не пахнущим из бутылочки. - Мы давно уже приняли решение держаться от имперского сословия аристократии на максимальной дистанции. Если ее обнаружат тут, то возникнет множество неприятных вопросов, на которые мы бы не хотели отвечать. Кстати, подержите, пока я перевязываю заново. А ты, Джессика, приготовь то, что нужно.