— Если моя жена узнает, что я миссис Браун... то вы не доживёте до двадцатого века. Потому что моя жена надаёт вам пинков сковородой. Я вам это обещаю.

Он помахал пистолетом.

— Что такое?

Елена смеялась. Браун от нечего делать направил браунинг на неё.

— Что смешного?

— Вот это точно смешно. Спасибо. Теперь пора перейти к делу.

— Теперь я хотел бы, чтобы вы п-продемонстрировали знание н-нашей эпохи на мне, — сказал Эдуард.

— Вас, Ваше Высочество, натаскивали в археологии, но вам это было неинтересно. Вы выразились так: «Вы видите перед собой два каких-то несчастных камня, а вас уверяют, что это храм».

— Да, я в-выразился именно так.

— Вы, Ваше Высочество, приезжая в Париж, обязательно ужинали с Сарой Бернар. Она называла вас «принцем Парижским».

— Верно, мадемуазель Шишкина.

— Вы сфотографировались в килте.

— К сожалению, я не могу т-такого припомнить.

— Даже если вы хорошо подготовились к выступлению, вы ошиблись, Елена Павловна, — возразил Сергеевский. — Эдуард сфотографировался в килте в 1904 году. Или нет? В общем, не сейчас.

— Постараюсь з-запомнить и учесть в будущем, — ответил Эдуард.

— В набалдашнике вашей трости находится потайное отделение для фляжки с виски.

— Д-должен признаться, это правда.

— Берти, это правда? — спросила королева.

— Да, chère mère, это истинная правда.

— Берти, ты всё-таки пьёшь виски? И ты не думаешь о том, как я не люблю твой порок?

— Не надо ссориться, — заметил Родион Моисеевич.

— Теперь Эдисон, — продолжил афроамериканец.

— Мистер Эдисон, вы слышите нас? — спросил премьер-министр над ухом Эдисона.

Эдисон снова приложил к уху слуховую трубу из журнала.

— Слушайте нас, — сказал Делон. — Мы хотим с помощью знания вашей эпохи доказать, что у нас уже давно не девятнадцатый век. Мистер Фокс, ваша очередь.

— У вас в детстве была огромная голова, которую врач воспринял как воспаление мозга. Вы плохо учились. На уроке математики вы вместо того, чтобы сказать «Два плюс два равно четыре» вы сказали: «Если слить вместе две чашки воды, получится одна, только в два раза больше, правильно?».

— Это действительно так. И то и другое.

— В детстве вы были любознательным, и однажды предприняли попытку высиживать гусиные яйца.

— Я не вижу здесь ничего смешного! — ответил Эдисон, услышав реакцию альтернативцев.

— В девять лет вы стали проводить химические опыты. Вы собрали много склянок с химикалиями. На каждой из них вы сделали надпись «ЯД», чтобы их никто не трогал.

— Это правда, сэр.

— Вы получили среднее имя Алва в честь капитана.

— О'кей!

— В пять лет вы вместе с родителями побывали в Вене.

— О'кей!

— В детские годы вы решили проверить то, что образование газов подымает предмет вверх. Для этого вы накормили своего лучшего друга порошком для приготовления газированной воды. За это мать выпорола вас.

— Это ужасно, — ответил Тесла вместо Эдисона, явно не хотевшего признаваться.

— Это правда, мистер Фокс? — не поверил Джозеф Чемберлен.

— Честный афроамериканец!

Эдисон ждал продолжения.

— Своих старших детей от первой жены вы дома называли «Точка» и «Тире».

— Это тоже верно.

— Во время работы над лампой накаливания вы обожгли половину лица вспышкой света и заработали нервное расстройство, когда провели неделю без сна.

— О'кей, всё это тоже было!

— Вы приглашаете посетителей в лабораторию и демонстрируете им говорящие механизмы и лампы, окрашивающие темноту в вишнёвый цвет.

— Правильно.

— Вы били подчинённых током через умывальник, чтобы они лучше слушались.

— Это правда? — спросил Эдисона Джозеф Чемберлен.

— Должен признаться, что это правда. Я же американец.

— Когда вы и Мэри Стилвелл, ваша невеста, сидели за общим столом и не могли поговорить наедине, вы взяли монету и стали стучать ею по столу по азбуке Морзе.

— О'кей.

— Вы любите старинную индийскую игру «парчези».

— Верно.

— Из всех творений Вагнера вам нравится только «Песня вечерней звезды». Вы любите Виктора Гюго и Шекспира. Ваша жена приучила вас к Дюма-отцу.

— Верно. Но первая или вторая жена?

— Не знаю, — честно признался Фокс.

— Тогда что же вы рассказываете мне об этом, если сами не знаете точнее? Сначала узнайте, а потом говорите.

— Должен признать, что не все ваши знания о нас точны, — заметил Солсбери.

— Теперь позвольте высказаться мне, — сказал Э. П. Попов.

— Начинайте, — позволил Тесла.

— Вы происходите из старинного сербского рода, который до того как переселился в Хорватию звался не Тесла, а Драгнич.

— Это верно.

— В детстве вы рассказывали младшей сестре о том, как должна выглядеть машина, работающая вместо человека.

— Тоже верно, сударь.

— Вы заразились маниакальным стремлением к чистоте по той причине, что в юности переболели холерой. Во всяком случае, вы считаете это холерой.

— Да, сударь.

— Сначала вы были левшой, а теперь умеете работать обеими руками.

— Так и есть, сударь.

— Едва вы прибыли в Нью-Йорк, вас обокрали.

— Так и есть, сударь.

— Вы селитесь только в тех гостиничных номерах, которые делятся на три. Когда вы жили в Хорватии, у вас был кот Мачак. Ваши любимые авторы — Шекспир, Вольтер, Декарт и Гёте. Во времена учёбы в техническом училище вы играли в карты на деньги и часто проигрывали крупные суммы. Зато после выигрыша вы возвращали деньги проигравшим.

— Всё названное вами соответствует истине.

— При обсуждении боксёрского поединка вы заявили, что победит холостой боксёр, поскольку холостой должен быть лучше женатого.

— Это верно. Но не можете ли вы сказать, кто из боксёров победил? Холостой или женатый?

— Н… н… н… н-н-не знаю…

— Да, я признаю, что ваши знания о нашей эпохе не безупречны.

— Теперь я хотел бы, чтобы вы рассказали обо мне, — попросил Джозеф Чемберлен.

Елена Шишкина заняла место Эраста Попова.

— Вы носите в петлице орхидею.

— Разве по мне этого не видно?

— Я хотела сказать, что вы всегда носите орхидею. Когда вы были министром торговли, вы едва не погибли, вывалившись из хэнсомского кэба.

— Это правда.

— У вас три сына: Невилл Чемберлен, Джозеф Остин Чемберлен и Джейн Остин Чемберлен.

Делон и Попов засмеялись. А вот старший Чемберлен, похоже, воспринял эти слова всерьёз.

— Вы ошиблись. У меня нет сына по имени Джейн Остин Чемберлен.

— А дочь?

— Дочери по имени Джейн Остин Чемберлен у меня тоже нет.

— Вы неверно поняли, — ответил учёный. — Просто Елена Шишкина обладает чувством юмора.

— Теперь перейдём к немецкому послу в Лондоне. Нам есть что сказать о нём, — сказал полу-Ален, полу-Делон.

Немецкий посол вышел к астронавтам. Второй (кто его разберёт, какой у него дипломатический ранг) притащил за ним тяжёлую конторку. Достав фотоаппарат на треножнике, он сфотографировал наших современников. Магниевая вспышка на Нашей Земле выглядела бы явным анахронизмом. Встав за конторку, он приготовился записывать слова Арсена.

— Ваше полное имя Михаэль Гельмут Пауль Густав Граф фон Зигфелд цу Шварценберг. Вы родились в Дюссельдорфе. Перед тем, как стать послом в Лондоне, вы были статс-секретарём по иностранным делам, а до этого были послом в Стамбуле.

— Вы хотите сказать, в Константинополе?

— Да. Вы были знакомы с социалистами. Бисмарк назвал вас «лучшей лошадью в дипломатической конюшне». Вы интересуетесь автомобилями, но считаете, что в Великобритании их никогда не будет. На самом деле они будут там уже в следующем году. Вы участвовали в автомобильных гонках 1894 года Париж—Руан, но победителем стал маркиз де Дион. В Лондоне вы используете конный экипаж, но применяете звукозапись мотора, чтобы вводить в заблуждение. Вы используете псевдоним фон Меркель.

— Поразительно! Всё точно. Это всё, месье Делон?