Но подлинно массовой игрой шахматы стали на Кубе только после победы народной антиимпериалистической революции в 1959 г., освободившей трудящихся острова от диктаторского режима Батисты, бывшего послушным орудием американских монополий, прибравших к рукам все природные богатства Кубы.

После проведения аграрной реформы и национализации промышленных и торговых предприятий революционная Куба вступила на путь социалистического развития. Вскоре была ликвидирована неграмотность, и все достижения мировой культуры стали достоянием народа. Огромную популярность среди трудящихся масс завоевали шахматы, чему немало способствовала слава Капабланки.

Эпиграф к этой книге — одно из свидетельств любви кубинцев к прославленному земляку. А вот и другое высказывание того же автора. Николас Гильен писал 12 января 1967 г. в «Советском спорте» в статье «О Капабланке, шахматах и кое-чем другом»:

"Капабланка был нашей гордостью и останется ею, пока существует Куба. Но до революции, сделавшей его широкоизвестным, народ считал его неким волшебником, пожалуй, даже звездочетом, обитающим там, наверху, среди чудесных и недосягаемых облаков. Кто бы в те годы мог подумать, что придет время, когда в шахматы будут играть под пальмовым навесом сельского кабачка, заткнув за пояс мачете, нахлобучив на брови сомбреро, пока привязанная лошадь в задумчивости будет стоять, ожидая хозяев!

Революция изменила всю картину кубинской жизни, и, конечно, в первую очередь обездоленных в прошлом масс. Народ, научившийся грамоте, приобщается ко многим достижениям культуры, которые были недоступны для него...

До революции почти все виды спорта у нас считались «исключительными» и были достоянием лишь так называемых аристократических кругов, а простые смертные могли созерцать их, как говорится, с противоположного тротуара. И никто из этих сеньоров, входивших в «клубы», считавшихся «порядочными людьми», никогда не поверил бы своим глазам, если бы увидел нынешних молодых рабочих и крестьян, чье свободное время позволяет им совершенствовать свое тело и ум, бороздить под парусами воды наших морей, сражаться на рапирах, играть в баскетбол, теннис и шахматы, не забывая при этом о литературе, искусстве и науке.

То, что было исключением для Капабланки, который оказался в благоприятных экономических условиях, стало нормальным явлением в сегодняшней Кубе!"

Шахматным движением на Кубе ведает Национальный институт спорта и физического воспитания. Эта государственная организация проводит массовые соревнования, выпускает литературу, журналы, организует клубы, охватывающие десятки тысяч квалифицированных шахматистов, регулярно проводит международные шахматные турниры, посвященные памяти великого кубинца, — мемориалы Капабланки. «Капабланка — это как в России Чигорин, — сказал при открытии очередного мемориала президент Шахматной федерации Кубы. — Ему мы обязаны популярностью шахматной игры в нашей стране».

В мемориалах Капабланки неизменно принимают участие советские гроссмейстеры. На Острове Свободы побывал тогдашний чемпион мира Петросян, его преемник теперешний чемпион мира Спасский, экс-чемпионы мира Смыслов и Таль и многие другие ведущие советские шахматисты.

Накануне одного такого мемориала участниками турнира был проведен сеанс одновременной игры на полутора тысячах досок! А самый турнир посещали до трех тысяч зрителей ежедневно!

В 1966 г. в Гаване проходила традиционная шахматная олимпиада ФИДЕ, где участвовали четырнадцать команд сильнейших шахматистов разных стран. Соревнование вызвало огромный интерес населения Кубы. Ему был посвящен интересный фильм, показывающий и подготовку к олимпиаде, и встречи команд, и критические моменты борьбы, и энтузиазм зрителей. В одном сеансе одновременной игры, заснятом в фильме, мы видим среди участников главу революционного правительства Кубы Фиделя Кастро — страстного спортсмена и шахматиста. Играя против Тиграна Петросяна, Фидель Кастро нервно дымит сигарой и напряженно ищет лучший ход.

Сильным шахматистом, тоже страстно любившим игру, был и Эрнесто Че Гевара. В бытность министром промышленности Кубы он выступал в шахматных турнирах, поощрял массовые соревнования, часто посещал мемориалы Капабланки, знакомясь с участниками и пробуя свои силы в игре с ними. Как вспоминает Марк Тайманов: «В пресс-бюро можно было наблюдать любопытные „поединки-пятиминутки“: Гевара — Смыслов, Гевара — Вейд, Гевара — Летелье... Че Гевара отлично играет».

Че Гевара геройски погиб в 1967 г. Участвуя в партизанском движении в Боливии, он был тяжело ранен в бою, взят в плен и потом зверски убит американскими агентами.

Развитию шахмат на Кубе помогает и рабочая общественность. Например, члены профсоюза железнодорожников построили в свободное от работы время «шахматный вагон», назвали его именем гениального земляка, снабдили инвентарем и прицепили к старенькому паровозу. В этом передвижном клубе энтузиасты шахмат разъезжают по острову. Они устраивают сеансы одновременной игры в городках и селениях, играют с местными шахматистами, проводят занятия по теории шахмат, читают доклады о текущих международных турнирах. Стенки вагона раскрашены под шахматные доски, на которых фанерными фигурками демонстрируются партии, задачи и этюды.

О любви кубинцев к гениальному соотечественнику свидетельствуют и воздвигнутый ему памятник, и выпущенные к юбилейным датам почтовые марки. К 30-летию завоевания Капабланкой звания чемпиона мира была выпущена марка, на которой он изображен за доской. На другой марке дан портрет Капабланки. На третьей — изображена финальная позиция последней партии матча на мировое первенство с надписью «Ласкер сдался!». На двух марках изображено красивое здание шахматного клуба имени Капабланки в Гаване.

Капабланкой гордятся, конечно, не только кубинцы, но и шахматисты всего мира, которые снова и снова возвращаются к изучению созданных им бессмертных шедевров шахматного искусства.

Прежде чем излагать биографию Капабланки, неразрывно связанную с шахматной историей XX века, необходимо разъяснить молодому советскому читателю, привыкшему к делению сильнейших шахматистов современности на гроссмейстеров и мастеров, понятие «маэстро». Оно часто встречается в приводимых далее цитатах, поскольку было в ходу вплоть до второй четверти нашего века и применялось для характеристики даже таких гениальных шахматистов, как Морфи и Андерсен, Стейниц и Чигорин, Ласкер, Капабланка и Алехин.

Термин «маэстро» — итальянского происхождения и издавна обозначал виртуозов музыки, пения, художников, скульпторов, поэтов и других деятелей искусства, в том числе и шахматного. Понятие «маэстро» не совсем адекватно принятому ныне понятию «мастер». Мастером мы называем превосходного умельца, работника или спортсмена высшего класса. В понятии же «маэстро» заключен не только признак отличного качества работы или исполнения, но и наличие в них элемента художественности, искусства, оригинального творчества. К замечательным шахматистам понятие «маэстро» прилагалось много веков.

Звание же «гроссмейстер» в обиход вошло лишь в двадцатых годах нашего века, да и то не официально, а просто в кругу шахматистов установился обычай называть так самых сильных мастеров. Как мы с уважением говорим про художника, писателя, актера, певца, что это, мол, большой мастер, так стали говорить и про нескольких ведущих шахматистов двадцатых годов. «Большим мастером», гроссмейстером стали в знак уважения называть Ласкера, Капабланку, Алехина, Рубинштейна, Боголюбова, Нимцовича, Рети и некоторых других, причем имели в виду не только блестящие спортивные достижения, но и высокое качество игры. «Большой мастер», «гроссмейстер» означало в первую очередь шахматиста-художника, а не только шахматиста-спортсмена.

Официально же звание «международный гроссмейстер» стало присваиваться Международной шахматной федерацией лишь с 1949 г., и притом чисто формально, только по спортивному критерию. Его получают шахматисты, добившиеся хотя бы единственный раз крупного успеха в международном турнире. Так же присваивается и звание «международный мастер». Понятие же «маэстро» ныне вышло из употребления.