Она села рядом с Брумом и посмотрела ему прямо в глаза:

– Рада снова увидеться, детектив.

– Взаимно. А я ведь давно ищу тебя, Кэсси.

– Мне почему-то так и казалось.

– Семнадцать лет.

– Почти столько же, сколько Жавер искал Жана Вальжана.

– Да, как в «Отверженных».

– Вы читали Гюго?

– Нет, – покачал головой Брум, – просто моя бывшая вытащила меня в театр, на мюзикл.

– Я не знаю, где Стюарт Грин, – сказала Кэсси.

Спокойно, подумал Брум. Она просто не хочет предисловий.

– Но ты ведь отдаешь себе отчет, что вы исчезли одновременно?

– Да.

– Вы в то время поддерживали отношения? Я имею в виду, перед тем, как оба исчезли.

– Нет.

– А мне говорили, да. – Брум пожал плечами.

Она улыбнулась, и Брум узнал соблазнительную девчонку, которую видел семнадцать лет назад.

– Вы давно живете в Атлантик-Сити, детектив?

– Сорок лет. – Брум понял, куда она клонит.

– В таком случае вы должны знать жизнь. Я не была проституткой. Я работала в клубах, но просто потому, что это доставляло мне удовольствие. Не спорю, какое-то время удовольствие доставлял мне и Стюарт Грин. Недолго. Он все испортил.

– Испортил удовольствие?

– Все. – Она стиснула зубы. – Стюарт Грин был психопатом. Он преследовал меня. Бил. Грозил убить.

– За что?

– Что в слове «психопат» смущает вас, детектив?

– Ты что теперь, Кэсси, психиатром стала?

– Для того чтобы распознать психопата, – вновь улыбнулась ему она, – вовсе не надо быть психиатром, точно так же, как не обязательно быть копом, чтобы распознать убийцу.

– Туше, – поднял руки Брум. – Но если Стюарт Грин и был чокнутым, то, следует признать, ему удалось одурачить множество людей.

– Мы все разные в глазах разных знакомых.

– Ну, это слишком банально, не находишь? – Брум насупился.

– Нахожу. – Она немного помолчала. – Однажды я слышала, как этот тип наставлял приятеля по части свиданий с одной девушкой, на вид совершенно нормальной, но ее душа была как сплошная кровоточащая рана. Сталкивались с такими?

– Приходилось.

– Ну так вот, он и втолковывал приятелю: «Не открывай эту большую банку с тараканами».

Бруму понравилось сравнение.

– Ты хочешь сказать, что именно так поступила с Грином?

– Повторяю, поначалу он вел себя совершенно адекватно. Но потом его понесло. С мужчинами такое иногда происходит, и в подобных случаях мне всегда удавалось вовремя соскочить. Но с ним не получилось. Слушайте, после того, как он исчез, я прочитала кучу газетных статей, в которых говорилось, какой это замечательный семьянин, как он выхаживал больную раком жену, какие у него славные детишки. Но там, где я работала, все было видно. Я никогда не судила женатых мужчин за то, что они приходили туда слегка расслабиться или поискать… не знаю что. Три четверти посетителей клуба были женаты. И я не считаю их лицемерами – разве нельзя одновременно любить жену и ходить время от времени налево?

– Наверное, можно, – пожал плечами Брум.

– Но Стюарт Грин был не похож на других. Он был жесток. Он был безумен. Не знаю уж насколько.

Брум скрестил ноги. Все, что она рассказывала о жестокости Грина, о побоях, очень напоминало рассказ Тони о Карлтоне Флинне. Еще одна ниточка?

– И чем же все закончилось?

Впервые Кэсси смутилась. Она оглянулась на Гарри Саттона. Тот сидел, сложив руки со скрещенными пальцами на животе. Он кивнул ей. Кэсси опустила глаза.

– Знаете старый рудник в районе Уортона?

Да, Бруму было знакомо это место – в восьми – десяти милях от Атлантик-Сити, на самом краю Сосновой Вырубки.

– Я иногда прогуливалась там. После работы или когда просто хотелось расслабиться.

«Расслабиться, – подумал Брум, сохраняя бесстрастное выражение лица. – Ложь. Первая ли? Трудно сказать». На языке вертелся естественный вопрос: «А ты и вправду там бывала?» Но он промолчал – пока.

– В общем, как-то вечером – это был мой последний вечер в этом городе – я оказалась в парке, в том самом месте. Настроение, надо сказать, было паршивое. Справляться со Стюартом становилось все труднее, я просто не знала, что делать. Чего только не перепробовала, лишь бы отделаться от него…

Брум задал ей тот же вопрос, что и Тони:

– Дружка у тебя тогда не было?

– Нет. – По лицу Кэсси промелькнула какая-то тень.

«Очередная ложь?» – подумал Брум.

– А за помощью не к кому было обратиться? Скажем, к Руди или какому-нибудь знакомому из клуба?

– Знаете, там по другим правилам играют. По крайней мере я играла. Со стороны могло показаться, что во все тяжкие готова была пуститься, но я серьезная девочка. И лишнего никому ничего не позволяла. – Она снова посмотрела на свои руки.

– Итак, Кэсси, чем же все закончилось?

– Чуднó. Чуднó слышать, как меня называют Кэсси.

– Предпочитаешь Мейджин?

– Вы и до этого докопались? – улыбнулась она. – Да нет, пусть будет Кэсси.

– Ладно. Чего-то ты недоговариваешь, Кэсси.

– И то верно. – Она сделала глубокий вдох, словно перед прыжком в воду. – К тому времени мне со-всем невмоготу сделалось, я уж и не знала, как избавиться от Стюарта, и за два дня до этого я сбросила на него большую атомную бомбу. Вернее, пригрозила сбросить. Конечно, никогда бы я этого не сделала, но надеялась, что угроза подействует.

Брум в какой-то мере представлял, что ему предстоит услышать, но молча ждал продолжения.

– В общем, я заявила Стюарту, что если он не оставит меня в покое, то я все расскажу его жене. Повторяю, никогда бы я этого не сделала. Хотя бы потому, что радиоактивная пыль от такой бомбы и меня накрыла бы. Но обычно хватало и угрозы.

– Однако в данном случае не хватило, – вставил Брум.

– Вот именно. – Кэсси в очередной раз улыбнулась, но лукавства в ее улыбке не было. – Если воспользоваться собственными словами этого типа, я недооценила последствия вскрытия «банки с тараканами».

Брум искоса посмотрел на Гарри Саттона. Тот сидел, наклонившись вперед, и с сосредоточенным видом смотрел прямо перед собой.

– Ну, ты пригрозила, и что дальше? – спросил Брум.

На глаза Кэсси навернулись слезы. Она смахнула их ресницами.

– А дальше – ничего хорошего, – негромко сказала она, откашлявшись.

В комнате повисло молчание.

– Ты ведь могла ко мне обратиться, – нарушил его Брум.

Кэсси промолчала.

– Вполне могла. До того как грозить бомбой.

– Ну и что бы вы сделали, детектив?

На сей раз промолчал он.

– Ну да, конечно, вы, копы, всегда защищаете нас, бедных рабочих лошадок, от важных граждан.

– Ты несправедлива, Кэсси. Если он обижал тебя, ты вполне могла пожаловаться мне.

Она покачала головой:

– Может, да, а может, нет. Но не в этом дело. Вы никак не хотите понять. Это был настоящий безумец. Он заявил, что если я хоть слово скажу, он пропустит через меня ток и заставит выдать адреса всех моих друзей, а после и их убьет. И знаете, я поверила ему. После того как посмотрела ему в глаза – и после всего, что он сделал со мной, – я поверила каждому слову.

Брум задумался ненадолго, потом спросил:

– И что же ты предприняла?

– Подумала, что, может, стоит на какое-то время уехать из города. Скажем, на месяц, на два. Ему надоест ждать, жизнь войдет в свою колею, он вернется к жене, ну и так далее. Впрочем, и это было опасно. Я ведь не знала, что он выкинет, если я просто исчезну, не сказав ему ни слова.

Кэсси замолчала. Брум не торопил ее. Но потом все же немного подтолкнул:

– Ты вроде сказала, что в парк отправилась?

Она молча кивнула.

– А куда именно?

Брум терпеливо ждал ответа. Когда Кэсси вошла в контору, Бруму вспомнилось, какой она была в юные годы. Было в ней какое-то спокойствие, уверенность. Теперь это исчезло. Кэсси посмотрела на свои руки, смяла юбку ладонями.

– По дорожке шла, – произнесла она наконец. – Было темно. Вокруг – ни души. И тут впереди послышался шорох.