Было и ещё кое-что. Молли, поёжившись, коснулась большого, похожего на бриллиант кристалла, останавливающего время, который висел у неё на шее. Ей было как-то не по себе, как будто должно было случиться что-то странное. Хотя, может, она просто нервничала из-за непонятных отношений, которые складывались у неё с матерью.

Молли сунула два пальца в рот и свистнула. Через мгновение раздался цокот коготков по дубовому паркету, и в комнату ворвалась Петула, её любимый мопсик. Одним прыжком собачка вскочила Молли на живот, выплюнула камушек, который только что сосала, и принялась облизывать девочке шею. Молли её обожала. Если Петула рядом – значит, всё хорошо.

– Ты что, в цирке выступать собралась? Тогда в следующий раз покажешь мне сальто. – Прижав к себе Петулу, Молли почесала ей бочок. – Хорошая девочка. Да, такая замечательная девочка…

Петула лизнула Молли в нос.

Молли с собачкой на руках подошла к окну.

– Посмотри на неё, Петула, – сказала она, указывая на Люси Логан. – Я в жизни не встречала более несчастного человека. Мы живём в прекрасном доме, который теперь целиком принадлежит ей. Вокруг сады, и поля, и лошади, и всё, что только можно пожелать, и впереди у нас целая жизнь. Остаётся только радоваться, а она вот такая. Ну сколько можно переживать из-за прошлого? Даже я уже начинаю впадать в тоску. Что нам делать? – Петула тявкнула. – Иногда мне хочется загипнотизировать её, чтобы она приободрилась, но не могу же я гипнотизировать собственную мать, правда? – Собачка лизнула Молли в губы. – Точно, Петула! – оживилась Молли. – Наверное, она плохо ест.

Петула тихонько взвизгнула, словно подтверждая, что вся проблема именно в этом. И Молли, решив, что маме действительно не хватает хорошего завтрака, вышла из гостиной. Они с Петулой прошли по крытой галерее, где в нишах вдоль стен стояли на столиках горшки с миниатюрными японскими деревцами бонсай, которым было по четыреста лет. Потом поднялись по широкой каменной лестнице Времени, названной так, потому что на стенах по обе стороны висело множество громко тикающих часов.

Лестничное окно было особенно высоким, и сквозь него струился в дом бледный январский свет. Щурясь и прикрывая глаза ладонью, Молли вгляделась в белый фургон, стоящий на подъездной аллее. На боку фургона красовалась надпись:

Рядом возился, вынимая из мешка садовые инструменты, один из сотрудников фирмы в форменном жёлтом комбинезоне. Вокруг дома всегда было полно «жёлтых людей», как называла их про себя Молли, которые подстригали кусты и лужайки в Брайерсвилль-парке и следили за клумбами. С большинством садовников Молли уже успела познакомиться, но только не с этим старичком. Он появился впервые. У него были большие усы, фиолетовая чалма и смешные тапочки.

Откуда-то снизу залаяла Петула.

– Иду, иду.

Молли уселась на перила и заскользила вниз, заодно проверяя эхо:

– Пету-у-ула!

– Петула… у-ула… – закрутилось вокруг неё эхо.

Предок Молли, великий гипнотизёр доктор Корнелиус Логан улыбнулся ей с портрета. Доехав до первого этажа и соскочив с перил, Молли подобрала с пола три камушка, брошенных Петулой, пожонглировала ими, уронила, а затем направилась через просторный холл на кухню.

Петула не пошла вслед за Молли. Стоя в холле, она принюхивалась к странным запахам. Очень необычным, экзотическим запахам, исходившим от нового садовника. И не особенно приятным – под ароматом перца и пряностей таился страх. Петула попыталась сообщить о своём беспокойстве Молли, но безрезультатно. Тявканье и попытки лизнуть её в губы девочка восприняла как просьбу поскорее приготовить что-нибудь вкусненькое.

Поэтому Петула решила залечь у себя в корзинке под лестницей и покараулить входную дверь.

Запрыгнув в корзинку, она выкинула наружу игрушечную мышку и отыскала самый симпатичный камушек для сосания. Потом долго топталась на сбитой в комок подушке и, лишь прокрутившись раз пять вокруг собственной оси, утоптала её так, как надо.

Наконец, устроившись, Петула погрузилась в размышления.

Человек в саду мог быть опасен для Молли. А если это так, то кто её спасёт? Ждать помощи от женщины бессмысленно – она вела себя в точности как один лабрадор, после того как он свалился в реку и чуть не утонул.

Петула причмокнула камушком. Она нашла его в большой комнате на втором этаже, под кроватью. Это был необычный камушек, он напоминал тот, что Молли носила на шее. Петула знала, что с помощью своего камушка Молли умеет останавливать время. Интересно, а у неё так получится? Потому что тогда она сможет защитить Молли от опасности…

Петула тоже немножко умела гипнотизировать. В Лос-Анджелесе ей удалось загипнотизировать ручных мышек. Она также видела и чувствовала, как Молли останавливала время. На взгляд Петулы, дело было не таким уж сложным. И сейчас, когда за окнами бродил этот подозрительный тип, следовало попробовать свои силы.

Не переставая сосать кристалл, Петула попыталась сосредоточиться. Потом уставилась на игрушечную мышку, гипнотизируя её. И тотчас же по телу разлилось, защекотало в лапках тепло – ощущение, всегда сопутствовавшее процессу гипноза. Но Петула решила, что это ощущение неправильное, ведь, когда Молли останавливала время, в воздухе всегда веяло холодком. Собачка так напряжённо уставилась на мышь, что заслезились глаза.

Ничего не произошло. Но Петулу это не смутило, она была чрезвычайно терпелива. И продолжала пробовать.

И вдруг началось. Кончик хвоста похолодел, ушки задёргались. Холод постепенно распространялся на задние лапы, и хвост превратился в ледышку, и шёрстка как будто покрылась изморозью. Петула не отрывала глаз от мышки. Камушек во рту заледенел так, что ломило зубы. Но… часы в холле по-прежнему громко тикали… Петула сверлила мышку взглядом. Во рту было как в морозилке – а часы всё не останавливались.

Неожиданно с кухни донёсся аромат жареных сосисок. Петула выплюнула камушек на подушку и вытерла пасть лапкой. Видимо, остановить время не так просто, как кажется.

Выставив передние лапы из корзинки, Петула потянулась и зевнула. Пожалуй, стоит заглянуть на кухню и перехватить сосиску-другую, решила она. А потом можно будет продолжить тренировку.

До Молли в доме жил её дядя-гипнотизёр Корнелиус Логан. Он не любил готовить сам, предпочитая нанимать повара, и поэтому кухня имела чрезвычайно запущенный вид. Там стояли старая почерневшая плита с двумя грязными, покрытыми изнутри ржавчиной духовками, мойка с отбитой эмалью и древний холодильник, который, включаясь, трясся и ревел как зверь. С потолка спелыми пыльными гроздьями свисали медные горшки. Да, эта кухня не отличалась чистотой операционной, но зато здесь всегда было тепло и уютно. Молли она очень нравилась.

Девочка распахнула дверь в сад. В духовке запеклись тосты с помидорами, на плите поджарились сосиски и яичница, стол накрыт. Пора звать маму.

– Ма-а-ама-а-а! – громкий крик эхом разнёсся в прохладном утреннем воздухе.

Мама… Молли до сих пор было странно произносить это слово вслух.

– Лю-у-уси! За-а-автракать! – крикнула она снова.

Мимо просеменила Петула и скрылась в саду. Собачка сообразила, что сосиски ещё слишком горячие – имеет смысл прийти попозже, когда они поостынут.

Через пять минут Люси уже сидела на кухне, полной дыма, поскольку тосты у Молли подгорели. На Люси по-прежнему был плащ, накинутый поверх ночной рубашки, и мокрые от росы кроссовки на босу ногу. На столе перед ней стояла большая тарелка с роскошным завтраком, но в глазах её не было радости – лишь мимолётная улыбка скользнула по губам, а потом на лице разлилось всё то же уныние. Трудно было поверить, что эта женщина – мастер по гипнозу, такой она казалась вялой и безвольной.