«Не ходи за ним. Он опасен. Давай вернемся!» – взмолилась собачка, глядя на хозяйку.

Но Молли не понимала Петулькиных мыслей. Вместо этого она повернулась туда, где послышался свистящий шелест. К солнцезащитному навесу, под которым стоял лжедоктор в черном костюме, подъехал заостренный, как пуля, вагончик с надписью на боку: «ВОДОРОДНАЯ ЭНЕРГИЯ». Дверь скользнула в сторону, и незнакомец вошел. Пока он расплачивался, ребята подбежали к задней стенке транспорта. Снаружи тянулось нечто вроде металлического бампера с поручнем сверху. Они уселись на выступ и крепко ухватились за поручень.

– Как ты думаешь, быстро эта штуковина ездит? – спросила Молли.

– Ничего, удержимся, – неуверенно отозвался Рокки. – Я однажды читал в газете о ребенке, который вскарабкался на бампер маминого джипа, и она довезла его до города, ничего не заметив. Потому что он цеплялся изо всех сил.

– И держи рюкзак, – добавила Молли, беспокоясь о Петульке.

Автобус скрипнул, пыхнул и легко, как по маслу, тронулся с места. Через мгновение стало ясно, что поездка не будет слишком быстрой. Молли решила бросить взгляд на Брайерсвилль будущего. В городе остались знакомые здания, хотя все они сильно пообветшали. Многие новые строения оказались обшиты синим стеклом.

– Солнечные панели, – пояснил Рокки. – Они получают электроэнергию из солнца. Молли, этот автобус работает на водороде. Замечательная штука! Водородную энергию открыли еще в наше время, потому что нефть, уголь и газ заканчивались. А в будущем, видимо, стали ее широко использовать.

– А почему это так замечательно?

– Это чистая энергия! В двадцать первом веке ученые думают, как производить тонны водорода, чтобы превращать его в жидкость, а потом использовать этот жидкий водород вместо бензина. А самое лучшее то, что, когда водород сгорает, образуются не вонючие выхлопные газы, а простая вода. – Он указал на брызги, вылетающие из выхлопной трубы автобуса. – Круто, да?

По улице вокруг них сновали маленькие машинки и фургончики, и у всех из выхлопных труб вытекала вода. В некоторых автомобилях ее собирали в небольшие сменные сосуды.

Вагончик остановился в конце главной улицы Брайерсвилля. Загорелые тройняшки в желтых шароварах засмеялись, показывая пальцами на Молли и Рокки. Их мама укоризненно покачала головой и увела малышей. Мальчик выглянул из-за капота – посмотреть, вышел ли на этой остановке их таинственный незнакомец. Нет, не вышел. Мимо ребят проплыла женщина в джинсовом платье без рукавов и подмигнула.

– Видимо, джинсы будут в моде до скончания века, – со смехом сказал Рокки. – Интересно было бы зайти в обувной магазин – посмотреть, какие нынче кроссовки носят!

Но Молли не слушала его. Она думала о похитителе, пришедшем из другого времени, и озабоченно хмурилась. Чем больше она размышляла, тем более запутанным казалось ей это зловещее преступление. Выходит, вор заранее знал, когда родятся близнецы? А если да, то зачем ему эти хлопоты? Или ему нужен был именно близнец? Для чего? Для опытов? Давно ли он выслеживает их сквозь века? Может, он случайно наткнулся на Молли и ее брата? Просто заскочил в больницу и схватил первого попавшегося младенца? Но если даже ему годился любой новорожденный из прошлого, зачем вообще этому чудаку с седым хохолком понадобился ребенок?

Вагончик повернул и направился прочь от центра города. Брайерсвилль сильно разросся, стал совсем не таким, каким знали его Молли и Рокки, и казался чужим. Сильнее всего меняли его облик экзотические пестрые цветы, буйно растущие на клумбах, и непривычная жара. Вскоре ребята выехали из города и очутились среди полей. Все казалось сухим и выкрашенным в коричневый цвет. Вдалеке ровными рядами росли оливковые деревья. Вот и новая остановка.

Рокки опять высунулся из-за вагончика.

– Как там доктор Икс? Наш друг выходит!

Девочка сжала в кулаке камни и проверила, раскрыты ли трещинки. Все готово.

– Скорей, – заторопилась она, столкнула Рокки с бампера и схватила его за руку. – Нельзя выпускать его из виду. Вдруг он перескочит в какое-нибудь другое время?

Ребята спрятались за кустом. А мужчина тем временем уселся на металлическую скамейку, повозился под курткой, потом вытащил руку. На землю что-то упало. Из-за пазухи донесся плач младенца. Звучал он не как детский крик, а скорее как кошачье мяуканье – до того похоже, что какая-то женщина в соломенной шляпе, проходившая мимо, посоветовала:

– Дайте своему котенку молока.

В этот миг на станцию налетел порыв теплого ветра. Он взметнул хлопчатобумажную юбку женщины и унес оброненный похитителем предмет. Клеенчатая полоска проплясала в воздухе вместе с прочим мусором и опустилась у ног Молли. Девочка подобрала ее. Это оказалась больничная бирка ее брата – точнее, половинка. Похититель сорвал ее с руки младенца, и первые буквы в слове «Логан» остались на другом кусочке: «ган, мальчик» – вот что было написано на обрывке браслетика. Молли показала тряпочку Рокки, потом сунула ее в карман и продолжила слежку.

Седоволосый не обратил внимания на женщину в соломенной шляпе – его отвлекало кое-что другое. Он сосредоточенно нажимал кнопки на каком-то устройстве, встроенном в рукав. И вдруг его элегантная черная куртка раздулась. Похититель преобразился – как бутон, внезапно распустившийся в пышный цветок. Верх костюма из гладкого и блестящего превратился в толстый и потрепанный.

– Видимо, ему известно что-то, чего не знаем мы, – пробормотал Рокки, надел свой стеганый жилет и замотался шарфом.

Мужчина засунул младенца, уже переставшего плакать, еще глубже под куртку и накинул на голову капюшон. Потом посмотрел на кристалл, прикрепленный у пояса. Молли сосредоточилась на своих камнях.

– Пошли.

Она добавила в невидимое лассо энергии. В тот же миг таинственная сила выдернула ее, Рокки и Петульку из этой реальности и потащила вперед через время.

И снова теплые ветры времени коснулись ее щек, мир вокруг подернулся дымкой. Небо над головой непрестанно меняло цвет. Солнце и луна проносились по небесам, как кометы, день и ночь чередовались, будто в калейдоскопе. За стенками их защитного пузыря бушевали грозы, лили дожди, потом вокруг надолго стемнело. Куст перед ними взметнулся вверх, превратился в колоссальную гору листвы, исчез и сменился деревом, которое росло и росло, его ствол делался толще с каждой секундой. И вот мир материализовался.

Здесь все оказалось совершенно иначе! Молли по-быстрому прикинула, что они переместились в будущее еще лет на сто пятьдесят. На смену удушающей жаре пришел сырой, промозглый холод.

Дрожа, девочка натянула куртку. Петулька в рюкзаке заерзала.

Станция тоже изменилась до неузнаваемости. Здание обрело овальную форму. Вокруг росли сосны и угрюмые хвойные деревья. Поля покрывал снег и раскисшая глина. Виноградные лозы и оливковые деревья исчезли без следа. На их месте стелились приземистые морозостойкие колючки.

– Как в другой стране очутились, – прошептала Молли, стуча зубами. – Куда делось то пекло?

– Не знаю. Чудеса какие-то. Но скорее! Он уходит.

Друзья поспешили за чубатым вором сквозь группу бледных людей в длинных толстых пальто.

– Где васы теплые култки? – спросила старушка с сильным китайским акцентом и одернула свой собственный зеленый меховой плащ. – В таких налядах вы подхватите глипп. А глипп – это отень опасно! Нам больсе не надо эпидемий, хватит!

Молли кивнула ей, не сводя глаз с похитителя. Тот вошел в яйцеобразное здание.

– Вы совершенно правы, – рассеянно отозвалась она. – Но яйцо – оно всегда яйцо, – закончила невпопад и вместе с Рокки заторопилась за мужчиной.

Здание вокзала внутри оказалось светлым и просторным. Через ржавые решетки в полу врывался теплый воздух, из громкоговорителей под потолком доносилась причудливая музыка, похожая на китайские мелодии с примесью кантри и западного рока. Неподалеку от входа металлический киоск под вывеской «ВАН» рекламировал свое угощение: