Каир, Египет, 1845 год

Услышав, что слуга спорит с кем-то у входной двери, Рейли Винтер герцог Равенуортский вышел из своей спальни.

— Если вы желаете видеть его светлость, вам придется подождать до утра. Он уже отошел ко сну, — свысока выговаривал кому-то Оливер, видимо, пытаясь выдворить незваного гостя.

— Я еще не сплю, Оливер, — сказал Рейли, недоумевая, кто же мог заявиться в такой поздний час. Фигура пришельца скрывалась в тени, поэтому герцогу не удавалось разглядеть его как следует. — Подойдите, чтобы я мог видеть вас, — приказал он, прищурив глаза.

Неохотно отступив в сторону, Оливер позволил человеку войти в комнату.

На незнакомце был черный плащ и белый тюрбан, один его глаз скрывался под черной повязкой, что придавало вошедшему зловещий вид.

— Эффенди, — произнес он, почтительно поклонившись, — я всего лишь хотел передать вам письмо от моего высокочтимого господина шейха Сиди Ахмеда.

Рейли оглядел посланца, а затем взял у него письмо и принялся читать.

«Английский лорд. Мне стало известно, что вы разыскиваете некоторых людей. Я хочу содействовать вам в этом, поскольку они стали опасны и для нас. Я смогу помочь вам, если вы согласитесь встретиться со мной в назначенном месте. Учтите, я рискую жизнью. Если вас интересует то, что я могу сообщить, немедленно следуйте за человеком, который передаст вам это послание — ему можно доверять. Я позаботился обо всем необходимом, так что никакие лишения во время путешествия вам не грозят. Об этой встрече не сообщайте никому, иначе она не состоится».

Рейли поднял глаза и оценивающе оглядел проводника.

— Ты знаешь, что в этом письме?

— Только то, что я должен привезти вас к своему господину, если вы согласитесь.

— Но мне неизвестен твой господин.

— Зато он знает вас, о благородный!

Рейли не оставалось ничего другого, как отправиться на встречу с этим шейхом. Он находился в Каире уже восемь недель, пытаясь выяснить, кто вооружает мятежные племена бедуинов и натравливает их на англичан, однако египтяне были подозрительны по отношению к иностранцам. И вот в первый раз ему предлагают помощь, да еще так откровенно. Рейли был в замешательстве, но не видел причин, по которым он не должен был доверять этому человеку.

— Хорошо, я еду с вами. Однако сначала мне необходимо связаться с британским консулом.

Гонец поклонился.

— Простите, сиятельный, но мой хозяин велел мне не приводить вас, если вы скажете кому-нибудь хоть слово.

— Ну ладно. Оливер, упакуй вещи — только самое необходимое.

Оливер не расставался с герцогом уже тридцать лет. Он верно служил ему во время войны с Наполеоном, и когда тот был ранен при Ватерлоо, ухаживал за герцогом, как преданная нянька. Он ни за что не позволил бы своему господину в одиночку отправиться в пустыню.

— Я еду с вами, ваша светлость, — сказал Оливер, одарив незнакомца таким взглядом, что у того пропала всякая охота спорить.

— Разумеется, Оливер, — улыбнулся Рейли.

Шейх Сиди, казалось, предусмотрел все. Помимо двух проводников, о Рейли должны были заботиться еще и трое слуг, которые под руководством Оливера каждый вечер разбивали лагерь, создавая весьма комфортабельные условия. С каждым днем путники удалялись все дальше и дальше от Каира, пока, наконец, не остановились возле небольшого оазиса. К этому времени Рейли уже начал сомневаться в том, что шейх Сиди Ахмед существует на самом деле.

Герцог в нетерпении вышел из-под навеса. Приставив руку к глазам, чтобы укрыть их от палящего египетского солнца, он оглядел их лагерь, состоящий из трех палаток. Двое проводников ускакали рано утром и вот уже несколько часов, как должны были вернуться. Сколько же нужно времени, чтобы условиться о встрече с шейхом Сиди Ахмедом?

От гнева Рейли даже скрипнул зубами.

— Оливер, ну почему я торчу посередине Синайской пустыни — без проводников, не имея ни малейшего представления о том, как вернуться в Каир? Ее Величество могла выбрать в посланники кого угодно, почему она избрала именно меня?

— Она знала, что ваша светлость — единственный человек, который годится для этой миссии, — с гордостью ответил верный слуга.

— Сомнительная честь, — скептически отозвался Рейли. — Проклятье! — выругался он. — Где же они?

Он мрачно смотрел, как, медленно поднимаясь к солнцу, вдалеке растет облако вертящегося песка. Скоро налетит буря. Ветер уже вовсю крутил мельчайшие песчинки, швырял их в лицо Рейли, ослепляя его и больно обжигая щеки.

— Если наши проводники не вернутся в ближайшее время, они попадут в песчаную бурю, ваша светлость, — заметил Оливер наблюдая эту картину с растущим беспокойством.

— Знай я дорогу в Каир, отправился бы в путь сию же минуту, — кипя от злости, ответил герцог.

— Пойду спрошу остальных, когда могут вернуться проводники, — произнес Оливер и заторопился к палатке со слугами. Вскоре он вернулся. — Происходит что-то неладное, ваша светлость, слуг в лагере нет, и они забрали все свои пожитки. Странно, что мы не видели, как они ушли.

Внезапный порыв ветра налетел с такой силой, что лопнула одна из веревок и палатка накренилась. Ухватившись за нее, Рейли и Оливер стали вновь привязывать веревку к стойке.

Чтобы перекричать ветер, Оливеру приходилось вопить во все горло.

— А мне, пожалуй, нравится Синайская пустыня, ваша светлость.

Рейли мельком взглянул на облако песка, которое быстро приближалось к ним.

— Я нахожу мало привлекательного в этом проклятом месте.

— Здесь все так первозданно и тихо, — благоговейно продолжал Оливер. — Здесь я чувствую себя ближе к… Не знаю, но это место кажется почти священным.

Рейли смерил слугу насмешливым взглядом.

— Когда начнется буря, ты, вероятнее всего, пересмотришь свою точку зрения. Единственное, что тебя будет заботить, — как остаться в живых.

Затянув последний узел, Оливер с удовлетворением оглядел результат их усилий.

— Я думаю, так будет держаться, ваша светлость.

— Нам нужно укрыться, буря вот-вот грянет.

Рейли вошел в палатку и сбросил бурнус, к которому уже успел привыкнуть.

— Интересно, долго ли нам еще сидеть в этой дьявольской стране?! Мы торчим здесь уже больше двух месяцев и до сих пор так и не узнали, кто же вооружает бедуинов.

— Когда наши проводники вернутся с шейхом Сиди, он, возможно, сумеет вам помочь, ваша светлость, — ободряюще сказал слуга.

— Я не уверен даже в том, что этот шейх Сиди вообще существует. Вполне возможно, что из меня делают дурака.

Рейли повернулся к походному столу и зажег светильник. Чем сейчас занята его жена Кэссиди, подумалось ему. Герцогу здесь не нравилось, и он желал только одного — поскорее вернуться к ней. Даже не потому, что она не могла обойтись без него — только Богу известно, до чего эта женщина самостоятельна, — но, может быть, и ей не доставало его?

Рейли взял со стола миниатюрный портрет жены и долго смотрел на него. Он чувствовал болезненную необходимость в ней, жаждал услышать звук ее голоса и больше всего — ее мелодичный смех.

Усевшись на раскладную кровать, герцог сунул руку в нагрудный карман и достал письмо, полученное от нее перед самым отъездом из Каира. Кэссиди переживала за Майкла, их сына, и, видимо, не без оснований, поскольку она не из тех женщин, которые тревожатся понапрасну. Рейли вновь перечитал письмо, размышляя, что же делать с Майклом по возвращении в Англию.

«Мой дорогой Рейли! Как долго тянутся дни, когда тебя нет рядом. Каждую ночь я молюсь, чтобы с тобой ничего не случилось, и ты поскорее вернулся ко мне. Сегодня пришло письмо от Эрриан, где она сообщает, что чувствует себя хорошо. Через месяц ты станешь дедушкой. Мне бы хотелось быть сейчас рядом с ней, но в Равенуорте у меня столько забот, а Шотландия — так далеко! На прошлой неделе приезжал Майкл, но дома пробыл всего три дня. Рейли, я думаю, пришла пора, когда наш сын должен взяться за ум. Я настояла на том, чтобы он провел эту зиму в Равенуорте. Возможно, здесь нам удастся направить его на более важные дела и он перестанет прожигать свою жизнь в легкомысленных забавах».