Ее рука скользнула вниз, и пальцы сомкнулись на его возбужденной плоти.

Наслаждение пронзило его, словно штык, когда она стала нежно гладить налитой желанием стержень.

– Прекрати, – прохрипел он, прерывая очередной поцелуй. – Прекрати, Мерри. Прошло одиннадцать лет. Если будешь продолжать в том же духе, это не продлится и одиннадцати секунд.

– Знаю, – прошептала она, покрывая поцелуями его лицо. – Все прекрасно, Рис. Позволь мне сначала сделать это для тебя, а потом… У нас впереди еще столько времени… – Она продолжала ласкать его. – Позволь мне касаться тебя, Рис. Я умираю от желания ласкать тебя. Мне так приятно…

Он громко застонал, а ее пальцы тем временем скользили по всей длине мужской плоти. Рис держался изо всех сил, собирая остатки воли, чтобы все-таки схватить ее за руку и заставить остановиться.

Бесполезно!

– Мерри!..

Черт возьми, он думал, что покончил со встречами, в которых наслаждение получает только мужчина. Это ведь несправедливо, что наслаждение получит он один!

Он так и сказал Мерри. Сказал, что хочет ублажить ее.

– О, Рис, разумеется. – В ее серебристо-серых глазах плясали серебряные брызги. Она еще крепче сжала его плоть и ускорила темп. – Поверь мне, я наслаждаюсь не меньше, чем ты.

Он сильно в этом сомневался, но сейчас не мог даже найти слов, чтобы выразить свои ощущения. Никаких слов. Только хриплые вздохи и прерывистые стоны. Рис наслаждался непривычными для него ласками. Нет, бывало, что он сам ублажал себя, но это совершенно иное! Ее рука меньше и мягче. И конечно же, более ласковая. Он боролся с желанием вскинуть бедра и умолять ее ускорить темп. Наконец, закрыв глаза, вынудил себя быть терпеливым, смириться с ее ритмом – и пусть блаженство возрастает медленно, но неуклонно.

Еще одна маленькая капитуляция, такая мучительная и такая сладостная.

– О Боже! – прохрипел он, вцепившись в края ванны. – Мерри, ты должна остановиться. Или я…

– Ш-ш-ш… Пусть это случится.

У него не было выхода. Силы воли больше не существовало. Наслаждение, нараставшее в чреслах, было столь же неизбежным, как сама судьба. И вдвое сильнее.

С последним рычанием он позволил наслаждению завладеть им. Бедра его приподнялись над водой, плоть дернулась, и он стал изливаться в ее ладонь и в остывшую воду.

Когда волны наслаждения улеглись, он слепо уставился в потолок, пытаясь отдышаться. Но Мерри не прекращала ласкать его, и он до сих пор не верил чуду… Ведь она не только хотела касаться его, но и делала это с явным желанием – даже после того, как он излил свое семя.

И как ни странно, его не переполняло отвращение к себе, не одолевало безумное желание поскорее натянуть одежду, бросить на стол монету, прыгнуть в седло и помчаться во весь опор – с такой скоростью, чтобы в конце концов обогнать самого себя.

Нет, он хотел остаться, и даже упряжка ломовых лошадей не могла бы оттащить его от Мередит.

Он будет ласкать ее и целовать, будет ублажать всю ночь, когда к нему вернется хоть какое-то подобие силы.

– Ты была права, – объявил Рис, продолжая смотреть в потолок. – Поразительно красивая роспись.

Мерри рассмеялась и поцеловала его в щеку. А он вдруг сел и заявил:

– Давай выбираться из ванны.

Рядом с ванной стояли два кувшина с чистой водой для обливания. Рис встал, наклонил один над головой и, смыв мыло, отряхнулся, как мокрый пес.

– Рис! – взвизгнула Мередит, загораживаясь руками.

– Что?! Ты ведь и так мокрая! – Он вышел из ванны и велел ей встать. – А теперь повернись спиной, подними волосы и стой смирно.

Она молча повиновалась, и он стал медленно, тонкой струйкой обливать ее. Когда вода поползла по изящному изгибу спины, Мередит вздрогнула и рассмеялась. Рис полил водой на полушария ее ягодиц, наблюдая, как на коже выступают мурашки. Потом сказал:

– Повернись.

Улыбаясь, она повернулась к нему лицом. Он облил ее плечи, затем стал лить тонкие струйки на груди. Две струйки разбились о ее соски, еще больше затвердевшие от холода. Именно на такой результат он и рассчитывал.

Все еще держа в руке полупустой кувшин, Рис наклонился и припал губами к прелестному бутону. Мерри вздрогнула, но он обнял ее за талию, чтобы удержать на месте.

Черт возьми! Он ждал этого целую вечность! И благодаря ее бескорыстным ласкам в ванне он теперь мог делать все, что пожелает. И он целовал и ласкал то один сосок, то другой, вжимаясь лицом в ее груди, чтобы вдыхать свежий чистый запах кожи.

Вцепившись в его плечи, Мередит хрипло застонала, и Рис – словно он не испытал опустошающее наслаждение всего несколько минут назад – снова почувствовал, что возбуждается.

Он неохотно оторвался от грудей Мерри. Теперь ее соски стали темнее и тверже и еще больше походили на тугие розовые бутоны, на которых блестели капли росы. Он полил водой ее пупок, и вода почти сразу потекла между ног.

Мередит ахнула и оцепенела. Ногти ее впились в его плечи. Очевидно, ей понравилось.

С расчетливой осторожностью Рис прижал носик кувшина к треугольнику волос, скрывавших лоно. И стал потихоньку наклонять кувшин, пока не потекла вода.

На этот раз она вскрикнула. Он наклонил кувшин еще больше, увеличив поток. Она расставила ноги, так что струйка потекла в складки лона. Ее гортанный вопль восторга эхом отразился от стен.

– Хорошо? – спросил Рис, уже зная ответ. Но он хотел, чтобы она повторяла это. Снова и снова.

– Было так… Я просто описать не могу.

Его грудь наполнилась первобытной, чисто мужской гордостью.

– Вода закончилась, – объявил он, присев на корточки, чтобы отставить кувшин.

Мередит, явно разочарованная, что-то пробормотала, но тут же оживилась.

– Возможно, это к лучшему, Рис. Мне холодно. Думаю, здесь есть полотенца.

– Не сейчас.

Он стал перед ней на колени и прижался губами к лепесткам ее лона.

Мередит взвизгнула.

И едва не плюхнулась в воду.

Хорошо, что она вцепилась в плечи Риса. Но все же ему пришлось обнять ее за талию, чтобы она не потеряла равновесие.

И он снова стал ласкать ее самое потаенное местечко. Ласкал необычайно нежно… как стекают струйки воды.

Когда же он осторожно раскрыл складки женской плоти, Мерри воскликнула:

– О, Рис!.. – Ее голос дрогнул. – Рис, я еще никогда…

– Тише. Я тоже. Так никто из нас не узнает, если я что-то сделаю неправильно.

Он обвел языком набухший бутон нервов в ее лоне, и Мередит едва не упала снова.

– О!.. – выдохнула она. – Я совершенно уверена, что ты все сделаешь правильно.

Рис промолчал. Сейчас он исследовал скользкую влажную плоть губами и языком, и Мередит снова застонала. Ох, никогда еще она не испытывала столь острого наслаждения – казалось, оно плавило даже кости. И какое счастье, что именно Рис возбуждал у нее такие чувства! Он всегда оставался для нее единственным, только он разжигал у нее такие яркие ощущения. Даже когда она была еще почти девчонкой.

Терпеливо, с величайшей нежностью он приближал ее к разрядке. Ноги ее вдруг задрожали, а медная ванна, казалось, покачивалась.

Мередит откашлялась:

– Рис, я…

Его язык снова скользнул по горошинке плоти, и она на секунду потеряла дар речи.

– Рис, не знаю, сколько я еще могу выдержать.

Не отвечая, он положил ее ногу себе на плечо и крепко обнял за талию.

Стоя одной ногой в жалких остатках воды и забросив другую на плечо любовника, Мередит решила, что она в такой позе похожа на аиста. И эта поза открывала Рису самые интимные ее места.

Он на миг отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо, и этот миг показался Мередит вечностью.

Наконец его губы снова коснулись ее лона, и в то же мгновение она почувствовала совершенно невероятное наслаждение, и как будто что-то взорвалось в ней. И если бы Рис крепко не держал ее, не позволяя упасть, то она наверняка рухнула бы в ванну.

Позже Мередит едва припомнила, как они добрались до постели. Должно быть, Рис донес ее, видя, что она совершенно не способна двигаться. Мередит вспомнила, как, опустившись на матрас, завернулась в плотное полотенце и как тело любовника словно окутало ее жаром. Должно быть, они ненадолго заснули. Ах, как радостно было лежать рядом с ним, прижавшись к его сильной груди. И в этом было столько наслаждения. А ведь они едва начали…