– Что именно?

– Это. – Он указал на расстояние между ними. – Просто вот это.

Действительно забавно. Напряжение между ними было почти невыносимым и, возможно, причиняло непоправимый вред его детородным органам. Но оно же было и великолепным – такого он никогда еще не испытывал.

Она хотела его, он хотел ее, и воздух между ними, казалось, дымился и потрескивал от неудовлетворенного желания.

Именно это делало его целеустремленным, давало силы жить. Потому что Мерри была его будущим. И она, несмотря на все свои протесты, тоже это знала.

Улыбнувшись, он отсалютовал ей и повернулся к двери.

– Рис!..

Он тотчас остановился и взглянул на нее с надеждой. А вдруг она решила согласиться? Тогда поездка в Бат могла бы стать их медовым месяцем.

– Возьми с собой гончих, – попросила она. – Я не засну, если не буду знать, что ты не один.

Он кивнул и свистнул собакам. Совсем не на это он надеялся, но пока что он смирился. Пока.

– О, мэм, оно так вам идет! Ни за что не скажешь, что это платье шлюхи.

– Ты уверена? – спросила Мередит, вертевшаяся перед зеркалом в предрассветном полумраке.

Это было самое большое зеркало в гостинице, но все же она никак не могла рассмотреть себя как следует. И поэтому мысленно добавила к списку необходимого зеркала подходящего размера.

После приглашения в Бат прошло две недели. Почему же она тянула до последней минуты?

– Цвет чудесный… – в задумчивости пробормотала Мередит, проводя ладонями по рубиново-красному шелку. – Неужели знатные женщины действительно носят такие цвета? – Ты уверена, что я не буду выглядеть потаскушкой? – Она бросила на Кору виноватый взгляд. – Ох, прости, дорогая…

– Ничего, миссис Мэддокс. Я прекрасно все понимаю, – улыбнулась девушка.

Она это искренне? Что ж, в таком случае Мередит хотелось, чтобы Кора ее просветила. Потому что она сама себя не понимала. Завтра утром она уедет вместе с джентльменом на несколько дней. С одной целью: оказаться с ним в постели и не допустить, чтобы дело закончилось свадьбой. И еще она боялась, что в красном платье будет выглядеть шлюхой.

Мередит потянула за вырез платья.

– Мне нужна косынка.

– Не думаю, мэм. Вырез не настолько низкий, и ваши…

Кора смущенно откашлялась.

– Мне особенно нечего выставлять напоказ. – Мередит улыбнулась, погладив свою небольшую грудь. – Да, конечно, ты права. И ты хорошо переделала его.

– Мэм, почти нечего было ушивать. Кроме подола. У вас и владелицы почти одинаковые размеры.

– Так это не твое платье?

– О нет. У меня никогда не было такой красоты.

– Откуда же оно?

– Когда мистер Беллами поселил меня в «Голубой черепахе» на Хаунслоу, там остановились лорд с любовницей. Рано утром они устроили громкий скандал прямо посреди двора. Он вышвырнул ее из гостиницы, а платья выбросил из окна. – Кора сокрушенно покачала головой. – Именно эта сцена заставила меня понять, что больше я не хочу быть чьей-либо шлюхой. Леди, которой принадлежали те платья, имела все, о чем мечтают девушки, – то есть богатого покровителя, который покупал ей дорогие вещи и хорошо с ней обращался. И все же… Когда она ему надоела, он выбросил ее, как грязную тряпку. А я не желаю, чтобы нечто подобное случилось со мной… Так вот отвергнутая дама была столь горда, что даже не подобрала с земли свои платья. Оставила их и приказала подать свой экипаж. Поэтому я собрала все и отчистила от грязи. Подумывала переделать для себя, но вам они идут больше.

Кора тщательно сложила платье цвета зеленой листвы, отделанное серовато-бежевым кружевом, и спрятала в саквояж Мередит.

– А это – дневное платье. И вот еще дорожный плащ.

Тронутая, Мередит крепко обняла девушку.

– Спасибо, дорогая.

– Ах, не за что, мэм, – ответила девушка, расстегивая ряд пуговиц на спине Мередит.

Пока Кора переодевала хозяйку в скромный дорожный костюм, Мередит посвящала девушку во все детали управления гостиницей. Объясняла, где найти запасы мадеры, если приедут богатые постояльцы, как разбавлять напитки за час до закрытия и где найти мать Скиннера, если того опять потянет затеять драку.

– Не беспокойтесь, мэм, – сказала Кора, убирая красное платье. – С помощью Деррила и мистера Уэра я справлюсь, и все будет прекрасно.

Мередит и хотела бы посоветовать ей в случае необходимости позвать Гидеона, но она больше не могла ему доверять. Вот уже две недели, то есть после случившегося с Рисом в развалинах, они почти не разговаривали. Мысль о том, что виновник нападения – Гидеон, была почти невыносима, но это казалось единственным разумным объяснением.

Как сказал Рис, нападавший мог закончить начатое, если бы захотел, так что нападение явно было предупреждением. Предупреждением не только Рису, но ей, Мередит. И оставалось всего несколько недель из тех двух месяцев, о которых говорил Гидеон. Только вчера вечером она высказала свое беспокойство Рису, опасаясь, что Гидеон выполнит угрозу убить его, если он не покинет деревню.

К ее величайшей досаде, Рис только рассмеялся. Он отказывался видеть угрозу в Гидеоне. Мередит не сомневалась, что Рис выйдет победителем в честном поединке, как, например, боксерский матч. Но Гидеон едва ли на такое решился бы. А история с покушением яснее ясного доказала, что Рис не такой уж несокрушимый. Но она, Мередит, знала, что не станет стоять в стороне, пока Рис играет со смертью.

Она уже надевала плащ, когда дверь открылась и на пороге появился отец.

– Отец! – воскликнула Мередит, целуя его в щеку. – Ты так рано встал…

– Разумеется! Как я мог не проводить тебя?! – Старик погладил дочь по руке. – И еще я хотел поговорить с тобой перед твоим отъездом, Мерри.

Она прикусила губу, изо всех сил стараясь не хмуриться. Оставалось надеяться, что отец не собирался обсуждать моральную сторону ее поездки с Рисом. Они никогда не говорили о Мэддоксе, по крайней мере о ее жизни с ним. Отец, видимо, знал о любовниках, время от времени появлявшихся в ее жизни, но он, к счастью, ни о чем не расспрашивал.

– Я снесу ваш саквояж вниз, миссис Мэддокс, – сказала Кора.

– Давай присядем, отец. – Мередит подвела его к кровати.

Старик долго устраивался на самом краю, пытаясь поудобнее пристроить искалеченную ногу. После пожара, когда на ногу ему упала горящая балка, колено совсем не сгибалось. Но он, как казалось Мередит, старался игнорировать свои увечья.

– Так вот, Мерри, – мрачно начал старик.

– Я останусь, – выпалила Мередит, сжав руки отца. – Если не хочешь, чтобы я ехала, я останусь, только скажи…

– Нет-нет, поезжай, дитя мое. Тебе надо немного развлечься. Жаль, что я не смог сделать того же для тебя и твоей матери. Ты, Мерри, достойна роскошного отдыха! И еще я хотел сказать… Рис – хороший человек, дочка. Ему пришлось нелегко, но у него есть сердце. Дай ему шанс.

– Ах, отец… – прошептала Мередит. Грустная улыбка приподняла уголки ее губ. – Поверь, мне ничего лучшего не нужно. Моя жизнь вполне меня устраивает. Можно просить тебя об одолжении?

– Все, что угодно.

– Если в мое отсутствие случайно увидишь Гидеона, повтори ему эту мою маленькую речь.

Тут у порога появился Рис.

– Ты готова? – спросил он.

Старик встал и тепло приветствовал его. Мередит воспользовалась случаем, чтобы незаметно утереть глаза. Она знала: если Рис уедет из деревни навсегда, отец очень расстроится.

Последнее время у Мередит появилось слишком много обязанностей и привязанностей. Рис, Гидеон, отец, гостиница, деревня…

По ночам она не спала. Ломала голову в поисках решения: как сделать, чтобы все были счастливы и благоденствовали? Но пока что она не находила ответа на этот вопрос.

С первыми лучами рассвета Мередит попрощалась с домашними, и Рис усадил ее в экипаж. Что-то сказав кучеру, он устроился напротив своей спутницы, стукнул в крышу, и лошади тронулись. Собаки с лаем провожали их до границы деревни. Бедные псы, должно быть, станут тосковать по Рису куда больше, чем по ней. Они очень привязались к нему за последние недели.