— Привет, это я, — услышал он голос Кики. — Только что на четвертом канале показывали Эдельмана. Такое впечатление, что его вот-вот хватит удар. Я даже думала, что у меня телевизор неисправен: такая у него была красная физиономия. Он обвинял вас в срыве его проекта.

— Меня?

— Ваше управление. Утверждает, что это я вас на него натравила.

— Спасибо. Я передам это нашему лейтенанту.

— Но сначала скажите, как вы смотрите на то, чтобы поужинать у меня сегодня вечером?

— Нет, спасибо.

— Вы сможете воспользоваться моим лаком, — попыталась пошутить она.

— Не напоминайте, — усмехнулся он.

— Тогда завтра?

— Вряд ли.

— Ну как хотите, — обескураженно прошептала она.

— Так не пойдет. Теперь моя очередь пригласить вас на ужин.

— О! Я согласна.

— Но завтра утром я уезжаю, а сегодня допоздна буду заниматься делами. Я вам позвоню, когда вернусь.

Он думал о ней, когда ехал в Каса-де-Луна и поднимался по лестнице в свою пустую квартиру.

Но похоже, она была уже не пуста. Через приоткрытую дверь пробивался свет. А он прекрасно помнил, что света не оставлял. Вытащив пистолет, Назарио ногой распахнул дверь. По спине у него пробежал холодок.

Свет горел в ванной комнате. В полумраке он увидел, что заправленная утром кровать была разобрана. И не просто разобрана — занята. На ней лицом вниз лежала голая женщина, чуть прикрытая сбившейся простыней. Ее мягкие темные волосы разметались по его подушке.

Что за черт? Никакой машины он внизу не заметил. Она жива? И есть ли здесь кто-нибудь еще? Он осторожно приблизился, продолжая сжимать в руке пистолет.

Женщина дышала и даже слегка похрапывала. Вздохнув с облегчением, он заглянул в ванную. Она там явно побывала — все его туалетные принадлежности были разбросаны. Назарио отдернул занавеску душа, проверил туалет — никаких признаков кого-нибудь еще. Он тихо прошел к лестнице, ведущей в основной дом.

В ультрасовременной кухне тоже горел свет. Он осторожно спустился по ступенькам. Внизу тоже царил беспорядок, но на воров не похоже. Скорее, кто-то пытался найти что-нибудь съестное.

Назарио обошел весь дом. Все двери и окна были закрыты, из комнат ничего не пропало. Он снова поднялся к себе, надеясь, что все это лишь мираж, фантазия, игра воображения и на самом деле в его кровати никого нет. Однако женщина никуда не исчезла и продолжала посапывать в его постели.

Это грозило большими неприятностями. Он наедине с голой женщиной, которая неизвестно откуда взялась и не в состоянии произнести ни слова. Чтобы обезопасить себя, надо срочно звонить в полицию Майами-Бич. Это их территория.

Но вместо этого он включил в спальне свет. Женщина продолжала спать. На полу валялись ее белье, майка и синие джинсы. Сумки нигде не было видно. А что, если она начнет кричать?

Она явно была без оружия. Назарио вдруг подумал, что это мечта каждого мужчины: приехать домой после тяжелого трудового дня и обнаружить в своей постели красивую обнаженную женщину.

Но почему тогда он так испугался? Да потому, что в жизни все бывает не так, как в мечтах. Во всяком случае, у него.

На бродяжку она явно была не похожа. Шелковистые волосы искусно покрашены, на руках маникюр, хотя лак местами облез. В ушах были видны маленькие золотые серьги, на большом пальце ноги поблескивало тонкое золотое кольцо. На левой лодыжке Назарио разглядел татуировку — синий полумесяц. Сделана она была вполне профессионально, ничего похожего на произведение тюремного умельца.

Вздохнув, он положил пистолет на комод, так чтобы она не могла до него дотянуться, вынул жетон и, наклонившись над кроватью, осторожно потряс женщину за плечо. Кожа у нее была нежная и мягкая. Назарио учуял запах спиртного.

— Извините, пожалуйста, — произнес он.

Не открывая глаз, женщина со стоном перевернулась.

— Эй, мадам! — окликнул он ее.

Она подвинулась, чтобы дать ему место на кровати.

Это что, шутка? Или его хотят подставить? Он оглядел комнату, пытаясь обнаружить отверстия в стенах, скрытую камеру или Алана Фунта.

Дурацкая ситуация. Чтобы подумала Кики?

— Просыпайтесь, мадам. Я офицер полиции. Позвольте ваши документы.

Веки у нее дрогнули.

— Ммм, — недовольно промычала она, зажмурив глаза, как ребенок, который не хочет вставать и идти в школу.

— Поднимайтесь! Что за глупая выходка! Покажите мне свои документы.

Женщина нехотя открыла светло-карие глаза, зрачки у нее были расширены.

— Кто вы? — пробормотала она, приподнимаясь на локте. На ее бледном лице выразилось изумление.

— Нет, это вы мне скажите, кто вы такая. Я-то здесь живу.

— Я тоже. Точнее, раньше жила.

— Как вас зовут?

— Флер Эдер.

— Вы знакомы с мистером Эдером?

Она вяло кивнула.

— Это его дом.

— Мой папаша, — произнесла она с гримасой. Потом сонно покосилась на Назарио. — А вы дружок Шелли?

— Шелли?

— Моей мачехи.

— Нет, черт возьми. Я присматриваю за домом, пока хозяин в отъезде. Старик мне не говорил, что вы приедете.

— Он не в курсе.

Девушка откинула волосы и безуспешно попыталась сесть.

— Дать вам халат?

— Давайте, — уже приветливее сказала она, закрывая глаза.

Но халата в квартире не нашлось, и Назарио дал ей свою рубашку.

— Как вы сюда вошли?

— Я же вам сказала, что жила здесь раньше. Отец всегда набирает один и тот же код — дату рождения, своего или моего брата. И всегда прячет запасные ключи от дома в беседке или под статуей эльфа у фонтана.

Назарио нахмурился. Надо будет серьезно поговорить с Эдером на тему безопасности.

— Он все еще женат на Шелли?

— Да, они сейчас в Европе.

— Вот блин.

Закрыв глаза, девушка упала на подушку.

— Не засыпайте!

Она не ответила.

— У меня есть номер их телефона. Можете с ними поговорить.

— Нет! — вздрогнула она. — Не говорите им, что я здесь.

Странно.

— Почему? Вы же его дочь.

— Шелли меня ненавидит. Меня в этот дом не пускают.

Она облизнула губы.

— Сигарета есть?

— Нет. Вам это сейчас ни к чему.

Она невесело рассмеялась.

— Мне надо выпить.

— Выпивки у меня тоже нет.

— Там внизу всего полно.

— Вы уже, видимо, приложились? Где ключи от бара, тоже знаете?

— Нет. Пришлось сломать замок.

— Зря вы это сделали, милая. Я здесь отвечаю за безопасность. А где ваши документы?

— Украли в Атланте, — пожала она плечами.

— Мне нужно подтверждение ваших слов.

Она опять пожала плечами.

Назарио ждал, сложив руки на груди.

— Я знаю, что вам показать, — просветлела она. — Если только они еще здесь.

Девушка спустила ноги с кровати, чуть покачнувшись от резкого движения. Назарио убедил ее надеть джинсы, и они двинулись по внутренней лестнице в кухню. Мягко ступая босыми ногами, она шла впереди по длинному коридору, пока они не оказались у кабинета ее отца.

На массивном письменном столе красного дерева стояло множество фотографий Эдера с Шелли. На лыжах, на яхте, на балу.

— Вот она, дрянь, — фыркнула Флер, поднимая одну из фотографий. — Представляете, она была моей соседкой по комнате в колледже. Я как-то раз пригласила ее к нам на День благодарения. И вот теперь она живет здесь, а меня вышвырнули вон. — Она грустно посмотрела на фото.

— А где же ваши фотографии?

— Должны быть здесь, если только она их не повыбрасывала, — сказала Флер, пытаясь открыть блестящий полированный шкаф.

— Если он заперт, не ломайте, пожалуйста, замок!

— Не волнуйтесь, — успокоила она его, доставая тяжелый кожаный альбом.

— Вот, посмотрите, — сказала Флер, переворачивая страницы. — Вот она я. Здесь мне семнадцать. А это я с отцом на своем восемнадцатилетии.

Назарио сравнил ее лицо с фотографией:

— Да, это вы.

— Моя мать после развода переехала в Сиэтл. Отец отправил меня к ней, когда Шелли заявила, что не потерпит меня в доме. Она сказала, что в моем присутствии чувствует себя не в своей тарелке. А потом мама вышла замуж за своего тренера. Он гораздо моложе ее, и мое присутствие ее смущало.