Адам все не унимался, далась ему эта тема.

— А у вас есть секретная полочка, где хранятся книжки специально для моего случая? Например, «Сто способов не убить себя»?

Очень довольный своим чувством юмора, он плюхнулся в кресло — почему-то выбрал именно мое. Ладно, я не против, пусть там сидит. Я села напротив, в кресло для клиентов. Это было непривычно, я немедленно ощутила себя не в своей тарелке.

— А знаете, вы не сильно ошиблись, — начала я сеанс промывания мозгов. — Сообщать вам сто способов самонеубиения я не собираюсь, но составить антикризисный план нам необходимо.

— Что составить?

Я взяла с полки сборник «Как бороться с суицидальными намерениями». Открыла на нужной странице. Эту книгу я тщательно изучила бессонными ночами после урока Саймона Конвея.

— Это перечень советов, которым нужно следовать, если у вас возникают мысли о самоубийстве — а вы сами признаете, что возникают они у вас постоянно. Если вы уже раз попытались его совершить, можете и второй раз попытаться.

— Да говорю же вам, я непременно это сделаю, если ничего не изменится.

— Но до дня рождения вы мой, — твердо заявила я. — У нас уговор. Я буду честно исполнять свои обязательства. А вы — свои. Оставайтесь живым. Это ваша задача. Следуйте этим советам и будете жить. Более того, это поможет вам снова стать самим собой. Таким образом нам будет легче вернуть Марию.

— Отлично.

— Хорошо, значит, составим план действий, его надо будет подробно расписать. Но сначала я бы хотела поговорить. Мне нужно четко представлять себе, что у вас происходит в жизни и как вы себя при этом чувствуете.

Я замолчала. Он поглядел по сторонам, ища скрытую камеру.

— Я себя чувствую… самоубийственно.

Опять этот саркастический юмор. Я не улыбнулась.

— Да будет вам известно, суицидальный настрой — это не чувство. Это состояние. Грусть — это чувство, и одиночество, и гнев. Отчаяние. Ревность. Суицидальные бывают мысли, но мысль — это именно мысль, а не чувство. Наши мысли постоянно меняются, и, как только вы осознаете разницу между суицидальными мыслями и своими эмоциями, вы начнете эти эмоции понимать. И научитесь отделять одно от другого. Вы уже не будете думать: «Сегодня я хочу покончить с собой». Вы будете думать: «Сегодня я злюсь, потому что сестра смылась из страны и оставила меня управлять компанией». И тогда вы будете взаимодействовать со своей злостью. «Сегодня я в ужасе от той ответственности, которую эта работа на меня накладывает». И будете разбираться с ужасом. Я могу помочь вам научиться интерпретировать суицидальные мысли, противостоять им и контролировать их. Итак, Адам, что вы чувствуете?

Ему было не по себе. Он поерзал в кресле и огляделся по сторонам. Наконец взгляд его устремился в окно, и он немного расслабился. Некоторое время он молча обдумывал мой вопрос, а потом сказал:

— Я себя чувствую полным дерьмом.

— Хорошо. Почему?

— Потому что моя девушка трахается с моим лучшим другом.

Это не совсем то, что я имела в виду, но я кивнула, чтобы он продолжал.

— Я себя чувствую… совершенным идиотом, потому что и близко не знал, что происходит. — Он наклонился вперед, уперев локти в колени. Видимо, осознал, что ему необходимо через это пройти. Потер лоб и выпрямился. — Но я начинаю понимать, почему она это сделала. Насчет того, что она вам сказала сегодня утром, — я действительно отстранился, это правда. Я переключился на свои проблемы, она отошла на второй план. И это неправильно. Но я скажу ей, что я изменился, и, надеюсь, она тоже изменит свое решение.

— Когда вы собираетесь ей сказать, что изменились?

— Не знаю. Сегодня?

— То есть вы изменились за одну ночь. И ваше нежелание взвалить на себя ответственность за компанию, и бегство сестры, и горечь утраты работы, и все прочие разочарования, обиды и, наконец, ощущение, что вы больше не хотите жить, — все испарилось? Вдруг — раз, и исчезло?

Он мрачно уставился в пол, выпятил подбородок и некоторое время обдумывал мои слова.

— Нет. Но все изменится. Вы поможете мне. Вы же обещали.

— Моя помощь начинается здесь и сейчас. Не изменится ничего, пока вы сами не захотите измениться. Так что давайте нормально поговорим.

Мы проговорили около двух часов. Под конец Адам выглядел порядком измочаленным, а у меня голова пошла кругом от того, сколько разных обязательств было, оказывается, взвалено на его плечи. Я решила, что пора сделать перерыв. Мы обозначили все проблемы, теперь имеет смысл наметить цели и, кроме того, показать ему, что в жизни есть не только трудности, но и радости. Это меня несколько смущало. Я не сильна в таких вещах и не очень понимала, что именно надо делать. К тому же у меня сейчас тоже не самый радужный период в жизни.

— Что дальше? — спросил он.

— Э-э, подождите немножко, ладно? — извинилась я, взяла сумку и вышла из кабинета.

Пол с Питером по-прежнему меня игнорируют, делая вид, будто меня и вовсе не существует. Ну и бог с ними, меня это сейчас не слишком волнует. Так, посмотрим, что нам посоветует мое новое приобретение «30 простых способов радоваться жизни». Амелия подумала, что я купила эту книжку для себя, и почему-то очень этому порадовалась. Как она сказала? «Наконец-то!» Неужели я такая безрадостная? А ведь я всячески стараюсь это скрыть, держу свои проблемы при себе, никого ими не гружу.

Я пролистала первые страницы.

Ну что, правда, что ли, начать с еды? А что еще я могу так с ходу ему предложить? Ладно, пойдем питаться.

Я вернулась в кабинет и предложила Адаму пойти прогуляться.

— Куда мы пойдем?

— Обедать, — весело сообщила я.

Уходя, я оставила для Джеммы небольшое ответное послание. Не знаю, вернется ли она на работу, но на всякий случай положила ей на стол «Как помочь в решении финансовых проблем тем, кто от вас зависит». Надеюсь, она поймет.

В качестве места, где можно обрести простую радость номер один из предложенного в инструкции списка, я избрала ресторан «Бухта» в Клонтарфе. Приятный такой ресторанчик, с видом на Дублинский залив.

— Значит, еда — это удовольствие? — Адам подпер рукой подбородок, словно голова была слишком тяжела для его шеи. — А я думал, это такая штука, которая нужна для поддержания жизни.

Он равнодушно читал меню, а я глазела на посетителей. Народу было полно, люди громко болтали, на тарелках высились горы красочной, живительной пищи, источника энергии и бодрости. Ароматы, витавшие в воздухе, наверняка вызывали обильное слюноотделение у всех, кто сидел в зале. А у меня от них с души воротило.

— Да, конечно, и немалое, — лживо заверила я.

Мне бы с лихвой хватило зеленого салата, но надо же подать Адаму достойный пример.

— Мне, пожалуйста, тушеную ножку барашка с овощами, хумус с харисой и немного киноа с зеленью.

Я вымученно улыбнулась официантке, с содроганием думая о том, как же я все это съем.

— А мне чашку черного кофе, будьте добры, — попросил Адам, захлопнув меню.

— Нет-нет-нет! — Я протестующе помотала пальцем. Открыла меню и сунула ему обратно в руки. — Еда. Удовольствие. Надо.

Он растерянно пробежал глазами названия блюд.

— А что бы вы посоветовали? — спросила я у официантки.

— Мне лично очень нравится маринованная лососина со средиземноморским рататуем и сливочным картофельным пюре.

У Адама был такой вид, точно его сейчас стошнит.

— Замечательно, спасибо.

— Что-нибудь на закуску? — спросила она.

— Нет, — хором сказали мы.

— Итак, когда же у вас пропал аппетит? — поинтересовалась я.

— Не знаю, месяца два назад. А у вас?

— А у меня и не пропал.

Он задрал бровь.

— Алкоголь и кофеин вредны тем, у кого депрессия. — Я не хотела, чтобы он переводил разговор на мои проблемы.