— Попрошу всех выйти! Спасибо!

Два полицейских не обратили на его слова никакого внимания.

Однако бригада «Скорой помощи» безропотно подчинилась. Доктор Моран слыл в Дублине светилом.

Он раскрыл сумку так театрально, как будто в шкафу прятались операторы во главе с режиссером.

Затем доктор Моран склонился над миссис Бичем с таким видом, словно ему предстояло, не сходя с места, сделать ей беспрецедентную хирургическую операцию.

— Клара, как вы себя чувствуете? — басом спросил он и, не дожидаясь ответа, сунул ей в рот стеклянный термометр. — Попрошу очистить помещение!

Тем временем главный сыщик осматривал китайское лакированное бюро, где обычно хранились драгоценности и другие личные вещи миссис Бичем. Точнее, то, что когда-то было лакированным бюро. Сейчас оно больше напоминало груду прекрасно отлакированных щепок.

Сыщик громко вздохнул, поднял дверцу с неповрежденным замком, поцокал языком и покачал головой.

— Очистите помещение! — повторил доктор Моран.

Детектив выпрямился, поднял бровь и вопросительно посмотрел на доктора. Одних размеров этого гиганта было бы достаточно, чтобы напугать большинство людей.

Но доктор Моран к этому большинству не относился.

— Я полагаю, вы уже получили словесные портреты всех трех преступников! Все остальное может подождать до завтрашнего утра! — гаркнул он.

Высокий сыщик и Джерри обменялись понимающими взглядами.

— Нам с пациенткой нужно остаться наедине. Клара, у вас что-нибудь болит? — громко спросил он.

Как квалифицированный врач, он не мог не понимать, что человек с термометром во рту отвечать не может. Но доктор Моран играл по своим правилам.

Джерри направился к двери. Я заметила, что он хромал на ту ногу. В воздухе запахло крупной ссорой.

— Я буду за дверью. Если понадоблюсь, позовите, — шепнула я миссис Бичем и кинулась следом за Джерри.

И тут же вернулась обратно.

— Прошу прощения, доктор Моран, — сказала я, обращаясь к его затылку. — Но если миссис Бичем заберут в больницу, мне придется собрать ее вещи. А они лежат здесь. — Я показала на разгромленные шкафы.

Доктор даже не обернулся.

— Раз так, делайте свое дело! — рявкнул он. Я состроила ему гримасу.

Доктор ее не видел, но она немало позабавила высокого детектива.

Миссис Бичем, вынужденная молчать, тоже слабо улыбнулась.

— Не пытайтесь говорить! — громыхнул доктор, увидев, что ее губы слегка зашевелились. И тут же спросил: — Нигде не болит? Нигде? Нигде, — ответил он, поскольку всегда слушал только самого себя.

Я положила в сумку смену белья и ночную рубашку, а затем, не обращая внимания на гнев доктора Мо-рана, обошла комнату и собрала любимые щетки и кремы миссис Бичем. А также все остальное, что могло ей пригодиться в больнице. Вроде рулона туалетной бумаги, по сравнению с которой больничная бумага могла показаться наждаком.

Потом я спустилась по лестнице и присоединилась к высокому сыщику и Джерри, оставив миссис Бичем на милость доктора Морана, который мерил ей давление и одновременно напевал себе под нос песенку из известного мультфильма.

На пороге я задержалась и одними губами спросила миссис Бичем:

— Все в порядке?

Она слегка наклонила голову. Другие люди в таких случаях кивают, но миссис Бичем лишь наклоняла голову, как властвующая королева.

— Вы еще здесь? — гневно обернулся доктор Мо-ран.

Мы с Джерри стояли и следили за тем, как миссис Бичем грузят в карету «Скорой помощи».

Прикрытая до подбородка грубым казенным одеялом, она выглядела старой, хрупкой и ничем не напоминала ту властную особу, на которую недавно оборачивались в театре. Только тут до меня дошло, что нужно было предложить поехать вместе с ней.

— Я приду к вам утром, — сказала я и с удивлением обнаружила, что ком в горле мешает мне говорить. Я была готова прорваться в машину, несмотря на то, что попасть туда можно было только через труп доктора Морана.

Дверь «Скорой помощи» закрывалась, когда я услышала, что меня окликнули:

— Энни…

— Подождите! Подождите! — крикнула я водителю.

— Что? — Я встала на нижнюю ступеньку, с колотящимся сердцем ожидая, что миссис Бичем попросит меня поехать с ней.

— Вы положили в сумку мою щетку из щетины? От этих пластмассовых щеток нет никакого толка. А ночной крем «Кларин»?

Доктор Моран бесцеремонно отпихнул меня локтем, и дверь с грохотом захлопнулась.

— Энни, можешь не волноваться. Она в полном порядке, — улыбнулся Джерри.

— С чего ты это взял?

— С того, что она потребовала щетину вместо пластмассы и свой любимый крем. Если так, то ей ничто не грозит. Поверь мне.

Ничего другого мне не оставалось. Доктор Моран не унизился до того, чтобы сообщить подробности какой-то наемной служащей. Ни один личный врач не станет обсуждать здоровье клиентки с ее платной помощницей.

— Энни, ей ничто не грозит, — повторил Джерри, взял меня за руку и повел в дом.

Стоя в дверном проеме, мы следили за тем, как доктор Моран выплюнул остатки толстой сигары на гравий и зашагал к своему «Ягуару». Он промчался по аллее, едва не протаранив «Скорую помощь», которая в этот момент сворачивала на улицу.

— Посторонитесь, едет столп общества, — мрачно сказал Джерри.

Я не поняла, кого он имел в виду — миссис Бичем или доктора.

Но спросить не решилась.

Кажется, полицейские разделяли веру Рози в целебные свойства чая. В ночь кражи со взломом его предлагали друг другу как понюшку табаку во время бодрствования у гроба. Дымящиеся чашки возникали из пустоты во время каждого перерыва. Я рассказывала им то, что видела, но стоило только сделать паузу, как мне совали в руку новую чашку. Когда я закончила давать скудные показания, вода лилась у меня из ушей.

Высокий сыщик захлопнул записную книжку и разочарованно вздохнул.

— Значит, вы не видели ни взломщиков, ни их машину?

— Увы…

— Это не твоя вина. — Джерри снова подошел ко мне с чайником. — Еще налить?

Я покачала головой.

— Но у вас уже есть их описание, сделанное миссис Бичем. Или этого недостаточно?

Они обменялись взглядами.

— Разве оно неполное? Вы можете ей доверять. Она очень наблюдательна и никогда не искажает детали, — продолжала настаивать я.

— Трое мужчин в черном? Все в вязаных шлемах? — иронически спросил полицейский. — О да, эти парни окажутся в кутузке еще до наступления утра.

— Вы хотите сказать…

— Дело безнадежное. — Джерри наполнил чашки.

— А как же отпечатки пальцев? Разве они не помогут найти преступников?

— Что, отпечатки пальцев? Ну конечно. Как же я мог забыть про отпечатки?

Я поняла, что надо мной смеются, и повернулась к Джерри:

— Ты же сам сказал, что должны быть отпечатки. И чтобы я ничего не трогала, чтобы их не испортить.

Он привычно улыбнулся уголком рта.

— Это говорилось для утешения миссис Бичем. У нее был шок. Требовалось сказать то, что могло бы уменьшить стресс, помочь ей расслабиться. Она должна была поверить, что люди, нарушившие неприкосновенность ее жилища, ответят за это. Что их схватят и отдадут под суд. — С каждым словом его тон становился все более мрачным.

— Ты хочешь сказать, что этого не случится? Полицейский снова огорченно вздохнул.

— Мы, конечно, постараемся, но у нас нет ни примет преступников, ни отпечатков пальцев. — Он пожал плечами. — Они забрались в дом через разбитое окно. Не слишком оригинальный способ. Тут вам не кино. — Он иронически улыбнулся. — Когда мы утыкаемся в стену, то не обращаемся за помощью к сценаристам, — угрюмо добавил он. — Какая жалость, что собака была у ветеринара. — Эти слова заставили меня съежиться.

Но Джерри старался изо всех сил, чтобы я не унывала.

— Самое главное — это то, что никто не пострадал. Так бывает далеко не всегда.

— Неужели это сойдет им с рук? Негодяи вломились в дом, до полусмерти напугали миссис Бичем, связали ее и бросили умирать. А потом исчезли с ее драгоценностями и всем остальным, что сумели найти. И после этого они будут разгуливать на свободе?