— Можно попытать счастья с теми двумя картинами. Это единственная ошибка, которую они сделали. Ну что ж, по крайней мере, мы имеем дело не со специалистами по краже произведений искусства.
Детектив и Джерри дружно рассмеялись.
— Инспектор Броган говорит, что ради них не стоило лезть на стену, — объяснил Джерри, заметив мой вопросительный взгляд.
— Но это же настоящая живопись. Она тоже представляет какую-то ценность.
— Разве что для автора. — Джерри хмыкнул. — Но вряд ли они воспламенили бы чьи-то сердца, если бы висели в Национальной галерее. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду.
— Насколько мне известно, это дело рук сына хозяйки. — У полицейского снова от смеха затряслись плечи.
Этот человек становился мне неприятен.
— Кажется, инспектор Броган считает себя знатоком живописи. Ну конечно… Каждый дикарь, только что слезший с дерева, уверен, что в чем, в чем, а в искусстве он разбирается.
Джерри покраснел.
— У него степень по истории искусства!
— Такая же степень была у ночного сторожа в «Корме для киски»!
Это заставило Джерри замолчать. Мои слова не были ложью в полном смысле слова, поскольку парнишка действительно должен был получить ее года через два. Если наркотики не помешают.
Я вылетела из комнаты, оставив обоих сидеть с открытыми ртами.
Как они смеют издеваться над картинами Джейми? Искусствоведы с пистолетами!
Однажды Джейми сравнили с Рембрандтом. Или с Рубенсом? Во всяком случае, с одним из великих пророков изобразительного искусства, имя которого никогда не будет забыто.
Значит, ради этих картин не стоило лезть на стену? Если честно, мне они тоже не нравились, но я ни за что не стала бы смеяться над ними.
Когда я заперлась у себя в комнате и отказалась отвечать на стук, полицейский решил, что со списком украденных вещей можно подождать до утра.
Потом мы с Джерри обсудили, как лучше сообщить о случившемся родным.
— Имеет смысл сейчас же позвонить ее дочерям? Откуда мне было знать, как следует себя вести в таких ситуациях? Опыта в таких делах у меня не было. Следует ли будить людей посреди ночи и пугать их до потери сознания? Неужели это совершенно необходимо? А если нет, то нельзя ли подождать до утра?
— Энни, подумай как следует. — К Джерри вернулась его обычная тактичность. — Полагаю, ты уже связывалась с ними. Родных следует извещать немедленно. Тем более ближайших родственников.
Я смерила его воинственным взглядом.
— Энни, ты не ближайшая родственница, что бы ты сама об этом ни думала. С точки зрения закона ты ею не являешься. Тебя вообще не существует.
— Кто это сказал?
— Послушай, я не хочу с тобой спорить. Сейчас для этого не время и не место. Я хочу сказать только одно: инструкция требует оповещать ближайших родственников. — Он сделал паузу. — На всякий случай.
У меня гулко забилось сердце.
— На какой случай? Джерри пожал плечами.
— Ты говорил, что все в полном порядке. Даже доктор сказал, что с ней все нормально. — От страха у меня начало сосать под ложечкой.
— Так и есть. Но необходимо следовать инструкции. Даже в ситуациях, когда жертве больше ничто не грозит. — Он был так спокоен, словно цитировал какой-то учебник. Чертовски хладнокровен. И не желал понимать сложности ситуации.
Тот, кто родился полицейским, полицейским и умрет. Или эта фраза относилась к иезуитам?
От усталости у меня начинало мутиться в голове. А я еще не поговорила с родственниками.
Я позвонила Пенелопе и сразу предупредила, что ее мать не ранена.
— Думаю, теперь она спит. Сейчас ехать в больницу не имеет смысла. Все равно до утра придется сидеть в приемной. Доктор Моран говорит, что она в порядке. Они не причинили ей вреда. Он дал ей какое-то снотворное. Нет, клянусь вам. Когда миссис Бичем увозила «Скорая помощь», у нее уже слипались глаза. Нет! Просто таковы правила. Раз уж машину вызвали, ею нужно было воспользоваться. Это вовсе не значит, что ей действительно была нужна помощь врачей.
— Энни, вы уверены?
— Абсолютно. Я дам вам телефон больницы. Если хотите успокоить свою совесть, можете позвонить им.
— Спасибо, Энни. Я так и сделаю. Прежде чем свяжусь с остальными.
— Тогда спокойной ночи.
— Энни… — Да?
— Спасибо. Спасибо за то, что вы были с ней.
Но меня с ней не было. Я была в клубе. Плясала, как дервиш, в толпе потных, одурманенных наркотиками незнакомцев, которые не вспомнили бы своих имен даже в том случае, если эти имена были вытатуированы на внутренней стороне их век. И оставалась бы там еще дольше, если бы какой-то остолоп не расстроил Джерри известием о беременности его бывшей жены.
Я облегчила задачу трем мерзавцам, которые вломились в дом и ограбили миссис Бичем. Если бы я оставалась с ней, как положено настоящей компаньонке, то могла бы поднять тревогу. Или по крайней мере не позволила бы лапать ее и пугать до смерти. А Пенелопа благодарила меня. За что? За самый бесстыдный обман на свете?
Я расхаживала по комнате, пока это мне не осточертело. Дважды ложилась в постель и пыталась уснуть. Даже сменила ночную рубашку, надеясь, что это поможет. Не помогло.
Тогда я накинула на себя теплый кардиган и спустилась по лестнице.
Сначала мне показалось, что все ушли. Дом казался пустым. Но потом с кухни донеслись низкие мужские голоса. Джерри и высокий сыщик сидели у плиты и обсуждали то, как было совершено преступление. Судя по тому, что я слышала, они находили его скорее интересным, чем прискорбным. И говорили так, словно сна у них не было ни в одном глазу.
— И все же это были профессионалы. Они не совершили ни одной ошибки. Взяли только то, что легко спрятать. За исключением этой мазни. — Полицейский иронически хмыкнул.
— И слава богу, что это были профессионалы, — ответил Джерри. — Если бы на их месте оказались отмороженные наркоманы, последствия были бы куда более серьезными.
— О чем вы говорите?! — выпалила я, влетев на кухню. — По-вашему, эти последствия недостаточно серьезны? Вы что, рехнулись? Миссис Бичем в больнице. Ее драгоценности исчезли. Воры унесли картины. — Я лихорадочно искала доводы, которые заставили бы их встряхнуться. — И… и проделали огромную дыру в окне оранжереи! — Не успела я закрыть рот, как поняла, что сморозила глупость.
— Энни, не нужно так переживать. — Джерри тут же поднялся. — Мы имеем в виду, что никто не пострадал. А это самое важное, правда?
Я вихрем пролетела мимо него и устремилась в сад, на свое любимое место. Он пошел за мной.
— Энни, зачем ты себя накручиваешь? Не случилось ничего особенного.
— Дом ограбили! Разве ты этого не заметил? — саркастически спросила я.
— Ты прекрасно понимаешь, что к чему, так что не морочь мне голову. И перестань издеваться над инспектором. Он делает свое дело. Как положено профессионалу.
— Профессионалу в какой области? — Я отвернулась. — В области поглощения чая?
— Он имеет право сделать перерыв.
— Дикарь, спрыгнувший с дерева!
— Энни! Ради бога, успокойся! Зачем ты себя растравляешь? Все закончилось. Посмотри на себя. В такой час бегаешь по саду полуголая. Где твоя одежда?
— Не твое дело. Может, мне нравится бегать полуголой.
Я невольно опустила глаза, увидела свою прозрачную ночную рубашку и чуть не упала в обморок. Попыталась натянуть на бедра кардиган, но он упорно лез наверх, как резиновый.
Джерри снял с себя куртку и набросил мне на плечи.
Я плотно запахнула ее, стараясь прикрыться.
— Думаешь, я стану тебя благодарить? — угрюмо буркнула я.
— Нет. — Он нахмурился.
— Вот и хорошо. А то пришлось бы долго ждать.
— Энни… — Это окончательно сбило его с толку.
— Друзья собираются вновь. Все полицейские — одна шайка.
— Что с тобой?
— Ничего особенного! — Я передразнила акцент уроженца графства Керри, с которым говорил высокий сыщик.
— Энни, не знаю, что на тебя нашло, но думаю, что тебе следует последить за своими манерами.