Государь подошел к каждой из своих дочерей и перекрестил их. Затем он простился с Кобылинским, обнял и поцеловал его. Яковлев сел в одну повозку с Государем. Государыня села в одну повозку с Великой Княжной Марией Николаевной. Долгорукий сел с Боткиным, Чемодуров — с Седневым, Демидова — с Матвеевым. Император, прощаясь, сказал Волкову: «Надеюсь до скорого свидания», Императрица произнесла: «Берегите Алексея».

Повозки тронулись, выехали за ворота «Дома Свободы», которые с шумом захлопнулись.

«Уехали, — вспоминал Волков. — Стало скучно, как будто при потере. Прежде в доме было некоторое оживление, теперь же мертвая тишина».[511]

Интересно, что те же чувства переживал Кобылинский: «Уехали и создалось чувство какой-то тоски, уныния, грусти. Это чувство замечалось и у солдат. Они сразу стали много сердечнее относиться к детям».[512]

Несмотря на секретность отправления Царской Семьи в столь ранний час, несколько десятков тобольчан собралось возле губернаторского дома, чтобы проводить уезжающего Царя, но по чьей-то команде они были рассеяны.[513]

Словно и Волков, и Кобылинский, и солдаты, и эти неизвестные тоболяки чувствовали, что сибирские «кошевы» только что навсегда отняли у них их природного Царя, отняли чтото очень дорогое, важное, то, чему они служили, во имя чего умирали, что подсознательно определяло смысл жизни, мысли, чувства их прадедов и отцов в течение веков и чего больше никогда не увидят ни они, ни их дети.

По пути в Екатеринбург

Насколько логичны и понятны действия комиссара Яковлева в его стремлении как можно более легко и безболезненно забрать Царскую Семью из-под «отряда особого назначения» и вывезти ее из Тобольска, настолько нелогичны, подозрительны и странны его действия по обеспечению безопасности перевозки Царской Четы из Тобольска в Тюмень. Яковлев делает все, чтобы вызвать у уральских отрядов самые серьезные подозрения в своих намерениях в отношении Императора. С одной стороны, Яковлев всеми силами старался как можно быстрее доставить перевозимых в Екатеринбург, с другой — он сделал все, чтобы этот путь был полон опасностей и неожиданностей.

Мы видели, как Яковлев умел мастерски находить компромиссы и с солдатами Отряда особого назначения, и с Кобылинским, как он умел разговаривать с толпой, которую, по словам Кобылинского, он «зажигал». Яковлев нашел нужный тон и в общении с Государем. Но вот в общении с командирами уральских отрядов он как будто специально делал все, чтобы с ними войти в конфликт.

Яковлев, а вслед за ним и практически все исследователи этот конфликт объясняют стремлением командиров уральских отрядов во что бы то ни стало убить по дороге Царя. Посмотрим, так ли это.

Яковлев уверяет, что, прибыв в Тобольск 22 апреля, он сразу столкнулся со стремлением представителя Уральского Совета С. С. Заславского убить Государя. Яковлев пишет, что при первой же встрече Заславский ему сказал:

«— Ну, товарищ Яковлев, нам надо с этим делом кончать.

— С каким? — спросил я.

— С Романовыми!

Я насторожился. Значит, все слухи о том, что есть отдельные попытки покончить на месте с Николаем II, имеют под собой почву!

— Товарищ Заславский, я имею определенные инструкции нашего правительства и приму все меры, чтобы их выполнить в точности.

— Ничего у вас, товарищ Яковлев, не выйдет, вам не выдадут Романовых. Мы уже пытались это сделать. Остается единственное средство — воспользоваться вашими полномочиями и силой напасть на охрану, разоружить ее. Мы уже сконцентрировали достаточное количество сил и вполне справимся с ними. Не забывайте, что среди охраны много офицеров. В город понаехало много белогвардейцев, и у нас есть определенные сведения, что, как только тронутся реки, будет совершена попытка похитить Романовых. Есть еще несколько дней — и начнется ледоход. Вам придется здесь застрять.

— Товарищ Заславский, вы возглавляете уральские отряды и, по-моему, совершенно неправильно толкуете полученные вами от Уральского Совета инструкции. <…> Здесь какое-то недоразумение или какая-то личная злая воля, преследующая свои цели. Я пока могу только одно вам сказать: все ваши отряды и вы лично должны подчиняться мне».[514]

Из этого разговора совершенно непонятно, почему Яковлев решил, что Заславский собирается убить Царя. Очевидно, что слова Заславского «нам надо с этим делом кончать» подразумевают не убийство Николая II, а его захват. Но Яковлев сразу, даже не задав никаких вопросов Заславскому, приходит к выводу, что тот стремится именно к убийству. Между тем дальнейший разговор все больше подтверждает стремление Заславского к похищению. Заславский говорит, что охрана не выдаст Царя, и поэтому надо ее разоружить. Заметим, даже охрану Заславский предлагает не перебить, а разоружить. Дальнейшие слова Заславского, про белых офицеров и скором начале ледохода, как-то подозрительно похожи на слова Свердлова, сказанные Яковлеву перед отъездом. Они настолько похожи, если не идентичны, что напрашивается мысль, а не приписал ли их Яковлев Заславскому?

Примечательно также, что Яковлев даже не пытается добиться какого-то компромисса с Заславским или общего языка с ним, что было бы абсолютно необходимо перед началом опасного переезда. Наоборот, Яковлев делает все, чтобы настроить Заславского против себя.

Интересно, что при разговоре Яковлева с Заславским присутствует Хохряков, который, по словам Яковлева, «не разделял мнения Заславского о Романовых и надеялся, что конфликт можно решить мирным путем». Пройдет несколько дней после этого разговора, и Яковлев причислит Хохрякова к «екатеринбургским заговорщикам», стремившимся убить Императора.

По воспоминаниям Авдеева, первая встреча Яковлева состоялась 22 апреля. «По приезде в Тобольск Яковлев созвал совещание. Присутствовали: Павел Хохряков, Семен Заславский, Гузаков, Зенцов, Авдеев и другие. На этом совещании Яковлев попросил Хохрякова сделать информацию о положении дела в Тобольске, после которой, со своей стороны, Яковлев изложил свой план действий, вернее сказать — план выполнения возложенной на него задачи и то, что он должен увезти бывш. Царя из Тобольска, в чем должны ему все помочь, а куда он с ним поедет — об этом рассуждать не следует.

Несмотря на то что на этом совещании было принято наше предложение о вывозе бывш. царя, все же мы, уральцы, решили в ту же ночь собраться отдельно, так как поведение Яковлева показалось нам подозрительным. На наше совещание в числе других товарищей был приглашен товарищ Бусяцкий — начальник отряда пехоты, прибывшего к нам в Тобольск из Екатеринбурга».[515]

Эти воспоминания Авдеева весьма интересны. Во-первых, по словам Авдеева, на совещании 22 апреля присутствовал Петр Гузаков, который, по Яковлеву, был им вызван из Екатеринбурга в Тобольск только 23 апреля.

Во-вторых, никакого жесткого противостояния между Яковлевым и уральцами на этом совещании не было. Определенное недоверие Яковлеву было высказано на внутреннем совещании уральцев, но и оно не предусматривало никаких «боев» и ультиматумов Яковлеву.

Теперь поговорим о поведении Заславского. Именно этого человека Яковлев будет делать главным сторонником «уничтожения багажа» по дороге, именно этого человека Яковлев обвинял во всевозможных провокациях на пути из Тобольска в Тюмень.

Авдеев нам также рисует поведение Заславского в том же ключе: «На этом совещании тов. Заславский предложил организовать по дороге в Тюмень близ села Иевлева засады вооруженных групп, которые на „на всякий случай“ могли бы служить подкреплением. Некоторые предложили еще, чтобы вблизи Яковлева и бывш. Царя всегда были уральцы, чтобы вовремя принять решительные меры. Также было решено при увозе из Тобольска бывш. Царя вместе с Яковлевым направить Заславского, Авдеева и отряд Бусяцкого, а Хохрякова оставить в Тобольске».[516]