Пока Император Николай II и его Дети совершали прогулку, Императрица и Великая Княжна Ольга Николаевна, по словам Государыни, «готовили наши лекарства». Что это может означать, не совсем понятно, но, возможно, это означало прятанье драгоценностей. (Вспомним показания Теглевой о том, что Государыня писала в Тобольск о подготовке «аптеки», т. е. драгоценностей, к отправке.)

После прогулки Великая Княжна Татьяна Николаевна читала Императрице Александре Федоровне Библию, а именно книги Пророков Амоса и Авдия. В книге Пророка Амоса Господь говорит: «Не пощажу его, ибо он пережег кости царя Едомского в известь».[1042]

В 20 часов вечера Царская Семья и ее свита сели ужинать. После ужина Император и Императрица по обыкновению играли в карточную игру — безик. В 221/2 Семья легла спать. Кудрин уверяет, что Узники дома Ипатьева заснули очень поздно — за полночь. Их якобы очень взволновал увод поваренка. Но большинство соучастников преступления утверждают, что к 12 часам ночи все приговоренные уже спали.

В начале ночи Их разбудили, и Они встретили смерть. Обстоятельства, при которых она произошла, до сих пор покрыты черной завесой тайны. Но к Царской Семье все это не имеет уже никакого отношения. В ту июльскую ночь 17 июля 1918 года Она не просто прияла смерть, но совершила Подвиг во имя Христа, во имя России и во имя всего человечества. Подвиг этот сияет немеркнущим светом в темной ночи нынешнего апостасийного века, возвещая всему миру, что «не зло победит зло, а только Любовь».

Убийство Царской Семьи, помимо своей духовной сути, с чисто юридической точки зрения являлось уголовным преступлением, и как всякое преступление оно включало в себя все его компоненты. С одной стороны, убивали Божьего Помазанника Императора Николая II, Императрицу Александру Федоровну, Наследника Цесаревича, Великих Княжон, а с другой — просто людей, семью. Эти две стороны, духовная и юридическая, Екатеринбургского злодеяния неразрывно связаны между собой. Изучая одну из них, мы невольно изучаем и другую. Более того, изучение криминалистической стороны злодеяния раскрывает нам тайны его духовной стороны, и наоборот. Поэтому мы просим прощения у читателя, что немного наскучим ему некоторыми понятиями из уголовного права. Нам это представляется совершенно необходимым, так как нам предстоит ответить на следующие вопросы:

1. Почему Император Николай II и его Семья были убиты?

2. Каким способом они были убиты?

3. Кем они были убиты?

4. Какие цели преследовались убийцами при совершении преступления?

Понятно, что на сегодняшний день мы не в состоянии дать исчерпывающие ответы на все поставленные вопросы. Также мы не можем считать полностью доказанными те или иные наши предположения, выдвигаемые в этой книге. Надо помнить, что убийство Царской Семьи является одним из самых таинственных и зловещих преступлений мировой истории. Недаром один из соучастников злодеяния П. Л. Войков злорадно сказал: «Мир никогда не узнает, что мы с ними сделали». Казалось бы, на сегодняшний день эти слова Войкова опровергнуты как следствием Н. А. Соколова, так и расследованием российской следственной группы, проведенного в 1990-х годах ХХ века, когда близ Екатеринбурга был найден могильник с останками людей, которых Государственная комиссия Правительства РФ признала за останки Царской Семьи. Но, сразу оговоримся, нас не до конца удовлетворяют выводы об обстоятельствах и целях убийства Царской Семьи ни белого следствия Соколова, ни тем более выводы российской следственной группы. Мы говорим «тем более», так как следствие Соколова было классическим следствием, с осмотром места происшествия, допросами свидетелей, привлечением обвиняемых, экспертизами и так далее. Российская следственная группа в основном занималась изучением архивов и найденных останков, что, разумеется, не одно и то же, что классическое следствие. Тем более что следствие Соколова длилось годами и никогда не было закончено, поэтому все его выводы были предварительными и отражены не в обвинительном заключении, а в книге «Убийство Царской Семьи». Здесь надо сказать, что многие свои выводы и предположения Соколов в своей книге не раскрыл, так как они могли, по его мнению, повредить следствию или не были достаточно доказаны. Только один вывод Соколов считал бесспорным, и в этом с ним соглашаются и Правительственная комиссия РФ и все здравомыслящие люди: ночью 17 июля 1918 года в доме Ипатьева была убита вся Царская Семья и ее свита.

Но когда речь касается обстоятельств убийства, его способов и орудий, а также непосредственных исполнителей злодеяния, то в показаниях обвиняемых и в воспоминаниях соучастников преступления появляется масса противоречий и разногласий, порой взаимоисключающих друг друга. Эти противоречия не могли быть отслежены Соколовым, ввиду того, что ему были неизвестны позднейшие документы и воспоминания. Причины, почему на эти противоречия не обратило внимание российское следствие, остаются для нас непонятными.

Между тем эти противоречия дают возможность разного рода увлекающимся или недобросовестным авторам, а то и просто проходимцам, спекулировать на теме убийства Царской Семьи, утверждая, что ее убийство было инсценировано, а сама она якобы спаслась.

Между тем установление точных обстоятельств, причин и целей Екатеринбургского злодеяния является не праздным занятием «частного детектива», но насущной необходимостью для русского народа, так как от определения характера этого преступления зависит правильное понимание и сути произошедшего с Россией в ХХ веке, и сути Подвига Царской Семьи.

Современный закон определяет преступление как общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом под угрозой наказания, совершенное виновно (или с умыслом). Уголовное уложение дореволюционной России определяло преступление как деяние, воспрещенное законом под страхом наказания.

Преступление может быть особо тяжким, тяжким, средней тяжести, небольшой тяжести.

Главным признаком преступления является умысел на его совершение, а сам умысел есть наиболее распространенная форма вины. Без умысла, без виновности преступления быть не может. При раскрытии преступления одной из главных задач следователя является правильное определение умысла, на что было направлено преступление. От правильного определения умысла во многом зависит успех раскрытия самого преступления.

Внешняя часть преступного поведения относится к объективной стороне преступления, а внутренняя, психическая часть — к субъективной.

Осознанное внутреннее побуждение, обусловленное определенными потребностями и интересами человека, вызывающее у него решимость действовать, называется мотивом преступления, а психологическое представление лица о желаемом результате, к достижению которого он стремится, совершая конкретное преступление, — целью преступления.

Общественная опасность преступления в значительной мере определяется опасностью преступной цели. Мотив и цель преступления могут являться обстоятельствами, которые, не меняя квалификацию преступления, смягчают или отягчают ответственность при назначении наказания.[1043]

При расследовании преступления следователь должен осмотреть место происшествия, установить, имело ли место событие преступления, т. е. само преступление, если оно имело место, то выяснить обстоятельства, при которых произошло преступление, установить потерпевших, установить круг и личности подозреваемых, установить их причастность к совершению преступления, собрать доказательства, изобличающие их вину, предъявить им обвинение, выяснить мотивы, цели, способы и орудия преступления, составить обвинительное заключение и направить дело в суд. Если преступление было совершено по предварительному сговору группой лиц, следователю необходимо установить и доказать факт этого сговора и лиц, в этом сговоре участвовавших.