Для основания возбуждения уголовного дела по факту умышленного убийства достаточно наличие следующих обстоятельств: 1) обнаружение трупа с признаками насильственной смерти (или его частей); 2) исчезновение человека при наличии признаков, указывающих на возможность его убийства; 3) заявления лиц, ставших очевидцами, участниками или потерпевшими (не считая погибшего лица) об имевшем место преступлении, в т. ч. явка с повинной самого преступника и его соучастников, и т. д.
До революции закон, рассматривая преступления, совершенные группой лиц, выделял: 1) зачинщиков, т. е. лиц, «которые, умыслив содеянное преступление, согласили на то других, и те, которые управляли действиями при совершении преступления, или же первыми к тому приступили», 2) сообщников — лиц, которые «согласились с зачинщиками или другими виновными совершить, совокупными силами или действиями, предумышленное преступление», 3) подговорщиков или подстрекателей — лиц, которые, не участвуя сами в совершении преступления, «употребляли просьбы, убеждения, или подкуп и обещание выгод, или обольщения и обманы, или же принуждение и угрозы, дабы склонить к оному других», 4) пособников — лиц, «которые, не участвуя сами в самом совершении преступления, но из корыстных или иных личных видов помогали или обязались помогать умыслившим оное».[1044]
Самым первым неотложным следственным действием, которое может проводиться еще до возбуждения уголовного дела, является осмотр места происшествия. Именно осмотр места происшествия дает самую первую и, как правило, самую важную информацию о совершенном преступлении.
Поэтому, по логике вещей, начиная изучение обстоятельств Екатеринбургского злодеяния, мы должны были бы начать с осмотра места происшествия, то есть Ипатьевского дома. Но так как все-таки наш труд не криминалистическое расследование, а историческое, мы начнем его с изучения версий мотивов, которые могли бы стать причиной убийства Царской Семьи, учитывая то обстоятельство, что сам факт ее убийства абсолютно доказан и неоспорим.
Версия № 1. Убийство было совершено большевиками из-за приближения к Екатеринбургу войск чехов и Комуча и из-за опасения большевиков, что Император Николай II может стать знаменем для белых
Долгое время эта версия причин убийства Царской Семьи была главной и единственной официальной советской версией. Она сводилась к тому, что Уральский Совет самолично был вынужден принять решение об убийстве Царской Семьи, так как город Екатеринбург находился в критическом положении, в осаде, к нему со всех сторон рвался враг, внутри зрели белогвардейские заговоры с целью освобождения Царя, и в случае такого освобождения Царская Семья могла бы стать знаменем для контрреволюции, которая только и грезила о восстановлении монархии. Так как никаких других версий не допускалось, то различные советские «исследователи» на разные лады повторяли ее, выдавая за исторические исследования. Типичным образцом такого «исследователя» был Касвинов. В своих пресловутых «23-х ступенях вниз» он писал: «На угрозу прорыва белых в Екатеринбург уральские рабочие реагировали просто и понятно — по законам революционной логики. Именно потому, что белые стремились во что бы то ни стало захватить царя, уральские рабочие решили ни под каким видом его не отдавать. На этой канве событий и разыгрывается драма семьи Романовых. За приземистым особнячком на косогоре разливается гигантское, на полнеба зарево войны не на жизнь, а на смерть, охватившее Россию от края и до края. Залетают и падают искры и за двойной дощатый забор, где содержатся бывший император, императрица и где стоят на своих постах, сжимая в руках винтовки, караульные революции — сысертские слесари и верхисетские молотобойцы. На что же в сложившихся обстоятельствах могли еще рассчитывать эти бывшие? Все на то же, что и года полтора тому назад: на бегство при содействии иностранных держав. Ждут своего часа таящиеся в Екатеринбурге враги и ненавистники народной власти. Еще весной вслед за царской семьей они перебазировались из Сибири на Урал, многие из них обосновались по соседству с домом Ипатьева. Сплачиваются и вооружаются, готовятся к выступлению вооруженные группы. Одни чекистами раскрыты и обезврежены, другие в подполье продолжают точить ножи. В нескольких сотнях шагов от дома Ипатьева расположена эвакуированная из Петрограда еще летом 1917 года Академия Генерального Штаба, представляющая собой дисциплинированную, хорошо вооруженную, из опытных офицеров боевую силу, готовую действовать в любой момент. Зафиксированы несколько попыток антантовских офицеров проникнуть в Ипатьевский дом <…> А тут еще набежала в Екатеринбург многочисленная императорская родня, в том числе группа великих князей, ранее высланных из Петрограда в Вятку. Они притаились в городе и подключились к участию в заговорщических кружках, интригуя и подстрекая».[1045]
Приведенные выше строки являют собой, говоря булгаковским языком, пример «классического вранья. Поздравляю вас, господин соврамши!». Особенно умиляют строки о «набежавшей в Екатеринбург многочисленной императорской родне». Это речь идет о великих князьях Сергее Михайловиче, Иоанне, Константине и Игоре Константиновичах, князе Владимире Палее, великой княгине Елизавете Федоровне, сербской княгине (королевне), а не «королеве», как безграмотно пишет Касвинов, Елене Петровне, которые были сосланы большевиками в Екатеринбург, а затем почти все, кроме Елены Петровны, зверски убиты. Касвинов, живописуя ужасную атмосферу заговоров с целью освобождения Царской Семьи, не смог назвать ни одного конкретного факта, ни одного имени, ни одной организации, только каких-то безличных личностей, «точивших ножи». (Немного напоминает «Тараканище» К. Чуковского.) Понятна причина, по которой Касвинов не может этого сделать: таких организаций и заговорщиков попросту не было. Не менее лживыми являются утверждения Касвинова, что «белые во что бы то ни стало» пытались освободить Царскую Семью.
Для начала нам надо разобраться, что это были за «белые». Часто приходится читать, что это были колчаковцы. Так, Медведев (Кудрин) писал: «Об оставлении царя белым армиям адмирала Колчака не могло быть и речи — такая „милость“ ставила под реальную угрозу существование молодой Республики Советов, окруженную кольцом вражеских армий. Враждебно настроенный к большевикам, которых он после Брестского мира считал предателями интересов России, Николай II стал бы знаменем контрреволюционных сил вне и внутри Советской республики. Адмирал Колчак, используя вековую веру в добрые намерения царей, смог бы привлечь на свою сторону сибирское крестьянство. Весть о „спасении“ царя удесятерила бы силы озлобленного кулачества в губерниях Советской России».[1046]
Другой соучастник убийства Ермаков тоже сообщал о колчаковцах в выступлении перед студентами в 1940 году: «Колчак, — рассказывал он, — собрав вокруг себя всю кулацкую белогвардейщину, опираясь на кулацкие слои крестьянства Западной Сибири, повел наступление прямо на Екатеринбург».[1047]
Большевистско-масонский писатель Мстиславский (Масловский) тоже живописал наступление на Екатеринбург Колчака: «Наступление Колчака и бунт чехословаков, приведший к захвату Екатеринбурга белыми, обратил этот тыл во фронт. Советской власти пришлось сделать из этого соответствующие выводы. Поскольку Николай и другие могли быть использованы в затеянной Колчаком и чехословаками монархической игре и поскольку игра эта вновь подымала вопрос о царизме, царистский вопрос был разрешен для России раз навсегда той твердой рукой, которой решает свои дела революция: в ночь с 16 на 17 июля расстреляна была, по постановлению Екатеринбургского Совета, вся бывшая царская фамилия».[1048]
