— Ну, как она? Держится? — поинтересовался Уотсон у хозяина.
— Твоя сестра не из тех, кто «держится», — поправил его Пирс. — Она отдаёт распоряжения, преодолевает препятствия и празднует победу.
— И сегодня она тоже «праздновала победу»? Пирс хмыкнул себе в стакан.
— Это как раз один из не предусмотренных регламентом сюрпризов. Иногда они ей просто необходимы. Иначе это сплошные совещания, вычисления, выкладки, расчёты…
Уотсон важно кивнул.
— Мне это знакомо.
Фокс сидел, созерцая кубики льда у себя в стакане.
— Эй, у вас там всё в порядке? — осведомился Пирс.
— Что? Всё в порядке, да.
— Вы уверены?
— Уверен. — Но потом почему-то вдруг передумал. — У меня отец в больнице, — признался он. — Это произошло как раз сегодня днём.
— Мне очень жаль это слышать, — сказал Пирс, а Уотсон издал неопределённый звук, который мог сойти за изъявление сочувствия. — А разве вам не надо быть сейчас там, рядом с отцом? Думаю, Элисон смогла бы выкроить для вас время в своём завтрашнем графике…
Фокс пожал плечами.
— Я уже здесь.
Пирс кивнул, не сводя глаз с Фокса.
— Что-то серьёзное? — спросил он.
— Они как раз сейчас проводят обследования… Пирс улыбнулся.
— Я имел в виду ваши дела с Элисон. То-то она сегодня какая-то неразговорчивая. Да, Энди?
— Ну да. Есть немного.
— Кстати, это парень из Скотланд-Ярда сказал нам, что вы из Лотиан-энд-Бордерз…
— Старший инспектор Джексон? — догадался Фокс.
— Он покинул нас около часа назад, — заметил Пирс. — Сдаётся мне, ему страсть как хотелось остаться.
Министр юстиции ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу сорочки.
— Он сказал, что вы расследуете какое-то дело в Файфе…
Фокс медленно кивнул.
— Сначала казалось, что всё яснее ясного, — признался он. — А потом всё страшно запуталось.
— В моём деле всё совсем наоборот, — перебил его Пирс, вставая, чтобы пополнить свой стакан. Он предложил то же самое и Уотсону, но тот покачал головой. — Я превращаю нечто сложное в нечто очень простое, доступное пониманию и коммуникации. Моя цель — убедить людей покупать мои продукты. Вся проблема в том, что из-за кризиса, в коем последние десять лет пребывает наша система финансов, никто вообще ничего не понимает, так что и вопросов не задаёт. Словом, «назад, к основам»[42]. Это, так сказать, моё жизненное кредо.
У Уотсона было такое лицо, будто он слышал этот спич уже не один десяток раз. Показывая, как ему скучно, он разве что не засыпал. Когда финансист снова уселся, он наклонился вперёд, к Фоксу.
— А вы можете хотя бы отчасти ввести нас в курс дела? — спросил Пирс. — Богом клянусь, я буду нем как рыба, хотя за министра юстиции ручаться не могу…
— Один офицер в полицейском управлении Файфа злоупотреблял своим служебным положением… — начал Фокс. Внезапно он почувствовал страшную усталость и судорожно вцепился в бокал, побоявшись выронить его из рук. — Потом погиб его дядя — сначала всё выглядело как самоубийство, но это было не оно. В итоге в полиции это убийство пришили племяннику…
— Но? — Пирс весь обратился в слух.
— Теперь племянник тоже мёртв. Кто-то загнал его в море, и он утонул.
Пирс откинулся на спинку стула, будто бы с тем, чтобы обдумать слова Фокса. Уотсон невозмутимо проверял входящие сообщения у себя на телефоне и, похоже, не особенно вслушивался в разговор.
— Дело в том, что дядя расследовал обстоятельства гибели активиста ШНП по имени Фрэнсис Вернал, — продолжал Фокс.
При этих словах Уотсон разом прекратил возиться с телефоном. Теперь он обратился в слух.
— Мне знакомо это имя, — сказал он. — В то время, когда я вступил в партию, оно было у всех на устах.
— А я-то думал, что ты ещё пешком под стол ходил, когда вступал в партию, — поддел Пирс своего шурина.
— Не совсем — я как раз заканчивал школу. Наш учитель был одним из членов совета ШНП.
— И ты проходил идеологическую обработку? — Пирс отхлебнул виски.
Уотсон вдруг вспыхнул.
— Знаешь, Стивен, уж твои-то политические взгляды известны всем.
— Мне — нет, — возразил Фокс.
Уотсон повернулся в его сторону:
— Догадайтесь с первого раза. Я даже слышу недовольный ропот пэров, теперь, когда консерваторы набирают силу на юге. Кэмерон как безумный протаскивает их в палату лордов.
Пирс засмеялся и покачал головой; он по-прежнему был настроен благодушно.
— Готов поспорить на пятьдесят фунтов, что твой босс в конечном счёте окажется там же — возможно, когда он с треском провалится на следующих выборах.
— Этому не бывать.
— Даже учитывая явное преимущество, которое имеют сейчас лейбористы?
— Мы забираем голоса у либерал-демократов — они ненавидят вас за то, что ты и тебе подобные сотворили с их партией в Вестминстере.
Пирс с минуту обдумывал эти слова, потом повернулся обратно к Фоксу.
— А вы что думаете, инспектор? Вы вообще политикой интересуетесь?
— Я предпочитаю держать своё мнение при себе, сэр.
— Неплохой способ избежать осколков шрапнели, — кивнул Пирс. — Но теперь вы меня заинтриговали — какое отношение эта ваша история об утопленниках и активистах имеет к моей жене?
— Когда мистер Вернал погиб, она была студенткой Сент-Эндрюсского университета. Есть мнение, что они могли быть знакомы.
— Сент-Эндрюс? — Уотсон недоверчиво покачал головой. — Она проучилась два года в Абердине. Потом бросила университет и подалась к вам, в полицию.
Пирс кивнул:
— Вас явно дезинформировали, инспектор. Набрав какой-то номер, Уотсон прижал телефон к уху.
— Рори? — спросил он. — Когда за мной заедет машина? — Выслушав ответ, он сверился с часами у себя на запястье. — Хорошо. — И нажал кнопку отбоя.
— Бурная деловая жизнь… — вздохнул Пирс с притворным сокрушением. — И за каждую её минуту платим мы с вами, инспектор.
— И каждый потраченный пенни полностью себя оправдывает, — пробормотал Уотсон. Он бросил взгляд в сторону широкой пологой лестницы. — Она вообще думает когда-нибудь спускаться? Может, мне самому лучше подняться…
— Спокойно допивай своё виски, старина. — Пирс, к собственному немалому удивлению, обнаружил, что его стакан пуст — уже второй. Он поднялся на ноги, и на этот раз Фокс попросил его пополнить его бокал. — Ещё по одной, и можно смело сказать, что вечер удался, — провозгласил Пирс.
Уотсон многозначительно вытянул губы трубочкой, давая Фоксу понять, что, возможно, он имел в виду нечто совсем другое. Наверху хлопнула дверь. Элисон Пирс спускалась по лестнице, беседуя по телефону.
— Вы предлагаете мне торчать там дни и ночи напролёт? — возмущённо осведомилась она. Потом, обращаясь к Фоксу: — И снова здравствуйте.
— Инспектор как раз рассказывал нам о деле, над которым он сейчас работает, — сказал Пирс, протягивая ей джин с тоником. — Всё очень загадочно, но, к сожалению, он потратил время зря — перепутал тебя с кем-то, кто учился в Сент-Эндрюсе.
Начальник полиции подняла стакан, поприветствовав всех присутствовавших, и, сделав большой глоток, шумно выдохнула.
— Лучше? — спросил муж.
— Лучше, — кивнула она. И снова, обращаясь к Фоксу: — Давайте пройдём ко мне в кабинет и расставим все точки над «i».
Брат быстро вскочил с дивана.
— Минуточку, Эли, когда мой босс начнёт меня расспрашивать, что мне ему ответить по поводу этих чёртовых бомбистов?
— Ничего, что намекало бы на то, что им удастся уйти от ответственности, — ответила она после минутного раздумья. — Дом, который они снимали, — это настоящий клондайк: всевозможные реактивы, чертежи, справочники, даже список следующих мишеней.
— Снова аэропорт в Глазго? — предположил муж.
— Военный аэродром в Леучарс, — поправила его супруга, — судоремонтный завод ВМС. А ещё наш экс-премьер-министр.
— Кто бы там их ни изловил, безусловно, он достоин, чтобы его представили к награде, — констатировал Пирс, многозначительно посмотрев на министра юстиции.
