В то время как капитан Йорк отправился утрясти дела в связи с поездкой в Фолмаус, Ровена купила три газеты, в том числе и такую солидную, как вестник «Газетт», который предрекал закат «тирана-разрушителя» и даже указывал дату, когда это должно случиться. О каком-либо конфликте на испанской границе в вестнике не упоминалось ни единым словом, зато сообщалось о предстоящем отзыве в Лондон национального героя Англии лорда Веллингтона.

Миссис Синклер облегченно вздохнула, узнав эти новости, но Ровена отнеслась к ним с известной долей скептицизма, поскольку их достоверность проверить было трудно.

Они уже выехали из Тилбери, карета бодро катила по дороге. Мимо проплывали мирно дремавшие, сложенные из серого песчаника церкви с остроконечными шпилями, дома, крыши которых отчетливо выделялись на фоне только что выпавшего снега. Было слишком холодно, чтобы ехать на лошади вслед за каретой, и капитан Йорк занял место внутри нее.

– Могут ли события обернуться так, что Франция снова станет ареной главного сражения? – спросила Ровена капитана.

Вопрос был задан неожиданно, с такой непосредственностью и прямотой, что поставил капитана Йорка в затруднительное положение. Ему не хотелось говорить с Ровеной о тревожных событиях, но он не видел смысла и в том, чтобы скрывать правду.

– Я сомневаюсь, что вам придется стать свидетелями военных действий в самом Шартро, – вымолвил наконец капитан.

Ровену этот ответ не удовлетворил, он скорее предназначался для миссис Синклер, на которую слова Тарквина подействовали успокаивающе.

– Я не о Шаранте спрашивала, – произнесла Ровена с горячностью. – Майор Симпсон-Кли уверен, что самый опасный оборот события могут принять в Испании. Если лорд Веллингтон прикажет атаковать части маршала Сульта, то и вам, когда вы прибудете в свой полк, придется участвовать в сражении. И как вам это понравится?

Тарквин удивленно поднял брови.

– Я солдат по профессии и не могу оставаться безучастным, когда вокруг кипит битва.

– Но ваша нога... – не унималась Ровена, однако она так и не закончила фразу, увидев выражение его лица.

– Третий драгунский – это кавалерийский полк, мисс де Бернар. Важно, чтобы ноги моей лошади были целы и невредимы, а о своих собственных думать будет некогда, – резким, отрывистым голосом произнес Тарквин.

Все слова, казалось, .были исчерпаны. Ровена подумала, что капитан Йорк может ложно истолковать причину ее беспокойства о нем. Однако и самой себе она не отдавала ясного отчета о мотивах своей тревоги. Возможно, это просто потому, что он единственный из воевавших на континенте, кого она знает лично, и если с ним, не дай Бог, случилась бы беда, она бы искренне переживала. Он не затерялся бы для нее в списках неизвестных и малозначащих имен, которые еженедельно появляются на страницах «Курьера». «Но, собственно, какое мне дело, что с ним случится, – изменила ход своих мыслей Ровена. – Я не верю его словам. Главное, благополучно пересечь границу и живыми и невредимыми добраться до Шартро. Там, в своем доме, я почувствую себя в безопасности, там тепло и уютно...»

Ровена поплотнее закуталась в тяжелый дорожный плед. За окном кареты проплывал застывший зимний пейзаж. Ровена опустила голову и впала в забытье, сморенная усталостью. Когда она очнулась, шафрановое солнце быстро клонилось к западу. Позади остался Лондон, которого она так и не увидела, а впереди простирались сельские ландшафты графства Суррей. Они ехали всю длинную холодную ночь, делая остановки только тогда, когда надо было сменить лошадей. Миссис Синклер дремала, пригревшись рядом, но к Ровене сон не шел, ее раздражало, что в карете тесно и неудобно, ее онемевшее тело требовало движения.

Капитан Йорк сидел наискосок от нее, лицо его скрывала густая тень, и Ровене было любопытно, спит он или нет. Откинув голову на кожаную диванную подушку, она бесстрастно изучала его, отметив, что капитан выглядел лучше, чем она себе сначала представляла. Ведь она привыкла видеть на его тонком угловатом лице выражение непреклонной суровости.

«Лет ему, видимо, более тридцати, у него практический склад ума. Опыт обращения с женщинами у него богатый», – продолжала размышлять Ровена. Она вспомнила его поведение с ее ужасной тетушкой и жеманницей Катрион. Он не производил впечатление человека приятного и любезного с женщинами, по-видимому, им с ним трудно ладить, как и ему с ними. Интересно, был ли он хоть раз по-настоящему влюблен, была ли у него дама сердца? На этот, самой себе заданный вопрос Ровена ответила отрицательно.

Через три дня они добрались до Фолмауса, небольшого портового городка, окруженного голыми пустынными холмами. Здесь Ровена впервые увидела в действии гигантский механизм британской военной машины.

Район Уэст-Кантри, через который они проезжали, оказался запруженным отрядами ополченцев и полками добровольцев, проводивших учебные занятия на пустыре, несмотря на собачий холод. Когда карета приблизилась к Фолмаусу, Ровена глазам своим не поверила, так много было здесь солдат в алых мундирах, марширующих бесконечными колоннами по направлению к порту, где их уже ожидали суда. Бесчисленное множество людей в военной форме сходило на берег с потрепанных штормом фрегатов. Среди солдат, недавно вернувшихся с континента, было много раненных, больных и просто сморенных усталостью. По улицам невозможно было ни проехать, ни пройти, их заполнили караваны с продовольствием, багажом, лошадьми и вьючными мулами, скрипящими телегами и переругивающимися друг с другом слугами. И вся эта масса людей и вещей ждала своей очереди к отправке.

С мрачным выражением лица обозревал Тарквин весь этот хаос, когда карета остановилась перед небольшой гостиницей неподалеку от порта. Двери и ставни ее были закрыты.

– Надеюсь, что мы все же получим здесь приют и ночлег, несмотря на нашу задержку в Тилбери, – устало произнес капитан Тарквин.

– О Господи, – воскликнула миссис Синклер, – может, нас все-таки впустят!

– Сейчас я узнаю, есть ли там кто-нибудь, – решительно заявил капитан. – А вы оставайтесь в карете, пока я улажу дела с гостиницей, здесь по крайней мере теплее, чем на улице, – обратился он к Ровене, которая, держа в руке плащ, собиралась вслед за Тарквином выбраться наружу.

– Квин! – прозвучало на высокой и пронзительной ноте с улицы.

Тарквин резко обернулся и увидел женскую фигуру, махавшую ему рукой и что-то кричавшую. Она пробивалась через толпу к карете. Ровена бросила в ее сторону быстрый взгляд и увидела юное радостное лицо с сияющими глазами, выглядывающими из-под шляпки с оборочками. Девушка подбежала к ним, путаясь в широких складках юбки, бросилась к Тарквину и обняла его.

Ровена стояла, боясь пошевелиться, биение ее сердца настолько замедлилось, что, казалось, оно вот-вот остановится. Ровена перестала ощущать течение временили когда наконец вышла из оцепенения, капитан Йорк стоял рядом с девушкой, не отводя пристального взора от ее лица.

– Ради всех святых, что ты здесь делаешь? Ты, надеюсь, не одна пришла?

– Конечно же, не одна. Со мной Луиза, да и Хивер тоже. А вот мама и Чемпни прийти не смогли. Мы узнали, когда ваш пакетбот прибывает по расписанию, и пришли встретить вас. Но мы ожидали тебя вчера. Что там стряслось? Луиза беспокоилась, не случилось ли чего в пути. О, Квин, такой у тебя усталый вид! Я все время только и думаю о тебе. Сколько ты, небось, натерпелся, чтобы добраться до Шотландии, потом обратно, с этой вот смурной фефелой!

– Прошу тебя, ягодка, потише, – Тарквин сделал пальцем предостерегающий жест. – Позволь представить тебе моих спутниц: миссис Синклер и мисс де Бернар.

Хорошенькое личико девушки не гармонировало с настороженным и недоверчивым выражением ее глаз.

– О, Квин, я не совсем уверена...

Но Тарквин уже подвел ее к карете, возле которой стояла Ровена. Изобразив на своем лице некое подобие улыбки, капитан выговорил:

– Представляю вам мисс Шарлотту Йорк из Лонгбурна. Она моя единственная сестра и любимица семьи. Знакомься, Шарлотта, это мисс де Бернар.