Но каков будет новый технологический уклад, основанный на «нано»? И какие риски с этим связаны? Об этом говорится в последней главе нашей книги. Одни вопросы разобраны достаточно подробно, другие только обозначены, многое пропущено. Но чтобы обо всем подробно и точно написать, пришлось бы здорово отклониться от того, что мы называем «нано». Нам бы пришлось окунуться в эмпиреи футурологии и научно-технологического прогноза. А эта книга все же о другом.

Здесь мы затронем только один из самых «популярных» аспектов нового технологического уклада. Содержательным аспектом «квантовых» технологий являются наномеханизмы, в том числе наноактюаторы и наносенсоры, образующие особую группу механизмов, основанных на нанопринципах.

Микроразмеры определяют не только чрезвычайно разнообразные, но и принципиально новые области применения наномеханизмов — вплоть до глобального контроля сред. В широком смысле слова роль наномеханизмов заключается в формировании нового технологического уклада, такого уклада, при котором производство конечного продукта, привычного нам, будет осуществляться на нанопринципах, а новым конечным продуктом будут наноустройства, которые невозможно представить в существующем технологическом укладе. Само производство и его инструментарий будут реализовываться за счет наноустройств и наноинструментов.

«Конечным пунктом» такой «квантовой» наноиндустрии можно назвать нанорепликацию — когда наноустройства, совмещенные с наносенсорами по предложенной и «помещенной» в них программе, будут производить (собирая атомы в нужном порядке) письменные столы, продукты питания, биопротезы и органы для имплантации, и даже лемовские сепульки — что бы в будущем это ни означало. Это, вне всякого сомнения, далекая цель, но цель, которая позволяет нам оценить более близкие перспективы нашей погони за ней. При этом далеко не фантазийный характер мира наносенсоров и активных наноустройств демонстрируют ситуация и перспективы в «смежном» направлении — биотехнологиях, для которых наличие такого рода нанообъектов, как РНК- и ДНК-машины, — непреложный медицинский факт.

Итак, мы определили основные понятия, вокруг которых пойдет разговор о рисках, связанных с нанотехнологиями, и шире — с технологическим развитием и ожидаемой сменой технологического уклада, т. е. того, что ожидают от нанотехнологий как многочисленные эксперты — специалисты различных дисциплин и направлений, так и все мы.

При этом мы уже договорились, что риски нанотехнологического развития могут быть разными. Среди них риски собственно технологические, риски экологические, экономические, социальные, политические, и наконец, риски системные.

Но перечисления недостаточно: все это требует — пусть краткого — предварительного пояснения.

Технологические риски достаточно разнообразны. Прежде всего применение технологий всегда связано с риском того, что что-то опасно, что-то может пойти не так. Технологические процессы могут быть нарушены, возможно их катастрофическое развитие. Трубы газопроводов не должны взрываться, самолеты и автомобили — сталкиваться, страховочные альпинистские веревки — обрываться, но все это и многое другое происходит. Наша задача сделать наши технологии безопасными в том смысле, чтобы это происходило как можно реже.

Нанотехнологии столь разнообразны, что с ними может быть связано большинство традиционных производственных рисков, присущих современному производству. Но нанотехнологии — это технологии в «превосходном» качестве, ведь и в области традиционных технологий мы их применяем затем, чтобы получить больший эффект. Значит и риски могут быть значимее.

Необходимо сразу договориться: с оценкой риска не все так просто. Во-первых, есть риск как вероятность того, что произойдет нежелательное. А во-вторых, есть степень этого риска — тот результат, который получится, когда нежелаемое все же произойдет. В развитии нанотехнологий явно наметился тренд по снижению вероятности нежелательного. Но одновременно с этим могут расти риски, измеренные как степень или тяжесть последствий.

Технологические риски также связаны с возможностью наших неверных оценок, просчетов, наконец, просто с недостаточностью знания. Квантовый мир — важный источник возможных неверных оценок. Здесь нас может подвести обыкновенный здравый смысл. Но и недостаток знаний, который у нас в последнее время «в достатке», — также немаловажный фактор. Авторы несколько лет назад давали рецензию на проект федерального закона «Технический регламент по безопасности устройств и систем, предназначенных для производства, хранения, транспортировки и использования водорода», а тема водородной энергетики тесно связана с нанотехнологиями. В проекте данного закона за безопасное количество водорода было предложено считать один килограмм. Но это очень много! Ведь водород легкий. Один килограмм взрывчатки — разве мало? Один килограмм водорода — это почти 30 килограмм в тротиловом эквиваленте! Заметим, что цена за незнание может быть еще выше, чем непреднамеренная детонация 30 килограмм взрывчатки.

Примером тому является так называемый «человеческий» фактор, когда хочется чего-нибудь покрутить, поэкспериментировать, улучшить, как это было более четверти века назад в Чернобыле, или когда хочется сэкономить на регламентных работах, как это имело место относительно недавно на Саяно-Шушенской ГЭС. Фактор-то, конечно, «человеческий», но источником риска являются сами технологии.

Технологический риск и «человеческий» фактор — братья-близнецы. Если есть розетка, пальцы туда кто-нибудь обязательно сунет. И это справедливо от промышленности до бытового уровня.

К технологическим можно также отнести риски, которые мы назвали системными и о которых речь пойдет в конце книги.

Экологические риски настолько на слуху, что ошибочно принимаются как очевидные. Вот, ясно же, что атомная энергетика — источник возможных экологических бед. Многим ясно: зеленым, обывателю, как ни странно, нефтяным магнатам. А вот то, что обычная угольная электростанция (настоящая, а не придуманная альтернатива атомной энергетике) является активным источником радиоактивного заражения большой площади, — факт старательно замалчиваемый.

Кроме того, природу беречь надо — факт! Но вот ведь интересно, согласились ли мы жить в девственно нетронутой природе? Человек — уж так он устроен — все время переделывает мир под себя: осушает болота и выводит бедняг-комаров, включая переносчиков малярии, а дай ему волю — изведет и энцефалитного клеща, как он извел бубонную чуму и тиф. А эти представители живого мира прекрасно чувствовали себя еще не так давно — в темные века. Вообще, с «экологией» не все ясно. Распространенное и активно распространяемое представление об экологии как о защите Мира от Человека — просто удивительно. Наши базовые представления антропоцентричны, или, проще говоря, человекоцентричны. Мы даже называем это эмоционально окрашенным термином — «гуманизм». А экология у нас — удивительное исключение.

Однако, несмотря на разнообразные протесты и препоны, мы будем продолжать конструировать нашу среду обитания «под себя». И нанотехнологии — следующий шаг в этом направлении. Просто мы должны «не гадить» и убирать за собой, бережно относиться к ресурсам и т. д. И самое главное, внимательно следить за рисками — уж слишком часто нам доводилось напортачить. Пестицид ДДТ, применяемый ранее в сельском хозяйстве, уже нашли в печени пингвинов. Озоновые дыры, как считают эксперты, — во многом следствие выброса парниковых газов и фреона, ранее применявшегося в холодильниках. Нанотехнологические новации, скорее всего, не избегут общей судьбы — какой-нибудь гадостью что-нибудь обязательно засорим. Но это опять «человеческий» фактор, но уже совсем в ином виде — наше коллективное, порой безответственное, поведение. Ведь чтобы «не бросать бычки на пол», не обязательно бросать «курить».