• проведение комплексных исследований по безопасности нанотехнологий во всех аспектах: от собственно технологических и санитарных до экономических и социальных;

• организацию системы образования, если не гарантирующей, то способствующей восприятию технологических изменений с учетом принципиального междисциплинарного характера последних.

Появление новых классов технологий имеет как минимум два взаимосвязанных, но и дихотомичных аспекта.

Во-первых, это ведет к все большему отрыву человека от природы как среды обитания. Человек обитает преимущественно во всё более технологической среде. Технологии оказывают определяющее влияние на нас, на нашу культуру и этику, на природную среду. На всё. Формируется новый ландшафт — и если ранее человек рисковал заблудиться в незнакомом ему лесу, погибнуть в пустыне, не ведая, как найти источники воды, замерзнуть от холода на Крайнем Севере, то теперь и отдельный человек, и человечество в целом рискует заблудиться в «дебрях нанотехнологий», не найдя того, что так остро необходимо для сохранения жизни. Чтобы идти в лес, надо быть взрослыми. Применение технологий, не соответствующих уровню культурного развития, ведет к катастрофам.

Во-вторых, нанотехнологии, смешивая живое и неживое, и традиционную экологию делают предметом технологическим. Геномные и постгеномные технологии, в том числе технологии, влияющие на разнообразие в живой природе на геномном уровне, молекулярные миметические[126] технологии, технологии, искажающие трофические цепочки, — вот неполный список новой биоэкологии, порожденной экологией технологий.

Объединяя все сказанное в предыдущем и данном разделе, надо признать правоту заместителя директора Института проблем развития науки РАН В. В. Иванова в том, что «современная экология будет содержать три взаимосвязанных раздела: экологию биологическую, экологию культурную (или нравственную) и экологию технологий» ^[127].

Риск «технологического отравления».

Риск непланового, бесконтрольного технологического развития.

Риски смены среды обитания человека — с природной на технологическую.

И так, спонтанное технологическое развитие в условиях рисков нанотехнологий, их разнообразия, принципиальной новизны и во многом, непредсказуемости, чревато губительными последствиями. Развитие нанотехнологий не может быть бесконтрольным. Но кто и как должен осуществлять этот контроль?

Прежде всего, мы должны четко и ясно сформулировать цели прогресса, не путая при этом сами конечные цели с теми инструментами, за счет которых мы их достигаем. Кто и как должен сформулировать эти цели? Ученый? Чиновник? Гражданское общество? Без ответа на этот вопрос есть все основания опасаться, что цели будут сформулированы не точно, не корректно, возможно, ошибочно.

Мы привыкли формулировать наши цели как ответы на вызовы те вызовы, которые мы видим сегодня или предполагаем в будущем. Но этого недостаточно. Было бы намного полезней, если бы мы сумели сформировать, сформулировать картину будущего, того будущего, которое не только возможно, но и желательно нам, исходя из наших этических представлений. Отсутствие таковых — заведомая гарантия неуспеха. А с этим — и у нас в России, и у человечества в целом, — как представляется авторам, серьезные проблемы.

Для формирования такого видения жизненно необходим национальный институт прогноза, при этом прогноза активного, а не пассивного, понимаемого как следование сложившимся внутренним или внешним тенденциям, трендам. Прогноз — это инструмент управления действительностью.

Итак, цели сформулированы. Так сложилась мировая практика, и это правильно, что эти цели формулируются на уровне верховной власти. В Российской Федерации это Президентская инициатива «Стратегия развития наноиндустрии», подписанная Президентом В. В. Путиным в 2007 г. Это емкий и важный документ. Но он, как ему и надлежит быть, — рамочный. Его развитие возможно через программные документы, такие как государственные программы. И вот уже с этим не всё так гладко. Существующая Программа развития наноиндустрии в Российской Федерации до 2015 г. — не государственная программа. Она состоит из самостоятельных фрагментов — федеральных целевых и ведомственных программ, каждая с самостоятельными источниками и механизмами финансирования, самостоятельными целями и задачами. Общей картины, общего видения они не создают. А сама Программа — искусственная оболочка над и так существующим. Все это понимают, но мало кто что-то делает[128].

Действия различных участников процесса по введению в жизнь нанотехнологий, развития наноиндустрии с необходимостью должны быть скоординированы. А это уже не только Программа. Это институт или институты такой координации. И такой институт создан. Это национальная нанотехнологическая сеть (ННС).

Национальная нанотехнологическая сеть — согласно Положению о национальной нанотехнологической сети (утвержденному постановлением Правительства РФ от 23 апреля 2010 г. № 282 «О национальной нанотехнологической сети») — совокупность организаций различных форм собственности, обеспечивающих и осуществляющих скоординированную деятельность по разработке и коммерциализации нанотехнологий, разработке и выпуску продукции наноиндустрии, ее метрологическому обеспечению, стандартизации, оценке и подтверждению соответствия, обеспечению безопасности создания и применения, подготовке, переподготовке и повышению квалификации кадров для наноиндустрии, а также по финансированию проектов развития наноиндустрии.

Вместе с тем обеспечение такой безопасности в рамках ННС вменено всем и никому[129]. Ни в функции органа управления и координации, а это Минобрнауки, ни в функции органов координации ННС, а это:

• научный координатор национальной нанотехнологической сети — НИЦ «Курчатовский институт»;

• координатор национальной нанотехнологической сети в области метрологии, стандартизации и оценки соответствия — Федеральное агентство по техническому регулированию и метрологии;

• координатор инновационной деятельности национальной нанотехнологической сети — ОАО «Роснано»;

• отраслевые координаторы национальной нанотехнологической сети — головные организации отраслей по тематическим направлениям деятельности национальной нанотехнологической сети,

ни в функции участников ННС обеспечение нанобезопасности напрямую, быть может за исключением метрологического обеспечения, не входит.

В функции ННС входит задача информирования общества о возможностях, перспективах и рисках, связанных с применением нанотехнологий и продукции наноиндустрии. Но она также носит общий характер — ответственный не определен.

Сложность, системность и частая непредсказуемость рисков, связанных с развитием нанотехнологий, требуют их постоянного мониторинга и анализа. Такой мониторинг по факту осуществляется в рамках мониторинга научных исследований и разработок в сфере нанотехнологий, который входит в компетенцию научного координатора национальной нанотехнологической сети. Но самостоятельного мониторинга рисков на сегодня не существует.

Можно резюмировать. Мы находимся в начале пути по обеспечению полномасштабной безопасности нанотехнологий, контроля и учета рисков во всех аспектах, часть из которых мы попытались описать в этой книге.

Предстоит сделать больше, чем уже сделано. И авторы, как и другие люди, вовлеченные в сферу нано, понимают свою ответственность.