Николь равнодушно проходила мимо заваленных товарами прилавков. Разумеется, Джейк не нуждался в галстуках, рубашках или музыкальной аппаратуре. Ему требовалось купить что-то уникальное.

Она уже побывала в нескольких магазинах, но, куда бы ни заходила, везде предлагалось одно и то же. Этот стандартный набор казался Николь аляповатым и безвкусным.

Николь совсем было отчаялась отыскать что-нибудь подходящее, как вдруг увидела в витрине магазина игрушек плюшевых героев из так знакомой с детства сказки братьев Гримм «Бременские музыканты». Она улыбнулась, припоминая содержание этой доброй истории.

Ее взгляд упал на стоявшего перед микрофоном игрушечного осла в блестящем ковбойском наряде, сапогах и мягкой широкополой шляпе. Электрическая гитара висела у него через плечо, а рот был открыт, поскольку предполагалось, что осел распевает песню. Ему аккомпанировали на клавишах, контрабасе и барабане петух, собака и свинья.

Вспомнив, как однажды Джейк принес им смешного бегемота, Николь даже засмеялась. Лучшего подарка и представить себе было невозможно. Подведя Брайану поближе к витрине, она показала девочке на солиста всей этой забавной компании и объяснила, что хочет купить осла в подарок папе, так же как он когда-то подарил им похожую игрушку. Брайана рассмеялась и захлопала в ладоши.

Стоя возле прилавка в ожидании выписки чека, Николь вдруг заметила молодого мужчину невысокого роста, пытавшегося привлечь к себе внимание Брайаны. Взяв с полки куклу, он протянул ее девочке и начал что-то говорить. Брайана в растерянности таращила на него свои большие синие глаза. Извинившись перед продавцом, Николь быстро подошла к незнакомцу, вежливо, но в то же время настороженно улыбаясь:

— Она не понимает, что вы говорите. Девочка глухонемая. А что вы хотели?

Мужчина неловко улыбнулся в ответ, но Николь почему-то никак не могла уловить выражения его лица, и от этого ей сделалось не по себе.

— Я просто решил купить куклу для своей дочери и поинтересовался у вашей девочки, нравится ли ей именно эта. Наши дети приблизительно одного возраста. Извините, если напугал вас.

Он неуверенно пожал плечами, словно находясь в замешательстве. У Николь сразу отлегло от сердца после такого объяснения.

— У Брайаны есть похожая кукла, и она очень часто играет с ней. Думаю, вашей дочке понравится подарок.

Повернувшись к Брайане, Николь взяла ее за руку, и тотчас свободной рукой девочка принялась расспрашивать мать, что было нужно этому дяде. Николь объяснила, что он пришел сюда, чтобы выбрать игрушку для своей маленькой дочурки. Выходя из магазина, она снова столкнулась с незнакомцем и пожелала ему веселого Рождества.

Вернувшись домой, они пообедали, а потом Николь помогла Брайане аккуратно и красиво завернуть подарок для Джейка. Уже после, когда девочка крепко заснула, она достала подарки, купленные для дочери, и, тоже обернув их специальной красочной бумагой, спрятала в глубине большого стенного шкафа.

Выбросив в мусорное ведро обрезки бумаги и остатки ленты, Николь вытащила из сумки последний подарок. Выйдя из магазина игрушек, она не удержалась и купила себе новую ночную рубашку, поскольку все старые фланелевые пришли в негодность.

Разглядывая черную атласную материю, отделанную кружевом, Николь призналась себе, что купила это ради Джейка. В магазине продавались и более практичные вещи, но она, все как следует взвесив, направилась в отдел, где на вешалках висела романтичная одежда из шелка, шифона и прозрачного кружева.

Николь провела рукой по мягкой ткани и, не удержавшись, стала примерять обновку.

Прошелестев, материя плотно облегала тело, подчеркивая все его изгибы. Николь вдруг почувствовала себя женщиной, и это ей так понравилось, что она решила больше никогда не прикасаться к своим старым вещам.

Было еще рано идти спать; Николь захотелось остаться в комнате Джейка и посмотреть телевизор, лежа на его кровати. Она и прежде задумывалась, что ощущала бы, живя в доме Джейка. Сейчас сомнения исчезли — ей было очень хорошо здесь, в атмосфере спокойствия, роскоши и романтических мечтаний.

Забравшись в постель, Николь укрылась стеганым одеялом и, закрыв глаза, блаженно вдохнула еле уловимые ароматы мускуса и кедра, которыми было пропитано атласное постельное белье.

Несомненно, эта комната являлась спальней хозяина, и не потому что она была больше остальных по размерам, а в стенном шкафу висела одежда Джейка. Николь пришла к такому выводу интуитивно, догадавшись, что здесь и в рабочем кабинете он проводил почти все свое время.

Она потянулась за телевизионным пультом, и в этот момент зазвонил телефон.

— Ники!

Николь вздрогнула, услышав на другом конце провода такой знакомый голос Джейка, в котором уже не было недавней хрипоты.

— Три часа назад мы приземлились в Нью-Йорке, но все еще сидим в аэропорту. Как дела у вас с Брайаной?

— К черту наши дела! — Николь так надоела необходимость вечно соблюдать этикет. — Скажи лучше, как ты себя чувствуешь?

— Меня беспокоит одно: почему я сейчас нахожусь в Нью-Йорке, вместо того чтобы быть с вами а Лос-Анджелесе. Ну ничего, завтра я что-нибудь придумаю.

— Значит, хорошо, что мы с Брайаной спрятали твой рождественский подарок.

— Да? А что вы купили?

Николь засмеялась:

— Скоро сам узнаешь. — Она облокотилась о подушки, чувствуя, как легко стало у нее на душе от того, что у Джейка все уже было нормально. — Если судить по голосу, ты совсем выздоровел.

— Ты разочарована? — возмутился Джейк. — Ладно, я шучу. Мне очень хочется задать тебе ряд провокационных вопросов, если не возражаешь. — Понизив голос, он спросил: — А чем ты занималась до того, как я позвонил?

— Я только что легла в постель… — Николь запнулась, как только осознала, что машинально начала не с того, и услышала, как Джейк, затаив дыхание, поинтересовался:

— В мою постель?

— Да, — смутилась она.

— А что на тебе надето? — не унимался он.

Она помолчала, не в состоянии что-либо ответить и чувствуя себя ребенком, которого застали врасплох в тот момент, когда он одной рукой уже залез в банку с вареньем.

— Ники, так что же все-таки на тебе сейчас надето?

— Обычная ночная рубашка, — промолвила Николь и мысленно выругала себя за то, что опять, как девочка, не может скрыть волнения.

— Дорогая, не говори так. Ты можешь закутаться с головы до ног в свою фланелевую рубашку и все равно не будешь обычной. А знаешь, что я сейчас представляю?

В ожидании чего-то необычного у Николь даже вспотела рука, которой она держала телефонную трубку.

— В своем воображении я рисую тебя в атласном, черном, соблазнительно обтягивающем твою фигуру. В комнате погашен свет, горит только единственная свеча возле кровати. При ее мерцающем свете я вижу твои роскошные груди и округлые бедра.

От его слов Николь вся затрепетала, но еще старалась держать себя в руках:

— Может, ты прекратишь нести чушь?

Все это время она слушала его, закрыв глаза, и настолько отчетливо представляла то, о чем он говорил, что даже почти ощущала на себе прикосновение его рук.

— Возможно, ты и права и мне не стоит нести всякий вздор, но я сойду с ума этой ночью, если сейчас не поделюсь с тобой своими мечтами.

— Наверное, мы похожи на двух несчастных влюбленных?

— Нет, я бы назвал это точнее. Мы похожи на двух людей, занимающихся безопасным сексом.

Николь рассмеялась:

— Ты ужасный человек!

— Вообще-то ты всегда говорила, что я ужасен.

Николь проворчала что-то в ответ, и потом оба замолчали на несколько секунд. Тишина была настолько ощутима, словно они находились в одной комнате.

— Ники, — нежно произнес Джейк, и от его ласкающего слух голоса она еще больше зарылась в подушки, уловив пикантный, дурманящий запах его одеколона, исходивший от свежего белья.

— Ники, в комнате сейчас горит свет?

— Только одна настольная лампа возле кровати.

— Выключи ее.