— Он сумасшедший, — изрек Хьюго.
— Как сказать, — возразила Джеки. — В чем-то он нормальнее нас всех. Роланд Шоу хитер, коварен и одержим мыслями об отмщении. Я бы сказала, что у него это навязчивая идея. Я не рискну утверждать, что он не нарочно подстраивает такие ситуации, которые в итоге пробуждают в нем жажду мести. Интересно бы посмотреть психиатрическое заключение на этот счет! Представьте себе человека, который специально лезет на рожон, заранее зная, что его отвергнут. Но тем не менее делает это, чтобы получить удовольствие от мести тем, кто его оскорбил.
— Тьфу ты! — фыркнул Хьюго. — Безумец он или нет, но личность зловещая. Я содрогаюсь при мысли о том, что мы добровольно подпустили его к нашим сыновьям.
Селия опустила глаза на свои руки и, нервно зажав между пальцами кольцо с бриллиантом и сапфиром, стала его крутить. Джеки догадалась, о чем она думает.
— Роланд Шоу так обошелся не только с вами. Вчера я виделась с Биллом Глассом и он рассказал мне о людях, которых ют шантажировал или подставлял каким-нибудь другим способом. Его все боятся.
— Но почему? — недоуменно спросил Хьюго.
— Потому что он опасен. И потом мне ли объяснять вам, как ведут себя англичане, когда почва уходит у них из-под ног? Делают вид, что ничего не происходит. — Джеки усмехнулась. — Поджатые губы — это у вас единственное проявление эмоций.
Селия и Хьюго переглянулись и тоже заулыбались, узнав свою национальную черту.
— Роланд же чувствует себя в такой обстановке исключительно комфортно, — продолжала Джеки. — Когда он совершает очередную подлость и у людей раскрываются на него глаза, они молчат, ибо не хотят показаться друг перед другом глупцами, оказавшимися неспособными раскусить этого субчика раньше. Он практикует весьма старые формы обмана, но, представьте себе, народ до сих пор покупается! Когда угрожают публичным унижением, предпочитаешь согласиться со всеми требованиями негодяя и не становиться у него на дороге. Мне рассказывали о молодых людях, которых Роланд приглашал на ленчи в солидные места типа «Клариджез» или «Савой-гриль», якобы для того чтобы познакомить их с нужными людьми. И вы, конечно, понимаете, чем заканчивалось дело. Вместо нужного человека появлялся сам Роланд, извинялся за своего внезапно прихворнувшего «друга», а когда уже подавали кофе, благодарил за ленч и говорил, что ему надо бежать, так как он-де опаздывает на другую встречу. В результате молодому человеку приходилось оплачивать ленч, не принесший ему абсолютно никакой пользы. Роланд «работает» очень грубо, но люди предпочитают не связываться с ним. Поэтому-то он до сих пор на плаву.
— Я даже не подозревала, — пораженно воскликнула Селия, — что такие люди существуют!
Джеки нахмурилась.
— И это еще только видимая часть айсберга. Роланд Шоу порой прибегает и к помощи наркотиков. Билл рассказывал мне об одном юноше, которого Роланд посадил на иглу. Кончилось тем, что несчастный похитил из дома фамильное серебро, чтобы заплатить за очередную дозу. Представляете, какой стыд для родителей? А Роланд опять вышел сухим из воды. Это очень опасный человек. Выбирает себе в жертвы либо очень молодых, либо стариков, беззащитных и доверчивых, слабых и одиноких. Впрочем, всех этих людей объединяет одно.
— Что? — спросила Селия.
— Наличие денег, — спокойно ответила Джеки.
— Но мы не богаты…
— Зато у вас есть нужные ему связи, что для Роланда даже важнее. Его мечта заключается в том, чтобы принадлежать к аристократическому высшему свету. Все остальное — лишь средства. Деньги ему нужны только для того, чтобы появляться в таких местах, где вращается светская публика. О, он хорошо понимает, для того чтобы допустили в бомонд, нужно иметь деньги, особенно если ты чужак. Если же ты родился аристократом, то и с абсолютно пустым кошельком будешь автоматически причислен к благородному обществу.
— Вы, как я погляжу, заделались большим специалистом по классовому вопросу в Англии, — весело заметил Хьюго. — Честно говоря, я сам об этом никогда не задумывался, но вы, конечно, правы.
— Если бы он не был таким злодеем, мне было бы жалко несчастного, — сказала Селия. — Но сейчас я бы убила его — и все! — Она покачала головой. — Он нанес моей семье такой удар… Вы даже не представляете, как страдает мама… Нелегко и Колину с Ианом, а они чем виноваты? И ведь всего этого могло не быть, если бы Роланд Шоу не отличался такой мстительностью.
— Не переживай так, дорогая, — сказал Хьюго. — Это делу не поможет.
— Ничего не могу с собой поделать, Хьюго! Как бы ты себя чувствовал, если бы тебе сообщили, что твой родной отец разыскивается как нацистский военный преступник? — резковато проговорила Селия.
В этот момент в дверь гостиной постучалась миссис Пиннер и объявила, что ужин готов.
— Спасибо, мы сейчас придем, — сказал Хьюго. — Не могли бы вы проследить за тем, чтобы ребята помыли руки и причесались перед едой?
— Да, милорд.
— Она просто сокровище. Ума не приложу, что бы мы без нее делали, — негромко проговорила Селия, когда миссис Пиннер ушла. — Теперь, когда дети снова дома, она по собственной инициативе остается у нас на весь день и берет на себя готовку ужина, за что я ей искренне признательна.
В столовой горели свечи, и по комнате разносился аромат цветов, которые все продолжали приносить в дом посыльные. Миссис Пиннер находилась в своей стихии. Она подала на стол закуски и выставила перед Хьюго бутылку вина. Колин и Иан стояли, держась за спинки своих стульев, вежливо ожидая, когда рассядутся взрослые.
— Что у нас сегодня? Я умираю с голоду, — объявил Иан, когда наконец их пригласили сесть.
— А где твоя салфетка? Что-то я не вижу, — обратился Хьюго к младшему сыну.
— Ой, извини, пап. — Мальчик заткнул за воротник кончик салфетки. — Что у нас сегодня?
— У нас сегодня, — сказала Селия, пытаясь выглядеть веселой, — сначала копченая рыба, а потом жаркое из баранины с овощами…
— Ура! Мое любимое! — вскричал Колин.
— И мое! — вторил ему Иан.
— Тише, — в один голос сказали родители.
— Затем летний пудинг… — продолжала Селия.
— С малиной и черной и красной смородиной?
— А крем? У нас есть крем?
Селия в притворном отчаянии закрыла голову руками.
— Как вам нравится, Джеки? Ничто не испортит им аппетит!
Джеки улыбнулась.
— Когда я услышала про жаркое и пудинг, мне и самой, если честно, захотелось крикнуть «ура».
Колин и Иан с уважением посмотрели на нее. У них были такие же спокойные серые глаза, как и у матери.
— Есть всегда надо, что бы ни случилось, правда? — сказал Колин.
— Еще бы, — согласилась Джеки.
— А вы насчет дедушки разговаривали? — вдруг спросил Иан, переводя взгляд с гостьи на родителей и обратно.
Хьюго поморщился, словно его ущипнули, но Селия спокойно взглянула на сына и сказала:
— Да, милый. Миссис Давентри знакома с тем гадким человеком, который продал статью о дедушке в газеты.
Иан посмотрел на Джеки с нескрываемым ужасом.
— Он ваш друг?
— О нет, — ответила Джеки. — Недруг, это точно.
— Хорошо. А он много получил денег за свою статью?
— Да, думаю, немало… — Тут Джеки, что-то вспомнив, усмехнулась и обратилась к Селии: — Вы еще не слышали самой свежей сплетни об Элфриде Уитли?
Селия вопросительно посмотрела на нее.
— Роланду удалось втереться к ней в доверие, и закончилось дело тем, что он уговорил ее устроить у них дома вечер для его друзей. Однако туда набилось столько народу, что Элфрида и Селвин, придя в бешенство и бросив все, уехали ужинать в ресторан.
— Не может быть! — воскликнула Селия. — А что было дальше?
— Я слышала, что Роланд объявил ей войну и теперь только и думает, как бы отомстить за унижение.
Селия шумно выдохнула.
— Господи, могу себе представить, на что это будет похоже…
Джеки пожала плечами.
— Я тоже. Одно ясно: он не успокоится, пока не расправится с ней. Элфриде будет стыдно показаться на люди.
