— Извините, — сказала леди Атертон, возвращаясь на свое место. — Мне кажется, мы уже все с вами обсудили, не правда ли? — К тому времени они договорились о его зарплате, что же до оплаты услуг агентства «Робертсон и Шорт», то Селия знала: они пришлют чек. — Ведите учет всем вашим расходам, — напомнила она Роланду. — В конце каждой недели мы будем их компенсировать. Когда я куда-нибудь беру детей, это всегда стоит очень дорого, я знаю. Мы с мужем оплатим не только музеи и выставки, но также все транспортные расходы, будь то автобус или метро, ну и, разумеется, «Макдоналдс». — Она улыбнулась. — Вам это может показаться баловством, но я хочу, чтобы дети хорошо отдохнули на каникулах. Мы с мужем без них очень скучаем, когда они в школе, хотя и понимаем, что это необходимо. К тому же я порой чувствую себя виноватой за то, что не могу уделить им всего своего времени, даже когда они приезжают домой.

Роланд Шоу понимающе кивнул.

— Да, насколько я понял, вам помногу времени приходится проводить во дворце, — проговорил он.

Селия чуть вздрогнула. В разговоре с ним она ни словом не обмолвилась о том, что является фрейлиной королевы. Да и когда связывалась с «Робертсон и Шорт» ничего такого не говорила.

— Да, верно, — отозвалась она. Роланд заинтересованно подался вперед:

— Там, должно быть, очень интересно работать.

— Я бы сказала — нелегко, — ответила Селия, порывисто поднимаясь со своего места и втайне надеясь на то, что он поймет намек и не будет настаивать на продолжении этой темы. Ее друзьям было прекрасно известно, что она никогда не рассказывает о том, в чем заключается ее работа. Это было не положено. Ей строго воспрещалось повторять за стенами дворца любые разговоры, которые она вела с кем-нибудь из членов королевской семьи или могла услышать. Соблюдение полной конфиденциальности являлось залогом сохранения за собой этой должности. В противном случае она попала бы «в опалу», как выражались при дворе. И ей пришлось бы испытать на себе всю силу высочайшего гнева. А то, что королева умела сердиться, было хорошо известно всем, кто ее знал. Она могла заморозить любого на расстоянии пятидесяти шагов одним взглядом своих голубых глаз. Немного было тех, кто мог выдержать этот взгляд, не дрогнув.

Роланд тоже поднялся.

— Что ж, мне, пожалуй, пора, — сказал он, пожимая леди Атертон руку. — С нетерпением жду встречи с Колином и Ианом.

Селия расслабилась. Молодой человек знает правила хорошего тона. Она благодарно улыбнулась ему.

— Я думаю, ваше знакомство с ними будет приятным.

Элфриде и Селвин в то утро спали долго, ибо заснуть им удалось лишь в три часа ночи, когда прибывшая полиция наконец поверила в то, что их дом никто не ограбил. К тому времени как патрульная машина уехала, супруги валились с ног от изнеможения. Элфрида, однако, избавилась от дурного настроения, которое снизошло на нее после чая у королевы и, собравшись с силами, вновь была преисполнена желания покорить Лондон.

— У меня родилась прекрасная мысль, — сообщила она Селвину после завтрака, который им принесли в спальню. — Нам нужно дать бал! Летний званый вечер с шатром в саду. Мы пригласим всех, кого знаем. И прессу тоже. Что ты скажешь, а?

Селвин втайне был благодарен ей за то, что она не стала читать ему нотаций по поводу вчерашнего. Он лишь что-то нечленораздельно буркнул.

— Как ты думаешь, мы сможем зазвать к нам кого-то из настоящих знаменитостей? — не отставала Элфрида. — Журналисты охотнее пойдут, если будут знать, что у нас в гостях Майкл Кейн, Ивана Трамп или даже Элтон Джон.

— Мечтать не вредно, — фыркнул Селвин, аккуратно повязывая синий шелковый галстук. — Мы не знакомы ни с одним из перечисленных тобой людей, как же нам приглашать их? Я знаю немало бизнесменов и их жен, а также несколько банкиров и политиков. Пожалуй, мы сможем послать приглашение даже миссис Тэтчер. Или ты будешь говорить, что она недостаточно известна?

Элфрида поджала губки.

— Нет, почему. Но я хочу, чтобы у нас был по-настоящему звездный вечер, а консервативной партии, по-моему, все-таки недостает блеска.

Селвин был обязан консерваторам, и в особенности миссис Тэтчер, своим пожизненным пэрством, поэтому он поморщился так, словно Элфрида задела честь его родных.

— Не говори глупостей, — буркнул он. — Я не был бы сегодня тем, кто я есть, если бы не тори и не их поддержка. Если хочешь устроить громкий вечер, то, по-моему, вместо эстрадных клоунов надо пригласить несколько членов Кабинета.

Элфриду это не убедило. Она возразила:

— Но возьми к примеру Ферги… Между прочим, приглашает к себе эстрадных звезд!

Селвин предпочел, чтобы Элфрида равнялась на принцессу Диану, а не на герцогиню Йоркскую, но вслух не сказал об этом. Что же до званого вечера, то эта мысль заинтересовала его. Такое дельце пошло бы на пользу бизнесу. И… кто знает, может, после бала ему удастся спихнуть кому-нибудь этот огромный дом вместе с садом?

Но в следующую минуту лицо его омрачилось. Он вдруг понял, что это будет первый званый вечер без Хелен.

— Когда ты хочешь все устроить? — осторожно спросил он.

Элфрида светилась от радостного возбуждения: белокурые волосы веселыми локончиками обрамляли лицо, широкая улыбка заставила надуться розовые щечки…

— В конце июля! Пока никто не уехал из Лондона. О Селвин! Это будет бал года!

Он сверился со своим переносным календариком.

— Как насчет двадцать шестого числа? Это у нас будет четверг. На то чтобы разослать приглашения, много времени не нужно, но если мы не успеем до конца июля, придется ждать, пока все вернутся в город после летнего отдыха. То есть до октября.

— Пусть будет двадцать шестого, — немедленно согласилась Элфрида. — Я позабочусь о том, чтобы приглашения напечатали как можно быстрее.

— Ты, надеюсь, знаешь, как правильно оформить их?

— А как? Ну, там… «Лорд и леди Уитли…»

Селвин отрицательно покачал головой.

— Нет, нет, на пригласительной карточке указывается только имя жены. Муж приплетается лишь в случае, если это приглашение на свадьбу их дочери. Ты должна пропечатать: «Леди Уитли Воксхолл», а строчкой ниже: «У себя дома». Еще ниже — дата. Затем в левом нижнем углу пишешь RSVP[13] и наш адрес для ответов.

— И телефонный номер, — живо подсказала Элфрида.

Он снова покачал головой.

— Да нет же! Не вздумай указывать телефонный номер! Это делается лишь на коммерческих приглашениях.

— На коммерческих? — она недоуменно взглянула на него.

— Ну да, — ответил Селвин, — скажем, открытие парикмахерского салона или нового магазина.

Элфрида с большой охотой усвоила очередной преподанный ей урок этикета. Селвин всегда просвещал ее в таких вопросах. Потом она сказала:

— Я схожу в «Харродз», там напечатают приглашения.

— Нет, для этого ты сходишь в «Смитсонс», что на Нью-Бонд-стрит, — тоном приказа предложил он. — А потом отправишься в «Палбрук и Гаулд», где закажешь цветы. Все остальное тебе предоставят в «Сирсис»: угощение, напитки, ножи и вилки, стаканы, а также официантов. Скажи им, сколько планируем пригласить народу, и они сами все сделают.

Селвин поправил галстучную булавку с бриллиантом и сапфиром и повернулся, чтобы идти.

— Слушай, откуда ты знаешь все эти вещи, Селвин? — восхищенно глядя ему в спину, спросила Элфрида.

Худой, с усталым лицом старик задержался в дверях.

— От Хелен, — тихо ответил он, не оборачиваясь. — Я всему этому научился от нее.

Элфрида вздернула подбородок, глаза ее сверкнули.

— Ну и ладно! Я покажу себя еще более гостеприимной хозяйкой! — вызывающе заявила она и уже другим, вкрадчивым тоном добавила: — Селвин, скажи, а мы могли бы пригласить кого-нибудь из членов королевской семьи?

Селвин повернулся на каблуках и фыркнул.

— Спятила?! Не говори глупостей.

Элфрида пропустила это мимо ушей и принялась лихорадочно составлять план на предстоящее торжество.