– Я, похоже, неправильно все поняла, – сказала ему Марина извиняющимся тоном.
В другое время он устыдился бы своего поведения, но тогда все его внимание было приковано к следам его пальцев, оставшимся на Алисиных белых плечах.
Позже, когда он очнулся от наваждения, то горько пожалел о том, что сделал. Марина завела роман с Павлом и спустя год вышла за него замуж. Теперь, наблюдая за их разваливающимися отношениями, Лаврович четко понимал, что куда больше ей подходит. Как и она ему! Марина и сейчас была великолепна: серьезные оленьи глаза, гладкие волосы, миниатюрная фигурка, спокойный голос, деликатный смех и бездна ума – Лаврович на ее свадьбе разве что локти не кусал, забыв, что ему следует радоваться за лучшего друга. Усвоив горький урок, он бросил все силы на борьбу с наваждением по имени Алиса Заваркина.
К тому же Лавровича нет-нет да и тревожило одно неприятное наблюдение – то, как он бессовестно наслаждался властью над Алисой. Он тогда, на базе отдыха, мог сделать ей очень больно, но предпочел спасти, укрыв от разочарования. Пожалуй, это оправдывает то жгучее удовольствие от ее беспомощности.
Но этой беспомощности (как и короткой юбчонки) было чертовски мало для продуктивных отношений. Лаврович пересек двадцатипятилетний рубеж и кое-чего достиг: с блеском закончил аспирантуру, построил с нуля свой бизнес, связанный с web-разработкой, купил и отремонтировал квартиру-студию в только что отстроенном и очень престижном районе «Ракушка». Здесь селились высокопоставленные чиновники и крупные бизнесмены, которых влекло к стеклу, бетону и простору. Подобное соседство очень льстило Лавровичу.
Однажды оглядев всё, чем он мог похвастаться, он понял, что пора разделить свою жизнь с другим человеком.
– Найти жену в наше время – дело нехитрое, – Лаврович делился соображениям со всеми, кто хотел его слушать. – Но найти себе в жены настоящего человека – задача для супергероя.
– Если уж ты отказываешься от брутфорса и метода простого перебора, то вскрой эту систему, используя математику. Метод анализа иерархий, например, – посоветовала ему Алиска прошлой осенью.
На улице было дождливо и слякотно, ноябрь вступил в свои права. Они сидели в кофейне ее сестры, Лаврович пытался работать, а Алиска болтала ногами и что-то рисовала на салфетке.
– МАИ подойдет для оценки уже имеющихся альтернатив, – возразил Лаврович, – мне нужно кое-что иное…
Алиска оторвалась от рисования и в раздумьях уставилась в потолок.
– Что вроде сетки с крупными ячейками? – спросила она. – Чтобы мелкая рыбешка проплывала, даже не потревожив сигнальный поплавок, а крупная – намертво застревала?
– Именно, – подтвердил Лаврович, невольно отметив, как хорошо она его понимает. И слегка огорчившись, что его решение жениться на ком-то другом не произвело на Заваркину должного впечатления.
Алиска с энтузиазмом выхватила еще одну салфетку из салфетницы.
– Берем равнозначные критерии, – сказала она и нарисовала на салфетке два овальных «пузыря».
В первый она вписала «Ум», во второй – «Вн. привлекательность», и от каждого «пузыря» пустила вниз по три стрелочки.
– Почему три? – поинтересовался Лаврович, заглянув ей через плечо и едва удержавшись, чтобы не лизнуть ее ухо.
– Этого достаточно, – сказала Алиса.
К «Уму» она приписала «Начитанность», «Логичность суждений» и «Наличие высшего образования». К «Внешней привлекательности» отнесла «Стиль», «Качество тела» и «Сексуальность».
– А ты хорошо меня знаешь! – удивился Лаврович, отбирая у нее салфетку.
– Ага, – радостно подтвердила та, – это твоя рыболовная сетка. Каждой встречной девушке выставляй оценку от одного до десяти по каждому из критериев и вычисляй среднее арифметическое. Если оценка выйдет больше пяти, то к барышне стоит присмотреться. Уточнение: к качеству тела относи не только наличие или отсутствие целюллита, но и физиономию. Смотри, чтоб нос был в середине лица и все такое. К стилю присовокупи умение держать себя на людях и тому подобную дракоту, которую ты так любишь…
– Дракоту? – не понял Лаврович. – Что это?
– Не знаю, – улыбнулась Алиска, – но вряд ли что-то хорошее. Пойду, подкараулю свою сеструху.
Алиса, громко скрипнув стулом, встала и подошла к стойке, за которой наливали кофе, и принялась болтать о чем-то с бариста, взвизгивая, хихикая и размахивая руками.
– Умение держать себя – по нулям, – тихо сказал Лаврович и, глядя на нее, вытянул еще одну салфетку. На ней он начертил жирный ноль и, подумав, обвел его еще три раза, после чего снова оценивающе уставился на Алиску.
Стиль отвратительный! Мешковатые свитера из «H&M» и треники из «Uniqlo», вечно непричесанные волосы, ногти без маникюра и иногда чудовищная неаккуратная красная помада. Огрехов в стиле Алисы Заваркиной было так много, что их исправление (естественно, с сопротивлением на каждом шагу) виделось Лавровичу каторжной работой. Определенно, ноль!
Качество оболочки? Симпатичное лицо, но слишком мягкое и невнятное: скошенный подбородок, губки бантиком, глаза цвета трухлявого пня – нет породы. Лавровичу нравились темноглазые и чернобровые, с прямым носом и бровями вразлет. Он считал, что такая внешность явно указывает на наличие благородных предков. У Алиски – хорошая кожа, но слишком белая. На морозе она приобретала неприятный глазу вишневый румянец, на жаре мгновенно краснела и обгорала так, что до нее невозможно было дотронуться. Лишние неудобства. Что касается тела… У Лавровича вырвался огорченный вздох. У нее имелся и целлюлит, и мягкий животик, и вялый трицепс, и немного сутулые плечи, характерные для человека, который много времени проводит за компьютером.
– Плохая форма, очень плохая, – Лаврович покачал головой и вывел на салфетке троечку.
За сексуальность он, не думая, поставил ей десятку, пытаясь отогнать от себя навязчивые картины их совместного постельного прошлого.
Лаврович принялся за соседний «пузырь» – «Ум». В логичности ей не откажешь, это факт. Но загвоздка в том, что она проявляется только в чертежах на салфетках, отнюдь не в поступках. Сколько раз он наблюдал ее непоследовательность? Сквозь ячейки «рыболовной сетки» Лаврович видел побеги на море в середине семестра, брошенную профессию, отсутствие амбиций. Почесав нос, он вывел ей пять.
С «Образованием» все, казалось бы, просто: Лаврович и Алиса закончили один факультет, пусть и оценки у нее были похуже. Но она ни дня не проработала по специальности, после выпускного заявив, что ничему так и не научилась и теперь пойдет в журналистику, как ее сестра. И Лаврович снова разделил оценку на два: оценил ее диплом о высшем образовании как имеющийся, но бесполезный. Снова на пятерочку.
Про ее начитанность он ничего не знал. Читает ли она книги? Интересуется ли чем-нибудь, кроме… Чем она вообще интересуется? Лаврович вдруг понял, что они никогда не разговаривали об этом. Это означало только одно – ей нечего было сказать! Лаврович твердой рукой вывел еще один ноль.
