Все признаки недавнего пребывания Ивана были налицо. Он схватился за голову. И документы литовские, и деньги, и водка во фляжках остались в доме. Иван не обладал опытом оперативной работы. Он был всего лишь морским офицером. Вот противовоздушная оборона Родины — совсем другое дело. Здесь он дал бы сто очков форы любому. А ведь просил же вчера некто Зворыкин отправиться в экипаж незамедлительно. И женщину доставить по месту жительства. Умный был совет и своевременный.
Вышли двое из дома, огляделись, пошли в направлении схрона. На этот раз никто не восстанавливал траву, не полз на брюхе, не колдовал над дерном.
Прошло минут сорок, пока гости, несомненно искавшие своих товарищей и, что более важно, маленький сейф, поднятый ими со дна пруда и распотрошенный Иваном и метким стрелком, назвавшимся Зворыкиным, появились на дворе. Теперь товарищи в трясине, стрелок-Зворыкин на пути к тайнам третьего рейха, а Иван — в схроне. Произвел неполную разборку автомата, потом собрал его, рожок освободил от патронов, снова набил, утопил в паз, щелкнув пружиной. Теперь проверить планку дальности стрельбы, выставить ее на двести метров, а лучше на сто, так как стрелять нужно будет, только если гости двинутся в его направлении с определенной целью. А так — сиди себе, с Люсей перемаргивайся. Только не говори ничего. Тишина нужна предельная.
Трое появились, а четвертый остался в доме. Иван видел его силуэт в окне. А эти трое в легкой и удобной одежде для рыбной ловли разбрелись опять аккуратно, стали заглядывать в разные места, проверять хозяйственные постройки на предмет наличия в них чего-либо интересного. Например, Ивана. Иван должен быть где-то здесь, неподалеку. Выйти с хутора он не мог. Основная группа гостей двигалась по тропе со стороны Большаково. Вторая тропа, несомненно, блокирована. Следы недавнего пребывания господина Пирогова и его пассии — налицо. Следы отсутствия шестерых искателей тайн — несомненны. Только вот не понять, то ли они где-то с кляпами во рту, в погребе, или на дне ямы, или на другом дне.
Иван зуммера мобильного телефона не слышит, но видит, как один из гостей в голубом спортивном костюме и кожаной куртке черного цвета, несколько не по погоде, так как жарко, достает из кармана трубку и говорит долго и основательно. Его товарищи к нему не подходят. Они рассредоточились, чтобы не попасть под одну очередь, и очень грамотно используют естественные прикрытия. Если бы у Ивана сдали нервы и он решил стрелять, то уложил бы одного, от силы двоих и потерял бы преимущества своей скрытой позиции. Конец бы тогда Ивану пришел. Окончательный и бесповоротный.
Наконец осмотр хутора закончен, и по принципу разворачивающейся спирали гости начинают последний обход территории, и вскоре тот, в куртке и с телефоном, следы на траве обнаруживает. Не следы даже, а четкое направление к схрону. Вот он идет и уже метров на пятьдесят приближается, и Иван прорезью прицела ловит его. Но следы-то — вот они. Заканчиваются совсем недалеко, и, значит, там и есть Иван. В каком-нибудь окопчике, дерном прикрылся. И осторожно, не делая резких движений, уходит гость назад. Делает вид, что ничего не понял. А чем ближе к дому, тем шире шаги его и быстрее, и вот он уже внутри, и двое других туда подтягиваются и закрывают за собой дверь. Теперь в окне появляются силуэты попеременно всех незваных гостей, и Иван перемещает сектор возможной стрельбы, аккуратно накладывает прорезь на силуэт, пока тот не скрывается за занавеской.
После доклада Зворыкина, побывавшего у Бухтоярова Ильи Сергеевича в плену, насмотревшегося вволю на него и на Юрия Ивановича Зверева, мы остались в некотором недоумении. Мы не знали еще, что происходило на хуторе, что случилось с четырьмя литовцами и двумя немцами, что с Иваном Пироговым и Люсей Печенкиной и, главное, что за вещь такая хранилась на хуторе, и почему господин Лемке проявлял поразительную настойчивость в ее поисках. Ностальгия ностальгией, но здесь дело было гораздо серьезней. Нам бы плевать, по большому счету, на все это приключение, не окажись там наша сладкая парочка. Если Илья Сергеевич пошел на то, чтобы перехватить нашего оперативного работника и с его документами (а он имел со Зворыкиным некоторое отдаленное сходство, да и наверняка удостоверением помахал издали) явиться пред светлые очи Ивана Ивановича, значит, была какая-то важная причина для этого, и имела она непосредственное отношение к нашему делу, а значит, и к операции «Господин Ши».
Мы прослушали все переговоры господина Лемке и его патрона за последние сутки, а они были весьма интенсивными, и выяснили, что судьба делегации, посланной на поиски ВЕЩИ, остается совершенно неизвестной для тех, кто их послал. Но, извините, четверо — граждане Литовской республики, двое — немцы, из местных.
Мы узнаем, что четверо поисковиков отправляются на хутор. Не зная, там ли еще вещь, но зная, что Бухтояров определенно на хуторе отсутствует, решаем вмешаться. Группа, посланная господином Лемке на розыски своих наемников, уже в пути.
Если вещь найдена, нам необходимо получить ее. Если нет, узнать, что происходило на хуторе. И узнать все, что возможно, про визит Бухтоярова.
Из перехвата телефонного разговора по мобильному аппарату узнаем, что на хуторе ни души, но капитан Пирогов прячется где-то поблизости. А вот со всеми остальными большая проблема. Наконец закончен осмотр и обыск всех помещений. Выявлено примерное местонахождение Пирогова. Предполагая, что он в непосредственной близости и, видимо, вооружен, люди господина Лемке — а это уже только немцы из местного землячества, стало быть, значение придается поиску ВЕЩИ нешуточное — вызывают подкрепление. Тем более что недалеко от дома найден вскрытый сейф из легированной стали, видимо долго находившийся под водой. В озере или в пруду.
Судьба Ивана решена, жить ему осталось не много. Его просто запытают до смерти, а о судьбе подруги его лучше не думать. Прискорбно, но в других обстоятельствах мы бы и пальцем не пошевелили, поскольку вмешаться сейчас — значит, пойти на большой риск. Но нам необходимо знать все про сейф и Бухтоярова, и не из перехватов, а непосредственно от участника событий.
Я выхожу на ФСБ и делаю заявление. На хуторе некотором, возможно, сейчас находится господин Зверев, Юрий Иванович. Отсиживается там. Отдыхает. Но медлить нельзя. По некоторым признакам он вскоре отправится в путь. Вертолет с группой захвата вылетает практически мгновенно.
…Люся начала тихо поскуливать в своем углу, сев на пол и обхватив колени руками. Иван оглянулся на нее и ничего не сказал. Ему стало нестерпимо жаль себя, жаль женщину эту, дня жаль этого, конца которого, как видно, не дождаться. И рыба линь в озере удовлетворенно уйдет в глубину.
Вначале на тропе из Большаково появилось подкрепление. Еще четыре человека, хорошо вооруженных и экипированных. Шли они один за другим, соблюдая интервал метров в тридцать, и, войдя на хутор, не прошли в дом, а рассредоточились, присели в тени построек. Тогда из дома вышел человек в куртке и с телефоном. И три человека из группы поддержки выдвинулись вперед и залегли, «телефонист» присел слева от риги, а те трое, что были в доме, наконец покинули его и, рассыпавшись в нечто похожее на цепь, двинулись к схрону. Иван выбрал того, что посредине, и приготовился стрелять. Только делать ему этого все же не пришлось.
Шум вертолетный возник как бы ниоткуда, и зеленая машина повисла над полем предстоящего боя. Немного покачавшись в воздухе, машина зависла, снизилась, распахнулась дверь, и в ней показался офицер с мегафоном:
— Всем оставаться на местах! Федеральная служба безопасности. Всем оставаться на местах! Бросить оружие! Всем бросить оружие!
Произошедшее дальше явилось полнейшей неожиданностью для Ивана. Один из гостей задергался, побежал к дому, тогда вертолет развернулся несколько, и появилось заинтересованное рыльце пулемета, и упал беглец точно в указанное ему очередью место. Пули прошили землю прямо под ногами строптивца, не тронув его, а вертолет снизился еще и едва коснулся колесами земли, как из него посыпались бойцы в черной униформе, со сферами на головах. Все было кончено за двадцать секунд. Дом окружен, находившийся в нем некто выведен под белы рученьки во двор.
