— Мэгги, — громко позвала Рита, — подойди, пожалуйста, а то я говорю по телефону.

Мэгги пару секунд интенсивно дышала полной грудью, а затем почти бегом припустила за конторку. Она принялась на автомате ставить печати в абонементах и вкладышах книг, улыбаться детям, приговаривая что-то вроде «"Хроники Нарнии"… отличный выбор, до сих пор люблю эту книгу». Малыши застенчиво улыбались, дети постарше говорили «спасибо» с самым серьезным выражением лица, а их родители рассыпались в благодарностях.

Рита подошла лишь на секунду, объявила, что обзванивает читателей, сделавших предварительные заказы, посетовала, что до сих пор не вернули Жаклин Уилсон, и снова вернулась к телефону. Очередь перед конторкой становилась все короче, Билли с сыном неумолимо приближалась.

Мэгги исподтишка разглядывала старого врага. Да, Билли почти не изменилась, она все еще красила волосы в платиновый цвет и завивала спиральками. Возможно, теперь она делала это в салоне, потому что концы перестали так ужасно сечься, однако цвет по-прежнему не подходил к землистому цвету лица, а в прическе было слишком много искусственного. На веках Билли по-прежнему рисовала длинные жирные стрелки — она и Сандра всегда пользовались подводкой, даже когда директор строго-настрого запретила косметику в стенах школы. Компания Сандры вообще плевала на правила, считая, что они создаются только для того, чтобы их нарушать.

Одежда, правда, на Билли была другого стиля: кофточка с длинными рукавами и бледно-серые брюки прямого кроя. В подростковом возрасте Билли предпочитала рваный подол и миллионы стразов. В те годы было очень модно носить обтягивающие светло-голубые джинсы, драные майки с блестками и ботинки на мощных платформах. «Панковский шик», — называла такую одежду Китти, подруга Мэгги. Поэтому сама Мэгги за глаза звала Сандру и ее девиц «панкушками», а Китти хохотала как ненормальная. Это давало Мэгги ощущение собственной власти, такое редкое и непривычное в те годы. Жаль, что семья Китти переехала в другой город.

— Ну, Джимми, отдай книжку тете. Пусть поставит печать, и мы пойдем.

Мэгги молча приняла книгу, просканировала штрих-код, поставила отметку в абонементе. Затем, так же молча, протянула книгу обратно малышу.

— Спасибо, — сказала Билли. — Джимми, поблагодари тетю.

Мэгги прищурилась. В юности такое слово, как «спасибо», не входило в словарный запас Билли Шерри.

— Спасибо, — пробормотал ребенок послушно.

Ему было восемь или девять, прикинула Мэгги, а значит, Билли забеременела почти сразу после школы. На секунду ей стало любопытно, как приняла ее бывшая обидчица перемены в жизни. Должно быть, Билли пришлось нелегко. Впрочем, к черту жалость! Билли Шерри не заслуживала ее сочувствия.

— Пошли, Джимми, нам нужно спешить. — Не бросив на Мэгги ни взгляда, Билли крепко ухватила сына за руку и потащила прочь.

Мэгги почти рухнула на низкую табуретку, стоявшую позади. Прошло не так много времени с памятного разговора с Кристи Девлин, и вот уже ее посетил один из давних призраков. Совпадение? Время перемен?

Билли сделала вид, что не узнала ту, чью жизнь планомерно превращала в кошмар. Сделала вид или действительно не узнала? Но как можно не узнать человека, на судьбу которого оказал такое мощное влияние? Как можно существовать дальше, заниматься повседневными делами и говорить «спасибо» тому, кому едва не сломал жизнь? Это не укладывалось у Мэгги в голове.

— Рита, мне что-то нехорошо. Мне надо в дамскую комнату. Поработай за меня, ладно?

Коллега повесила трубку и кивнула. Мэгги торопливо направилась в туалет, где села на стул со сломанной спинкой и закрыла лицо руками. У нее пылали щеки и уши. Такое происходило всякий раз, когда в коридоре школы возникала Сандра с подругами.

Мэгги чувствовала гнев, жалость к себе и полное бессилие. Не так-то просто избавляться от демонов прошлого.

Но почему именно сейчас, именно в этот день?

Мэгги поправила тушь, которая, как оказалось, немного растеклась из-за слез в туалете библиотеки, припудрила лицо и нанесла на скулы пару мазков бронзовыми румянами. У ворот просигналила машина Айвана.

— Привет! — сказал он дружелюбно, окинув взглядом ее наряд. — Удачный выбор. Тебе очень идет.

Сам Айван выглядел неожиданно — на нем был костюм с галстуком, совершенно преображавший его.

— Спасибо, — коротко поблагодарила Мэгги. Она уже успела изучить книгу о том, как следует принимать комплименты.

«Спасибо» всегда лучше, чем «Ой, да это старье, достала с антресолей!» или «А я думала, этот наряд меня полнит».

Мэгги села на пассажирское сиденье машины Айвана. Автомобиль был старый, возможно даже, восстановленный, и очень подходил по стилю своему хозяину. Мэгги никогда не интересовалась марками машин и датой схода с конвейера, но эта машина была похожа на экспонат выставки раритетов, уже не модный, но все еще невероятно шикарный. В салоне играла классическая музыка — кажется, Дворжак. Когда-то Мэгги занималась музыкой, так что мелодия была ей знакома.

— Вот уж не думала, что ты слушаешь классику, — заметила она.

— Правда? — Айван усмехнулся. — А что ты думала? Считала меня поклонником «Ганз энд роузиз»? Думала, я хожу на рок-концерты, где трясу шевелюрой и пью дешевое пиво?

Поскольку Мэгги думала как раз в таком ключе, ей стало немного не по себе. Она смущенно пожала плечами.

— Не совсем так, — пробормотала она. — Но согласись, классическую музыку слушает весьма небольшой процент людей.

— Моя мать преподавала в музыкальной школе, учила игре на фортепиано, — заметил Айван. — Так что я вырос на классических произведениях. А Дворжак поднимает настроение.

— Мой отец какое-то время увлекался классической музыкой. Прошел через три стадии. — Мэгги рассмеялась. — У него было много увлечений, и каждое проходило три стадии: интерес, восторг и угасание. Он изучал звездное небо, слушал Бетховена, покупал диски с оперой. Кстати, тоже училась игре на фортепиано, но надолго меня не хватило, хотя папа был в восторге от моих успехов — кстати, довольно сомнительных. А сейчас он увлекся конструированием. Мастерит корабли и самолеты.

— Отличное хобби, смею заметить. Я ведь когда-то тоже собирал модели самолетов. Могу поделиться коллекцией.

С Айваном легко разговаривать, подумала Мэгги. Совсем не требуется что-то придумывать, изобретать интересные темы, чтобы выглядеть лучше, чем ты есть на самом деле. Достаточно быть самой собой. Достаточно просто сидеть рядом на пассажирском сиденье и позволять беседе литься. Общение с Айваном ничего особенного не требовало от Мэгги, и это было удивительное чувство — чувство гармонии с собой и окружающим миром. С Греем все было совсем по-другому. Отношения с ним требовали постоянного самоконтроля, ставшего в конечном итоге нормой жизни.

— Ты сегодня… не в своей тарелке, — осторожно заметил Айван, чуть убавив музыку.

— В каком смысле? — удивилась Мэгги.

— Ты плакала.

Она посмотрела на свое отражение в маленьком зеркальце. Никаких потеков туши, разве что глаза казались уставшими, чуть покрасневшими.

— Большинство мужчин ничего бы не заметили, — хмыкнула Мэгги.

— Я не такой. Не из большинства.

— Да, — сказала она. — Это верно.

Мэгги все еще пребывала в растерянных чувствах. Встреча в библиотеке с заклятым школьным врагом здорово выбила ее из колеи. Самое ужасное, что при виде Билли она снова испытала все те эмоции, что испытывала всякий раз в школе, встречаясь с компанией Сандры. Словно и не было всех этих пятнадцати лет, которые должны были придать ей уверенности в своих силах и излечить от давней боли. Увы, ничто не изменилось. Только решительные действия могли дать Мэгги свободу от демонов прошлого. Но какие именно?

Это была вполне современная свадьба, не предъявлявшая особых требований к нарядам и оформлению, но, видимо, об этом знали не все гости. Женщины, утопавшие в пышных платьях из кружев, в шляпках, с крохотными шелковыми сумочками, недоуменно взирали на юных девиц в мини-юбках и открытых кофточках. Невеста и жених также предпочли классическому черно-белому сочетанию кремовый и серый цвета.