Лорла осторожно кивнула, чтобы не потревожить птицу.
— Кажется. Но мне показалось, что его зовут Ангел. Так он мне сказал.
— О нет, — сказала женщина. — Это не его имя. Это то, что он говорит, когда люди смотрят на портрет. — Она указала на великолепную картину над камином. — Это она Ангел.
— Это же вы, — удивилась Лорла. — Правда?
— Нет. Меня зовут Нина. А это моя мать. Ее звали Ангел.
— Она очень красивая, — сказала Лорла. — А вы точно как она.
Нина потянулась было к картине, но отдернула руку.
— Это любимая картина моего отца. У него очень много картин, но портрет матери всего один. — Нина повернулась к Лорле и нахмурилась. — Тебе не следовало быть здесь. Герцог Энли был бы недоволен. Это его личная библиотека.
— Да, извините, — сказала Лорла. Она повернулась плечом к Нине, подставляя ей ворона. — Вы не могли бы?…
Протянув палец, Нина пригласила птицу к себе, и Крак перепрыгнул с плеча Лорлы к своей хозяйке. Нина погладила его по голове, выжидательно глядя на Лорлу: она явно ждала ее объяснений.
— Я знаю, что мне не следовало сюда приходить, — сказала Лорла. — Но я искала герцога Энли. Мне надо с ним поговорить. Вы знаете, где он?
Женщина улыбнулась:
— Ты знаешь, кто я, Лорла?
— Наверное, нет, — ответила Лорла. — А мне следовало бы знать?
— Герцог Энли обо мне не говорил?
Лорла поморщилась. Этот вопрос был ей непонятен. Герцог Энли вообще ни о чем ей не говорил. Будь это не так, возможно, Лорла и не пришла бы сюда в поисках ответов.
— Вы Нина, — просто сказала она. — Это все, что я знаю.
— Лорла, я дочь герцога Энли. Я живу здесь с ним. Тебе никто об этом не сказал?
— Его дочь? — смущенно повторила Лорла. — Леди Нина, мне никто ничего не говорит. Я слишком мала, чтобы мной кто-то здесь интересовался. Мне очень жаль. — Она сделала неловкую попытку изобразить реверанс. — Я очень рада с вами познакомиться.
Она встревоженно подняла голову. Дочь герцога улыбалась.
— У тебя честное лицо, — сказала женщина. — Мне кажется, я могу тебе доверять. Но тебе не следует пренебрегать приказами моего отца. Он человек скрытный. Он не любит, чтобы в эту часть Красной башни кто-нибудь приходил. Сюда даже почти никого из слуг не допускают. Если он сказал тебе не ходить сюда, тебе следовало бы послушаться.
— Но мне надо было его увидеть, — возразила Лорла. — Мне надо с ним поговорить. Леди Прин сказала, что он скоро уедет. А я думала, что он повезет меня в Черный город. Мне надо знать, что происходит.
Лицо Нины немного помрачнело. Она вернула Крака обратно в клетку, а потом прошла к окну и села в кресло. Вздохнув, она задумчиво посмотрела на Лорлу, словно ей надо было принять какое-то решение. Наконец она протянула к ней руку.
— Лорла, иди сюда, — мягко позвала она. — Думаю, нам надо немного поговорить. Как подругам, хорошо?
— Да, — согласилась Лорла. — Да, это было бы хорошо. — Она подошла к Нине и села, вспрыгнув на второе кресло. Оно буквально проглотило ее — как делала вся мебель герцога. — О чем вы хотите поговорить, леди Нина? Вы можете говорить мне все, что хотите. Я умею хранить тайны — меня обучали этому в Наре. Я никому ничего не скажу.
Лицо Нины стало далеким. Она о чем-то глубоко задумалась.
— Да, я этому верю, — медленно проговорила она. — Скажи мне одну вещь. Тебе известно, почему ты здесь? Лорла пожала плечами.
— Ваш отец, герцог, отвезет меня в Черный город. Мне там надо будет выполнить работу для моего господина, графа Бьяджио.
— Какую работу?
— Не знаю, — честно ответила Лорла. Ей неприятно было признаваться в собственном неведении, но она решила, что лучше не лгать. — Ваш отец пока мне этого не сказал. И я еще и поэтому его искала. Я здесь уже довольно давно.
— Сколько тебе лет?
Этот надоевший вопрос ей задавали все. Лорла ответила, готовясь увидеть обычную реакцию:
— Мне шестнадцать.
Нина изумленно распахнула глаза:
— Шестнадцать? Не может быть! То есть по твоему виду…
— Мне шестнадцать, леди Нина. Я это точно знаю.
Леди Нина выгнула бровь.
— Да. Да, конечно, ты знаешь. Я не хотела тебя обидеть, Лорла. Но когда мой отец сказал мне, что ты здесь, он отказался объяснять мне почему. Я подумала, что ты можешь это знать. Извини.
Извинения были излишни: Лорла редко обижалась.
— Я знаю, что я не такая, как все, леди Нина, — сказала она. — Пожалуйста, не чувствуйте себя со мной неловко. Остальные здесь это чувствуют, и мне это не нравится. — Она подалась вперед. — Вы очень красивая. Как ваша мать. Мне бы хотелось быть такой, как вы.
Нина засмеялась:
— Но ты ведь хорошенькая, Лорла. Ты очень хорошенькая.
— Нет, — мрачно ответила Лорла. — Я хорошенькая, как маленькая девочка. Я никогда не смогу стать такой, как вы. Вы… — Лорла попыталась найти нужное слово, — законченная.
Нина повернулась к ней:
— Законченная?
— Вы совсем взрослая, выросли до конца. И вы выше меня. Я не знаю, стану ли я выше. Но я — особенная. Понимаете? Я очень особенная. Так обо мне говорили в Черном городе.
Дочь герцога протестующе подняла руки, не желая больше ничего слушать.
— Хватит, Лорла. Я не должна была тебя спрашивать. Прости меня. Давай больше не будем об этом говорить. — Нина невесело улыбнулась. — Ты сказала, с тобой здесь никто не разговаривает?
— По-моему, они все меня боятся. Но я не понимаю почему.
— О, я так не думаю, — мягко сказала Нина. — Наверное, они просто знают, что сюда тебя привез мой отец, и они не хотят сказать тебе что-то не то. Мой отец бывает очень жестким. Слуги боятся не тебя, а его.
— Боятся его? Но он такой хороший! И он разговаривает со мной, потому что он знает, какая я. Поэтому мне и хотелось его увидеть. Вы не можете сказать мне, где он?
— Тебе нельзя его видеть, Лорла. По крайней мере сегодня. Леди Прин была права. Мой отец действительно ненадолго уезжает. Ненадолго, но он очень занят. Он не сможет с тобой говорить.
— Но это важно! — горячо заявила Лорла. Она умоляюще наклонилась вперед, хотя огромное кресло пыталось ее удержать. — Вы не можете передать ему это от меня? Или это может сделать ваша мать?
— Лорла, больше никогда этого не говори! — приказала ей Нина. — Моя мать умерла. Ты не должна упоминать о ней в присутствии моего отца. Ты это поняла?
— Да, — недоуменно ответила Лорла, — ладно.
Она посмотрела на портрет красавицы Ангела, на Нину, снова на портрет. Они были настолько похожи, что это даже вызывало какое-то беспокойство.
— Я не стану упоминать о ней при вашем отце. Обещаю. Мне очень вас жаль, леди Нина.
— Эта картина — единственное, что у нас осталось от моей матери. Мой отец очень дорожит этим портретом. Вот почему он держит его здесь, у себя. Он очень сильно ее любил.
— Что с ней случилось? — спросила Лорла. — Вы можете мне рассказать?
— Это долгая история. Я не уверена, что она годится для такого юного существа.
— Но я ведь не такая уж юная, разве вы забыли? Мне шестнадцать. Я почти взрослая женщина, как вы. Сколько вам лет? Может быть, семнадцать?
— Восемнадцать. И тебе следовало бы следить за своими манерами. Невежливо спрашивать женщину о ее возрасте.
Лорла с досадой скрестила руки на груди.
— Если бы у меня была мать, я бы говорила о ней! — объявила она. — Я бы не стала прятать ее ото всех. А она такая красавица. Ей надо было бы висеть в главной столовой или еще где-нибудь на виду. Запирать ее здесь — несправедливо.
Нина рассмеялась:
— Ой, так восьмилетние девочки действительно не разговаривают, это точно!
Лорла улыбнулась:
— Я удивляюсь, что ваш отец вас не предупредил.
— Нет, он предупредил. Ну… вроде как. Он сказал мне, что ты умнее, чем может показаться. — Нина вздохнула. — Я расскажу тебе о моей матери, если хочешь. Это не такая уж страшная тайна. Многие знают историю Драконьего Клюва. Но ты не должна говорить отцу, что я тебе это рассказала. Он не захотел бы, чтобы я рассказывала эту историю, особенно тебе.