Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Лисе поглотил Кроут. Теперь он принадлежал лиссцам, как того хотели Пракна и Джелена, — идеальная база кровавых набегов на империю. Бойня не ограничилась дворцом, а выплеснулась на окружавшие фермы и деревни, и лишь потом армия сирот опомнилась и занялась оккупацией вместо резни. Ричиус полагал, что Шайа приложила руку к этой перемене. Он увиделся с ней перед отъездом, на борту лисской шхуны. У Шайи был опустошенный, испуганный и совсем не юный вид. Она рассталась с юностью в ходе этой битвы, выменяв ее на месть.

Обратно в Люсел-Лор Ричиуса с Дьяной доставила лис-ская шхуна под сомнительным именем «Дельфин». Не слишком приятное это было путешествие. Лиссцы старались избегать Ричиуса, стыдясь своего предательства. «Лорда Шакала» больше не было, был только Ричиус Вэнтран — не король и уж точно не герой. И когда они с Дьяной наконец оказались в Фалиндаре, Ричиус взглянул на мир новыми глазами.

В Фалиндаре пахло слаще, чем раньше. Ветер был прохладным, вино крепким, а Дьяна с Шани снова были счастливы. Из Кеса вернулся Люсилер. Властитель цитадели был все так же озабочен, как и до своего отъезда. Между военачальниками Ишьей и Пракстин-Таром по-прежнему назревал конфликт, и Люсилер постоянно тревожился за непрочный мир, которого ему удалось добиться. Но Ричиус об этих вещах не думал. Он думал только о том, что остался жив и что ему по-прежнему сопутствовала удивительная удача, оберегающая его от смерти. Ему больше не хотелось слушать разговоры о войне. Больше чем когда-либо раньше он жаждал мира. Даже Арамур казался смутным воспоминанием. Королевство было для него потеряно, в этом сомневаться не приходилось, и Ричиус не собирался нарушить заключенное с Бьяджио соглашение. Империя теперь принадлежала Бьяджио. А в распоряжении Ричиуса был весь Люсел-Лор. Он устроит свою жизнь здесь — среди трийцев.

По крайней мере попробует.

Через неделю после возвращения в Фалиндар Ричиус отправился с Люсилером на охоту и наткнулся на то место, где они с Симоном срубили древний дуб. Теперь от него остался только пень. Трава вокруг него была сильно примята и усеяна обломанными ветками. Ричиус с печалью вспомнил то дерево. Оно было удивительное. И он тогда не понял, почему Симон воспылал такой ненавистью к дубу. Опустив лук, он уставился на пень, думая о Симоне. Пракна сказал ему, что Симон убежал из дворца. Значит, Эрис погибла. И никто не знал, где сейчас Симон и жив ли он вообще.

Ричиус сел на пень, забыв об охоте, и пригласил Люси-лера сесть рядом. Триец был рад отдохнуть: он устал пробираться через лес в поисках добычи. Оба долго не начинали разговора. Люсилер удивительно хорошо умел молчать. Он даже не задал Ричиусу очевидных вопросов, на которые невозможно было ответить: почему он уехал из Фалиндара, бросив жену и дочь, и почему чувствовал себя в Фалиндаре настолько несчастным. И он никогда об этом не спросит. Люсилер и без того хорошо знает Ричиуса.

А потом, спустя несколько долгих минут, Люсилер наконец заговорил.

— Холодно, — заметил он. Ричиус кивнул:

— Да.

Ощущать холод было приятно. Он напоминал Ричиусу об Арамуре.

— Ишья тревожится, — сказал Люсилер. — Не знаю, что мне следует предпринять.

Еще один вопрос, на который невозможно ответить. Ричиус пожал плечами:

— А это действительно твоя забота?

— Я повелитель Фалиндара, — ответил Люсилер. — От меня ждут решений. — Он вздохнул. Луч солнца осветил его печальные глаза. — Я еду верхом на леопарде и не могу им управлять. Пракстин-Тар — сумасшедший.

Ричиус поморщился. Он был по горло сыт безумцами.

— Мне кажется, что военачальникам нужна война, — продолжил Люсилер. — Не думаю, чтобы мне удалось их остановить.

— Если их природа требует убийств, то ты их остановить не сможешь, Люсилер. Постарайся при этом сам не погибнуть. Триец мрачно рассмеялся:

— Вот в чем теперь твоя мудрость, мой друг? Вот чему ты научился? Мне нужно что-то, кроме банальных изречений.

— Чем богат, тем и рад.

— А я думал — может, ты съездишь со мной и поговоришь с Пракстин-Таром? — спросил Люсилер. — Он помнит тебя по войне с Наром. Он знает, что Тарн тебя уважал. Если ты с ним поговоришь, он может послушаться.

— Нет, — возразил Ричиус. — Он не станет меня слушать.

— Ты так в этом уверен? Ты мог бы хотя бы попробовать. Ричиус покачал головой:

— Прости, не получится.

— Не хочешь?

— Не могу, — рассеянно ответил Ричиус.

Обещание, которое он дал Бьяджио, распространялось и за пределы Нара. Скорее даже, это обещание он дал себе самому. Не обращая внимания на вопросительный взгляд Люсилера, Ричиус смотрел в небо, наслаждаясь его красотой. И ничего не было на свете важнее этого неба.

169
{"b":"19170","o":1}