- Не пропадет, - заявила Ларимма, не отрывая глаз от лица воина.

Лэпхо хотел было сказать что-нибудь язвительное, но передумал. Пусть, Салакуни заслужил немного отдыха, Ларимма, если честно, тоже. Хотя, конечно, женщина она глупа и блудливая. Чиптомака спустился к воде. Ручей стал совсем маленьким, просто не верилось, что во время ливня в этом потоке можно было утонуть. Вздохнув, он умылся и присел на берегу, бестолково швыряя в воду камешки.

Делать было совершенно нечего. Чиптомака не привык к такому состоянию, обычно у него в руках был гуоль. Щипать струны - это не безделье, по крайней мере для лэпхо. В стороне раздался легкий плеск, старик посмотрел туда, радуясь возможности отвлечься.

Зрелище оказалось для него неприятным. Водяные шанты сновали на берег и обратно, таская какую-то мелочь в свой глубинный домик. Когда успели эти насекомые-рыболовы здесь обосноваться? Ведь поток должен был снести все, что они построили. Или, быть может, их предупредили рыбы? Вряд ли, рыбам шант любить не за что.

Как, впрочем, и Чиптомаке. Он вспомнил, как бестолково запутался в тенетах их сухопутных братьев и старая обида колыхнулась в его сердце. Следующий камешек полетел в паука. Старик промазал, но шанта заметил опасность, на миг замер, потом продолжил работу.

- Крокодиловы дети, сейчас я вам устрою веселую жизнь, и-эмма! - азартно предупредил Чиптомака, подгребая к себе побольше камней.

Попасть в пауков у него никак не получалось. Многоглазые твари следили за ним и ловко уворачивались. Лэпхо рассердился, в ход пошли камни покрупнее. Тогда шанты скрылись под воду, прихватив по пузырьку воздуха. Чиптомака не удовлетворил еще свою месть и осторожно подошел.

Ручей был совсем мелким, но где именно запрятан домик шант, различить с берега было невозможно. Чиптомака повздыхал, потом сообразил, что кроме собственно домика, скорее даже норки, пауки наверняка развесили в ручье паутину. Чем-то ведь им нужно ловить мелких рыбок? Немного побродив по берегу, старик отыскал принесенную наводнением ветку и поводил ей в том месте, где спрятались под воду шанты.

Когда Чиптомака попробовал поднять свое оружие, он подалось с немалым трудом. Вслед за веткой из воды потянулась серебристая нить, потом еще одна.

- И-эмма! - обрадовался старик. - Ну-ка стройте свою паутину снова, бездельники восьмилапые!

Бездельники между тем выскочили на берег разбираться с произошедшей аварией. Видимо, это была вся семья, разве что без главной самки. Не меньше двух десятков пауков, каждый почти с голову лэпхо размером, не считая безволосых лап, двинулись прямо на врага. Враг швырнул ветку в наступающих и обратился в бегство с радостным смехом.

Но к его немалому удивлению, шанты не довольствовались тем, что просто прогнали Чиптомаку. Они продолжали преследование, и бежали, как и все пауки, весьма быстро. Старик понял это слишком поздно, когда уже пробежал мимо удобного подъема на луг. Немного испугавшись, он решил не прорываться туда сквозь колючие кусты, а перебраться на другую сторону обмелевшего ручья.

Шанты отважно бросились за ним в воду. Чиптомака выругался, и побежал вверх по течению. Не может такого быть, чтобы семья пауков ушла далеко от своего домика. Так и оказалось, маленькие воины один за другим остановились, покрутились на месте, мелко подрагивая лапами, и ушли обратно. Старик хотел было швырнуть в них последний камень, но побоялся. А вдруг обидятся и вернутся?

Теперь лэпхо оказался довольно далеко от уединившейся парочки. Что ж, оно и к лучшему. Старик придирчиво оглядел берег ручья, надеясь и в самом деле найти что-нибудь полезное. И в самом деле, что-то блеснуло у самого берега, между камнями. Неужели меч?! Чиптомака представил, как вернется к спировым детям с железным оружием в руках, на самом деле не потерянным, а лишь припрятанным, и сморщился от удовольствия.

Но к разочарованию лэпхо это оказался вовсе не меч. Блестящий плоский круг с выбитым на нем изображением солнца, и двумя длинными, узкими прорезями по бокам. Что-то подобное Чиптомака уже видел у имамов. Он попробовал вспомнить название, и слово само прыгнуло к нему из памяти: "пряжка"! Такую можно прикреплять на одежду для красоты. Что ж, одежды у Чиптомаки по прежнему нет, так же как и у его спутников, зато пряжку можно продать. Имелось и еще кое-какое богатство - старик провел пальцами по просунутым в уши желтым колечкам, осыпавшимся с "ожерелья".

- Когда ходишь, то всегда что-нибудь находишь, - вслух сделал вывод Чиптомака, и добавил: - Или теряешь, и-эмма.

У Чиптомаки давно не было украшений, и дырка в носовой перегородке успела почти зарасти. По прутику, который он все-таки протолкнул в нее, скатилась капелька крови, но пряжка теперь не мешалась в руках, а облагораживала облик хозяина. Когда лэпхо вернулся к костру, далеко обойдя гнездо водяных шант, уставший Салакуни крепко спал. Ларимма лежала рядом и чертила пальцем какие-то узоры на широкой спине воина.

- Откуда это у тебя? - спросила она, увидев новое украшение.

- В ручье нашел, - гордо сказал Чиптомака. - А кто думает только о наслаждениях, тому Джу-Шум ничего не дарит.

- Дорогая, наверное, - предположила шерешенка. - Знаешь, он очень сильно изменился.

- Знаю, - лэпхо занялся остывшим мясом. - Говорить стал много, и, вроде бы, не совсем ерунду. И-эмма, а что ты хочешь? Люди еще не так меняются после встрясок. Нам еще повезло, что он не сошел с ума.

- Да, но... раньше он мне нравился больше. Теперь он стал умнее, разговорчивее, даже добрее, но как-то все это... - Ларимма покрутила пальцами в воздухе. - Понимаешь?

- Да кто тебя поймет? - отмахнулся Чиптомака. Украшение полностью закрывало ему рот, и теперь он на время вытаскивал прутик обратно. - Глупым женщинам всегда что-то не нравится. То глупый, то умный, то злой, то добрый, и-эмма! Все равно тебе с ним не жить.

- Ты это давно понял, да? - грустно спросила женщина. - А я только что. Ему со мной не интересно. Он даже почти ничего не рассказывал, он хочет, чтобы ты его слушал.

- Это верно, мудрость тянется к мудрости! А лить киншасу ума в кувшин с дырой глупости, и-эмма, и-эмма, что кормить спира бананами. Знаешь такую песню?

- Откуда?! - воскликнула Ларимма. - У нас в Шерешене нет лэпхо, и я этому очень рада.

- Нет, так будет, - хмыкнул старик просто из вредности. - Долго собирается спать твой красавец? Пора бы идти, если не хотим здесь еще раз заночевать. А вдруг еще один ливень? И-эмма, лучше пройти ущелье поскорей.

- Он теперь не рвется всех убивать и совершать подвиги. И не просит называть себя великим, - не обратила внимание на его слова Ларимма. - И даже не думает, как будет выглядеть в песнях. Мы придем к Чамка-Ти, там воин оставит меня, возможно, и тебя, а сам уйдет.

- Куда? - с набитым ртом поинтересовался Чиптомака.

- Туда, где его поймут... Может быть, вообще уплывет за мировой океан, в эту сказочную страну. Он ведь знает все волшебство, которое двигает корабли. Правда, у него нет корабля...

- Они могут оказаться у побережья!

Салакуни сел и потянулся.

- Я ведь рассказывал, Чиптомака, что было два отряда темных братьев? Один остался на побережье, другой пошел на восток, к Чамка-Ти. Но вскоре связь с береговой группой прервалась навсегда. Думаю, они погибли по какой-то причине. Но корабли-то так просто погибнуть не могли, они очень прочны!

- А когда все это случилось? - спросил лэпхо, тоже начинающий беспокоиться. Не поторопился ли он решить, что Салакуни не рехнулся?

- Сотни лет назад, - твердо сказал воин. - Настоящие темные братья бессмертны, их тела не знают болезней, потому что не по настоящему живые. Нечистый переделывает их.

- Сотни лет?! Да какие же там могут быть корабли?!

- Не знаю, - вздохнул гигант. - Просто я подумал, что могли бы остаться. Если поискать, покопать где-нибудь, то...