Оглянувшись, Чиптомака увидел быстро скользящего по тропинке человека в черном плаще. В большую прореху на боку было хорошо видно белую кисть, сжимающую короткий широкий меч. Не размышляя, просто гонимый ужасом, старик бросился обратно в джунгли.
Кипауси заметил лэпхо, но шел не к нему. Его беспокоил Салакуни. Если воин убит, то Черная Луна не приведет его к логову С'Шуги. Последний шанс утерян по вине спира? Почти бегом жрец приблизился к телу гиганта и склонился над ним. Тот открыл глаза и некоторое время разглядывал белого человека.
- Ты видишь меня? - почти заботливо поинтересовался Кипауси. - Можешь встать?
- Наверное, могу, - предположил воин. - Я - Салакуни, великий герой. Но в какой ад я попал, в мокрый или холодный?
- В ад Черной Луны, - усмехнулся верховный жрец и быстро осмотрелся. - Где ожерелье?
- А кто меня раздел? - Салакуни сел, и одной рукой держась за разбитую голову, подтянул к себе сорванную Крушусом набедренную повязку. - Значит, я жив. Тогда почему... Где ожерелье? - отпустив голову, гигант обеими руками почесал грудь. - Где ожерелье, демон?!
- Ищи, - предложил Кипауси. - Черная Луна покажет тебе дорогу.
Воин встал, пошатнулся, поднял с тропы выроненный меч и побрел вперед, жрец последовал за ним. Черная Луна действительно вела Салакуни, легкими покалываниями подсказывая путь. Ясность сознания быстро возвращалась, скоро гигант, совершенно позабыв о привидевшемся ему белом демоне, побежал.
Его путь лежал всего лишь в нескольких шагах от группы низкорослых нкули, в которых Викшу боролся с Лариммой. Увидев, что Салакуни лежит без движения и получив сильный удар от Крушуса, испуганная женщина решила попытаться удрать. Увы, она слишком устала, и не придумала ничего лучше, как спрятаться в зарослях, где толстяк вскоре нашел ее по следам.
Ларимма в панике опять бросилась бежать. Викшу догнал ее и повалил, но сопротивление оказалось неожиданно сильным. Когда вор смог наконец вытащить женщину на тропу, там не было уже Салакуни.
- Что ты царапаешься!.. - в сердцах прошипел толстяк. - Я тебе ничего не делаю! Идем скорее.
- Куда? - Ларимма во все глаза смотрела на то место, где только что лежал убитый Салакуни.
- В Шерешен, куда же еще! Идем, пока Крушус не объявился. Ты отобрала у меня нож, и теперь я безоружен, а одноглазый ничего не прощает. Идем, по дороге обо всем поговорим!
Позволив повести себя по тропе, Ларимма мало помалу взяла себя в руки. Она постаралась представить, что ее теперь ожидает. Предложить Викшу она могла только себя, и ему бы этого хватило, но Крушус потребует чего-нибудь более весомого. В крайнем случае, продаст Ларимму, он найдет, кому. От Викшу защиты ждать не приходится, в Шерешене жена быстро объяснит ему, кто в доме хозяин. Но еще жив Салакуни! Вот рядом с кем можно никого не бояться.
- Где наш воин? - прервала она нервную болтовню озирающегося Викшу. - Где воин-дикарь?
- Да, у него, видать, крепкая голова, - согласился толстяк. - А может быть, Черная Луна может поднять и безголового. Какая разница? Он ушел прочь, а нам это ни к чему. Ох...
Викшу увидел мертвого спира. Вся морда животного была исполосована ударами меча, из бока натекла целая лужа крови. У вора и без того дрожали руки, а тут стало совсем не по себе. Кто еще был здесь?
- Идем быстрее, Ларимма! У меня предчувствие!
Он снова потянул ее за руку, но женщина уперлась.
- Давай разойдемся, Викшу. Если ты меня любишь - отпусти. Я приду к тебе завтра, а в Шерешене мне и показываться нельзя, ты забыл?
- Опять обманываешь?! - вскипел вор. - Вот что, тебе придется поговорить с Крушусом, хочешь ты этого или нет. Для твоего же блага мы сейчас пойдем в Шерешен и я найду оружие. Скоро стемнеет, Хранители Порядка пьют киншасу. Если не пойдешь сама, я заставлю тебя идти!
- А стоит ли тебе вооружаться? - раздался голос Крушуса.
Одноглазый взглянул на мертвого спира, но не особенно им заинтересовался. Он уже знал, кто сразил хищника.
- Незачем идти в Шерешен, можно поговорить и здесь. Сначала, Ларимма, отдай ожерелье!
- У меня ничего нет! - испуганно спряталась женщина за Викшу и потерла ушибленный бок. - Куда я его спрячу? Хожу голая который день...
- Меня не интересует как ты ходишь, - сказал Крушус, выставляя вперед нож. - Может, ты его проглотила, может еще как. Сейчас вот выверну тебя наизнанку, и все выяснится.
Викшу выпустил руку Лариммы, когда Крушус приблизился. Он не знал, что предпринять. Одноглазый выглядел пугающе, а толстяку не хотелось, чтобы с Лариммой что-нибудь случилось.
- Оставь ее, Крушус, давай сперва уберемся отсюда! Здесь кто-то есть, он убил спира.
- Вот именно поэтому я не собираюсь ждать, - резким движением одноглазый поймал Ларимму за волосы и подтянул к себе. - Где ожерелье?! Его больше некому было взять!
- Нет у меня ничего! - Ларимма пыталась выкрутиться.
- Нет? Вот у меня нет правого глаза, а у тебя теперь нет левого! - Крушус ударил ножом, но женщина успела рвануться и лезвие вспороло щеку до виска. - Попробуем еще раз?
Этого Викшу выдержать не мог. Он шагнул было к приятелю, но краем глаза заметил выступающий из листьев круглый камень. Пользуясь тем, что Крушус увлекся, он схватил его и успел вернуться как раз вовремя: одноглазый повалил женщину на тропу и придавил коленом.
- У меня нет ожерелья! - визжала Ларимма. - Но я знаю, знаю кто...
- Потом скажешь, одноглазая, - прервал ее Крушус, сторонник радикальных методов.
Он тщательно прицелился, но ударить не успел: Викшу с силой опустил ему на голову булыжник. Крушус упал, но тут же попытался подняться. Толстяк ударил еще раз, стараясь вложить в движение весь свой вес, и почти сам напоролся на выставленный нож. В ужасе глядя на кровавое пятно, расползающееся по одежде, Викшу закричал, а потом бросился на одноглазого и стал без перерыва бить его камнем, превращая лицо в кровавую кашу. Тот уже не сопротивлялся.
Ларимма не видела этого. Как только Крушус убрал колено с ее груди, женщина перевернулась на живот и отползла подальше, а потом вскочила, и не оглядываясь бросилась бежать.
Ветви деревьев били ее по щекам, по груди, по разрезанной щеке, а сзади кричал и кричал Викшу. Только бы не споткнуться! И не успела Ларимма подумать об этом, как все-таки споткнулась о корягу и полетела кувырком в маленький овражек, под дну которого протекал ручей. Вода, в которую она с размаху грянулась, слегка охладила ее разум. Щеку защипало, но боль ушла.
Ларимма села в воде и попыталась рассмотреть свое отражение. Собственный вид ей совсем не понравился, что раньше случалось с ней не часто. Женщина осторожно смыла кровь, кривясь, попыталась свести вместе края раны. Кровь выступила снова, пришлось ограничиться умыванием. В овражке Викшу совсем не было слышно и Ларимма решила не подниматься наверх. Она пошла по течению ручья.
Что теперь делать, она не знала. Викшу, наверное, тоже умрет, а это единственный человек, на которого она хоть немного могла рассчитывать в Шерешене. Салакуни исчез, и отыскать его в джунглях она не могла. Пропал даже старый дуралей лэпхо, и что же теперь ей делать в лесу, полном спиров? Спиров, и их убийц...
Болото, вдруг подумала Ларимма. Салакуни, пока жив, будет стремиться заполучить ожерелье и идти туда, Черная Луна заставит его. Неизвестно, чем все это кончится, но больше ей в этом мире прислониться не к кому. Вот только почему Крушус решил, что ожерелье у нее?
Наверху раздалось предупреждающее шипение. Ларимма подняла голову и увидела большую анту, спускающуюся к воде. Змея, как видно, недавно перекусила и не была заинтересована в пище, но женщине эта встреча все равно не понравилась. Она быстро выбралась на противоположный край оврага, кое-как соориентировалась и заспешила в сторону болота, не чуя под собой усталых ног.
Чиптомака в это время был довольно далеко от нее. Он-то не стремился к болоту, а просто бежал куда глаза глядят. Верховный жрец не оставил его в покое, он преследует несчастного старика! Что бы там ни было, а умирать от его руки лэпхо не хотел. Разве попадешь в холодный ад Джу-Шума, если тебя убьет такой страшный, белый человек? Да и бродячих певцов он не любит, отнял совсем молодой гуоль.
