«Кей», – сказал он себе, спускаясь с Кобба.

Она может поехать с ним. Она ведь читала «Доводы рассудка» и непременно захочет увидеть, как их снимают. Так ему представится прекрасная возможность познакомиться с ней поближе.

Отвернувшись от ветра, Адам по Морскому променаду направился к Уэнтуорт-хаусу. Предварительно он сделал пару звонков, чтобы коллеги не вздумали обвинить его в прогуле.

«Чем не прекрасная идея?» – подбодрил он самого себя у входа в гостиницу.

Адам кашлянул, откинул капюшон и пригладил ладонью волосы, подозревая, что они в такой ураган всклокочены больше обыкновенного. Затем, боясь передумать, решительно постучался.

Ответа не было.

Он снова постучал, изо всех сил колотя по двери молотком.

Тишина.

«Хорошо хоть есть навес над крыльцом, – подумал он, – иначе я бы уже промок до нитки».

Наконец дверь отворилась.

– О! – удивленно воскликнула Кей.

Адам поздоровался, заметив, что она раскраснелась, а медовые локоны собраны на затылке в затейливый пучок.

– Я была под кроватью, – объяснила Кей.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Пылесосила. Вы что-нибудь забыли?

– Нет. Можно я войду? – спросил Адам, понимая, что мужчину вроде него девушки не сразу додумаются пригласить в дом. – Здесь немного штормит.

– Ой, конечно! – спохватилась Кей.

– Я хотел вас кое о чем спросить… – начал Адам, входя и дожидаясь, пока хозяйка не запрет дверь. – Съемки на Коббе сорвались: погода испортилась. Все отправились в Маршвудскую долину – снимать эпизоды в Апперкроссе.

– Туда, где вы живете?

– Да, неподалеку. Я тоже собираюсь туда ехать и хотел спросить, не хотите ли вы ко мне присоединиться.

Адам замолчал, чувствуя, как учащенно бьется сердце.

«Ты не на свидании, – одернул он себя, – и незачем паниковать».

– Прямо сейчас? – спросила огорошенная Кей.

– Да.

– Ну не знаю… У меня столько дел. Постели надо заправить, постирать полотенца, пропылесосить ковры, начистить раковины. И вдобавок приготовить ужин.

– Ладно.

– Может, в другой раз?

– Нет, я хотел сказать: ладно, я вам помогу. И постели заправлю, и полотенца постираю, и пропылесосить могу все, что прикажете.

Кей непонимающе смотрела на гостя:

– Зачем это?

– Затем, что вы должны туда поехать и посмотреть, как снимают «Доводы рассудка». А еще я хочу показать вам Маршвудскую долину.

Кей задумалась.

– Там вся съемочная группа. Уверен, они вам обрадуются, – добавил Адам и заметил, как изменилось выражение ее лица.

– Вы мне правда поможете? – спросила она.

– Конечно! Только покажите, где у вас самая грязная раковина!

Кей не могла не улыбнуться, и Адам почувствовал, что улыбается в ответ. Он заранее знал, что это превосходная затея.

Оба они как безумные пылесосили, натирали и драили номера Уэнтуорт-хауса. Застлали постели, перетряхнули одеяла, расправили покрывала и взбили подушки, поменяли полотенца, выстирали грязное белье и начистили все до блеска. Убедившись, что ни к чему невозможно придраться, Кей поглядела на Адама, и он с готовностью ей улыбнулся.

– Кажется, на остаток дня мы вполне заслужили выходной?

– Да, поработали на славу, – кивнула Кей. – Огромное спасибо за помощь. Если вдруг решите порвать с кино, здесь для вас всегда найдется работа.

– Ловлю вас на слове, – откликнулся Адам, размышляя, как чудесно было бы работать весь день с ней рядом.

Правда, пришлось бы постоянно отвлекаться.

«Нет, – подумал он, – знай я, что Кей в соседней комнате, я бы, скорее всего, ничего путного не сделал бы, потому что все время боролся бы с соблазном бросить все к черту и пойти обнять ее… Какая уж тут производительность труда!»

– Ну что, можно ехать?

– Сейчас, только переоденусь, – сказала Кей.

Адам кивнул и решил пока спуститься в гостиную. Ни один нормальный мужчина не выдержит пребывание на одном этаже с Кей, пока она переодевается.

Этой странноватой по виду комнате с табачного цвета обоями и аляповатым ковром хозяйка сумела придать по-настоящему домашний уют. Подоконник украсила вазочка с фрезиями, а два больших торшера обещали под вечер теплое сияние. Полки в нишах Кей заставила книгами, и в ожидании хозяйки Адам поддался искушению изучить ее библиотеку повнимательнее. Он улыбнулся, заметив целый ряд романтических опусов Лорны Уорвик. Под яркими обложками скрывались приключенческие истории времен Регентства, а под маской сочинительницы, как недавно выяснилось, – мужчина. Адам где-то об этом читал…

За томиками Лорны Уорвик шла коллекция романов Джейн Остин – впечатляющее собрание, включавшее по три экземпляра каждого названия, все разных издательств. Рядом – документальные книги, имеющие отношение к великой писательнице: биографии, исторические исследования эпохи, подборка писем и новейшие аналитические статьи о ее творчестве.

«Да здесь арсенал, достойный истинной джейнитки!» – подумал Адам, доставая с полки сборник писем.

– Удивительные у нее послания, правда? – раздался рядом голос Кей.

Адам от неожиданности резко обернулся – хозяйка уже стояла на пороге. Она распустила волосы, и они легкими волнами струились по ее плечам. Адаму вдруг захотелось подойти и коснуться их. Джинсы Кей сменила на длинное розовое платье с бордовым жакетиком.

– Я от них без ума, – добавила она. – У нее отменное чувство юмора. И она большая озорница – как и полагается младшей сестренке.

Адам кивнул, поймав себя на том, что разглядывает Кей безумными глазами.

– А у вас есть младшие сестры?

– Нет, – ответила Кей, и улыбка исчезла с ее лица. – Ни братьев, ни сестер. Я одна.

– Наверное, скучно было расти в одиночестве? – предположил Адам.

– Зато у меня были книги, – возразила Кей. – Мои выдуманные семьи.

– И у меня.

– Вы тоже были один в семье?

– Вероятно, потому я и стал писателем. Все время выдумывал для себя другие семьи.

– Кажется, все одиночки склонны прятаться в собственные фантазии, – улыбнулась Кей.

– Согласен. Но это не самое плохое место.

– Да, – подхватила Кей, – особенно когда все достанет…

Она закусила губу: вовсе не собиралась откровенничать с Адамом, но что-то в нем располагало к искренности.

– Ну что, едем в Апперкросс? – Кей поспешно сменила тему, не желая рассказывать о своем прошлом постороннему человеку.

– Безусловно!

Адам устремился в прихожую и схватил с вешалки куртку.

Дождь прекратился, но небо по-прежнему затягивали сизые тучи с лиловым отливом, а неспокойное море словно замышляло что-то недоброе.

– Ух ты! – удивилась Кей. – Никогда еще его таким не видела.

– Привыкнете, – заметил Адам. – Зимы на побережье довольно суровые.

– Кажется, мы всегда представляем себе подобные места в солнечную погоду и с толпами туристов.

– В том-то и преимущество зимы. Туристы разъезжаются по домам, и все здесь принадлежит только местным жителям.

– Вы разве не любите туристов? – не поверила Кей.

Они дошли до конца Морского променада и пересекли улицу в направлении к автостоянке.

– Джейн Остин ведь тоже была туристкой, и, если бы она не приехала однажды в Лайм, вы бы не смогли написать свой сценарий и по нему никогда бы не сняли фильм.

– Разумеется, – усмехнулся Адам, – но туристы туристам рознь. Я против тех, кого посещение Лайма не вдохновляет на создание литературных шедевров.

Адам нашел среди множества машин свою. Это оказался старенький «вольво», на заднем сиденье которого обнаружилась пара видавших виды резиновых сапог. «Вольво» тоже знавал лучшие дни – и Адам не собирался это скрывать.

– Извините за шерсть на сиденье, – предупредил он, занимая водительское место рядом с Кей. – Меня тут просили присмотреть за одной немецкой овчаркой, и она чертовски линяла. Даже хуже, чем мой кот.

– У вас есть кот? – удивилась Кей.

– Сэр Уолтер. Назван по отцу Энн Эллиот, потому что он страшный сноб и все время задирает передо мной свой розовый нос.