— Да, был. Я принял эти драконьи ягоды, которые у нас были, и…

— Замолчите же, все вы! — сказал Стапьюлар.

— Почему? — Кайан свирепо уставился на рыжеволосого, закованного в броню товарища по камере. Выражение его лица показывало, что он не хочет, чтобы Стапьюлар им приказывал.

— Потому что химера может читать мысли в сознании тех, кто не знает, как заблокировать и скомпенсировать их.

— О! — они все замолчали. Это было самое большее, что позволил себе Стапьюлар, признавая, что какой-то план действительно был.

Мервания дергала себя за медные сережки и тщательно обдумала все это дело. Они что-то задумывали и планировали, Стапьюлар и Келвин. Возможно, они намеревались пойти на какую-то хитрость, какой-то трюк. Стапьюлар, будучи охотником, мог контролировать свои мысли. Но Келвин — это невозможно. Она подумала над тем, что ей следует сделать.

Что ей хотелось получить, так это эти драконьи ягоды. Если легенда справедлива, они подействуют на таких, как она. Они действовали на круглоухих и на драконов; под это определение подпадали и она, и Мертин, и Грампус. Вместе или поодиночке они могли бы обшарить весь мир в поисках интересных зрелищ.

Какое же это будет облегчение и освобождение! Их тело может оставаться узником, заключенным здесь, на острове, но их сознания могут странствовать повсюду! Они могли бы шпионить за квадратноухими, которые были их хранителями. Они могли бы подсматривать за лягушкоухими на их ежегодных секретных ритуалах. Это было бы таким облегчением после той скуки, которую они терпели здесь.

К тому же существовала еще и возможность посещения других стран в других измерениях, возможность увидеть еще более заманчивые и интересные зрелища, подслушать разговоры и мысли незнакомцев, людей и тех, кто стоит выше их по развитию. О, что за забава, какая невероятная забава может оказаться возможной! А наряду с этим и просто возможность найти где-то предполагаемого сексуального партнера.

И все это зависит от драконьих ягод. Это сокровище, которое невозможно оценить!

— Снова думаешь о торговой сделке? — проворчал Мертин.

— Да, Мертин, думаю. — Она ощутила удовольствие от того, что Мертин спрашивает у нее, о чем она думает. Может быть, ей удалось заинтересовать его еще чем-то, кроме еды и секса. Конечно, ему вероятно захочется использовать астральные путешествия, чтобы подглядывать за любовными играми различных существ. И если из-за этого ему захочется помогать ей в ее усилиях, это было бы неплохо.

— Предложи им свободу, — посоветовал Мертин. — Пусть старый круглоухий отправится с тем, у кого были ягоды. Вели им найти эти ягоды для нас, принести их сюда и отдать нам. Если они не вернутся, мы съедим тех пленников, которые у нас останутся.

— Мертин, это великолепно! — воскликнула она, в восторге как от его поддержки, так и от самого предложения.

— Это логично, Мервания, так и должно быть.

— Грромпф, — добавил Грампус, защелкав челюстями, словно он уже пробовал мягкое мясо пленника.

Мервания вздохнула. Ни Мертин, ни Грампус не видели большой пользы в эмоциях и чувствах; это была ее область. Сейчас оставалось одно: отправиться в погреб. Она могла бы захватить с собой немного плодов, которые так понравились пленникам, а потом спросить у них об интересующем ее деле. Она надеялась, что они прислушаются к голосу рассудка. Они должны это сделать; но человеческая пища была печально известна тем, что в некоторых отношениях являлась не слишком сообразительной. Предположим, они откажутся? Мервания старалась не думать об этом. Может быть, если они откажутся, а она со своими компаньонами-головами зарежет одного и съест, это поможет им лучше соображать. Да, если они скажут «нет», это действительно может оказаться необходимым. И продолжать это до тех пор, пока не останется один, который и принесет ягоды.

Она прикоснулась мыслью к сознанию своих голов-спутников, и они задрали вверх хвост и засеменили к саду. Она и Мертин набрали нектароплодов, а Грампус отхватил своими клешнями с лозы дынный фрукт и неэстетично запихнул его в свою пасть.

Надлежащим образом загрузившись фруктами и программой действий, они засеменили по направлению к погребу.

Сквиртмак не мог выбросить из головы мысли о дереве-хранилище. Вещи, взятые у чужеземцев, никогда сильно не интересовали его, но ягоды были соблазнительными. От той ягоды, которую он попробовал, ему стало на удивление плохо, но если их мог выдержать желудок круглоухого, то может выдержать и его желудок. Какая интригующая мысль: о смерти и то, как это сделал круглоухий, а потом снова вернуться к жизни. Сквиртмак никогда не думал об этом, но теперь задумался, и мысль о том, что существуют и после смерти, была чрезвычайно заманчивой.

Не в силах сопротивляться ей он, постепенно, шаг за шагом, проигрывал в уме свои планы. Позже, днем, во время поисков болотных червяков и личинок, ему удалось вернуться, в окрестности дерева-хранилища. Он осмотрелся по сторонам, не увидел никого из своего племени и, с плеском разбрызгивая воду, побежал к дереву. Скоро он уже был на месте и заглядывал в дупло, где находилась коллекция вещей чужеземцев.

Если он возьмет оттуда всего лишь одну ягоду, узнает ли кто-нибудь об этом? Предположим, ягода убьет его, и он не возвратится к жизни. Он еще не был достаточно стар, чтобы желать смерти. Это верно, он сильно устал от того, что называлось жизнью, но он пока еще не собирался покончить с ней счеты.

Он раздумывал над этим еще одно мгновение. Солнце начало садиться и запятнало деревья и зеленоватую воду оранжевыми бликами. Почему бы нет, подумал он, действительно, почему бы и нет? У него может и не быть другого шанса.

Засунув руку в дупло, он вытащил оттуда мешочек с ягодами.

Блоорг почесал квадратное ухо и вспомнил, что сегодня он не смотрел в свой кристалл обзора. Как вождю своего народа и официальному лицу, в обязанность которого входило встречать посетителей из других миров, ему следовало бы проверить транспортировщик. Как обычно, там, может быть, ничего и не будет, но потом вдруг снова кто-нибудь появится. Эта возможность всегда существовала.

Вздохнув, он снял квадратный кристалл с подставки, подержал перед глазами и сосредоточился.

Сначала, как и всегда, он не увидел ничего, кроме своих собственных квадратных зрачков в квадратных глазах. Затем он смог заглянуть в эти зрачки, которые все расширялись и расширялись, и вот он уже видел пещеру транспортировщика. Она была точно такой же, какой он ее видел в последний раз вместе с засыхающим наркофруктом, который лягушкоухие оставили недалеко от входа.

Зачем он здесь? Ах, да, проверить, нет ли возможных визитеров. Как он и ожидал, никого не было.

Затем ему следует направить свои мысли куда-нибудь еще. Он быстренько посмотрит, что делают лягушкоухие, а потом, может быть, проверит остров химеры. Это было утомительно, но это была его работа. Работа, работа, работа, всегда одна и та же изматывающая рутина.

Он устремил взгляд на болота и обнаружил лягушкоухих в лагере на платформе из плавающих растений. Они занимались своими делами, делами лягушкоухих. Вот один из них нырнул с платформы, пополз по дну и вынырнул на поверхность с извивающейся гнилорыбой в зубах. А вот самка покрыла свой живот и грудь зеленой тиной, чтобы привлечь к себе внимание любовника. А вот лягушкоухие ребятишки радостно плескались на краешке платформы и по очереди ныряли под нее. Самец с гнилорыбой в зубах подплыл к платформе и к самке. Самка взяла рыбу из его челюстей, откусила ей голову и изогнулась. Самец взобрался на платформу рядом с ней. Через мгновение они начнут спариваться. В такие моменты утомленный Блоорг переводил взгляд на что-нибудь другое.

Он уже собирался вернуть кристалл на место, когда вспомнил о вожде лягушкоухих. А где же, собственно, Сквиртмак? Он кругообразно осмотрел местность, проверяя, чем занимаются лягушкоухие. Сквиртмака среди них не было.