— Ты прав, Чарльз, только на этот раз это будет не восторг, а ужас. Так бывает всегда в первом сражении. И в десятом тоже, только ты уже умеешь не показывать это.

Сент-Хеленс думал, что он правильно высказал это, но мальчик хмуро посмотрел сначала на Ломакса, потом на Сент-Хеленса.

— Да, я знаю, Сент-Хеленс, это не игра в шахматы. Будет пролита настоящая кровь. Но, уф, наконец-то можно вести в бой настоящую армию!

— Это не ты ее ведешь, а я.

— Да, в этот раз ты в роли колдуньи.

— Не говори так. — «Щенок! — подумал он. Я видел уже всех колдуний, которых вообще желал когда-либо видеть. Твоя Мельба была достаточно искусной колдуньей, чтобы воспоминаний о ней мне хватило на всю оставшуюся жизнь, даже если я проживу достаточно долго!»

На мгновение мальчишка замолчал. Отлично! Затем он опять вскинул голову.

— Сент-Хеленс, ты знаешь, что мы будем бороться с колдуньей?

— Что? — он потерял дар речи. Диктатор говорил о войсках и двух малолетних щенках-правителях, но не о колдунье. Надо было сообразить. И вот он здесь без перчаток и без пояса левитации!

— С Хельбой. Колдунья, по облику напоминающая Мельбу.

Сент-Хеленс позволил себе издать тихий стон:

— Предполагаю, что она насылает наводнения, пожары и землетрясения. Вероятно, она может метать и огненные шары.

— Нет, не слышал об этом. Но она, видимо, может это делать. Это умеют все ведьмы. Мельба ее не любила.

— Это кое-что значит, — сделал вывод Сент-Хеленс. Любая колдунья, которая не нравилась Мельбе, не могла быть совсем уж плохой. Или могла? Может быть, она более могущественна, чем Мельба? В конце концов, Мельба не вторгалась на территорию этой другой ведьмы.

— Я слышал о том, что она просто останавливает войска на месте, — вставил Ломакс. — Она сбивает их с толку иллюзиями. Это называется несмертельной, доброй магией.

— Почему же я не слышал об этом? Ведь предполагается, что я веду войска в этот поход! Ну пусть Битлер не рассказал мне об этом, но вы-то почему решили, что я об этом слышал?

— Ты никогда не спрашивал об этом, — объяснил Филипп. — И ты не стал бы разговаривать с Мельбой, даже когда она была в своем маскарадном костюме, в обличье генерала Эшкрофта.

Сент-Хеленс закусил губу.

— А эта колдунья, она что, тоже генерал?

— Возможно. Мельба никогда не говорила о своем враге, а у меня, насколько тебе известно, друзей очень немного.

— Легко могу поверить, что у любого человека, о котором колдунья заботилась и манипулировала так, как тобой, должно было быть мало друзей, — сказал Ломакс. Эту фамильярность в обращении он уже усвоил. — Сент-Хеленс был твоим другом, не правда ли?

— Да. Он был моим первым настоящим другом.

Сент-Хеленсу стало не по себе. У мальчишки, как он знал, имелись товарищи для игр и, по мере того, как он уставал от них, колдунья избавлялась от них, словно от старых износившихся игрушек. Неужели паренек до сих пор подвержен подобным вспышкам гнева? Он сомневался в этом, и все-таки Филипп оставался для него загадкой. Лучше надеяться на то, что он не почувствует симпатии к этой сопернице Мельбы.

— Я все думал об этих щенках, — размышлял Филипп. — О них упоминал король Германдии, и я слышал, как о них говорили раньше. Они совсем маленькие, правда?

— Да, — ответил Ломакс. — Есть слух, что такими их сохраняет колдунья.

Итак, она была сильнее Мельбы! Великолепно! Как раз то, что требовалось знать генерал-командующему наступающими войсками!

Генерал Шон «Сент-Хеленс» Рейли угрюмо поджал губы. Он ехал вперед молча, ведя за собой армию из самых жестоких, тренированных, безжалостных солдат и самых лучших наемников, которых можно было купить за деньги.

Определенно, это будет утомительно, подумал генерал Мортон Крамб. Они уже миновали деревья и лошадиный помет, но двигались гораздо медленнее, чем обычно. Каждый шаг лошади переносил их вперед только на полшага. Это напоминало движение под водой. Но деревья, холмы и молчаливые здания фермы все же двигались, хотя и медленно. Они постепенно продвигались вперед.

— Может быть, ее магия ослабевает, — сказал капитан Эйбили, — колдуньи тоже устают.

— Я об этом слышал, — сказал Мор. К несчастью, он как раз вспоминал о неравном сражении в Проходе Мертвеца, в том месте, которое раньше называлось Аратексом. Та старая колдунья не устала, пока не наслала на них наводнение, ветер, землетрясение и огонь. Разве могла эта колдунья утомиться после того, как сделала значительно меньше?

Капитан Плинк ехал рядом с ними. Повернув голову и наблюдая за тем, как скачет лошадь капитана, Мор снова убедился в том, что быстро мелькающие копыта его лошади все-таки движутся очень медленно. Что-то, имеющее отношение к замедлению времени, — говорят, что этот трюк имеется в репертуаре у некоторых колдуний.

— Думаю, нам потребуется месяц, чтобы добраться туда, — заметил капитан Плинк. — Мы движемся медленно, но мы хотя бы не стоим на месте.

— Правильно.

Но и полная остановка не могла бы обеспокоить его сильнее. Если колдунья просто забавляется с ними, что же тогда она сделает, когда взбесится от ярости?

— Генерал Крамб, сэр, возможно, это немного неуместно, но почему бы нам не остановиться и не запастись продовольствием на фермах? На такой скорости, с которой мы движемся, у нас оно кончится еще до того, как мы доберемся до цели.

Мор вздохнул. Совершенно верно. Это, в конце концов, было нашествие, а не кража, хотя и сильно походило на нее.

Он объявил привал. Наблюдая за ногами лошадей, он увидел, как они медленно приросли к земле. Все остановились за время, которое казалось вполне нормальным, хотя он не мог точно сказать, сколько времени ему требовалось на то, чтобы подумать. В животе у него урчало, когда он отдавал приказы ограбить близлежащие фермы.

— Шесть человек на ферму. Яйца, молоко, пару цыплаков. Не берите ничего, кроме пищи, не больше, чем необходимо, и никаких вольностей с женщинами. И побыстрее!

Солдаты поскакали во весь опор, покачиваясь на своих конях, пока Мор мог их видеть. Он покачал головой, понимая, что даже это занимает больше времени, чем необходимо. Поджаренный цыплак заставит его желудок благодарно улыбнуться. Должно быть что-то такое, что даст ему почувствовать себя прилично. Конец войны тоже мог бы сделать это, хотя он и был наемником.

Прежде всего, как он умудрился влезть во все это? Должно быть, виной тому какие-то магические трюки во время королевского приема в Келвинии. Что-то в вине сделало его чувствительным к приказам, которые он не мог считать справедливыми, и даже заставило с нетерпением ожидать сражения. Король Рафарт использовал магию? Но Мартон был уверен, что это был вовсе не Рафарт. Должно быть, Рафарт, настоящий король, был убит или с ним приключилось что-нибудь еще. Он знал это, точно знал и ощущал себя беспомощным.

— Генерал! Генерал Крамб, сэр!

— Да? — Мор не терпел церемоний с подчиненными.

— Сэр, мы не можем подобраться к зданиям. Воздух отталкивает нас назад и не пускает. Ни мы, ни наши лошади не можем ступить на дорожки, ведущие к домам.

— Снова магия, — заметил Эйбили. — Если провиант у нас закончится до того, как у нее истощится магия, нам придется вернутся восвояси.

— Уверен, что именно на это она и рассчитывает, — сказал Мор. Ему следовало бы радоваться этому, потому что он и в самом деле хотел вернуться.

Но почему-то он был уверен в том, что на этот раз тактики колдуньи будет недостаточно, чтобы остановить их.

Атакующая кавалерия уже давно исчезла. Лестер, напрасно разыскивавший какие-нибудь доказательства того, что враг действительно был здесь, рассматривал все следы их появления. Стрелы, выпущенные из луков и арбалетов, и копья неподвижно лежали на излете за пределами той области, где никогда не было сил неприятеля.

Он отдал приказ собрать все разбросанные снаряды, и его люди собрали их. Так прошел день, который едва ли можно было назвать днем сражения.