Джонатан Дженкинс вырос в Бангоре и в 1990 году закончил бангорскую среднюю школу. Первые два месяца после школы он работал в «Растущей заботе», ландшафтной компании с офисом в Ороно: по договору в его обязанности входила стрижка газонов и поддержание красоты в саду бангорского дома Стивена Кинга. Дженкинс сравнивал свой труд с покраской моста Золотые Ворота в Сан-Франциско. Несмотря на наличие дорогой самоходной электрокосилки, выстригающей полосы шириной пять футов, по словам Дженкинса, газон Кингов был «таким большим, что стоило нам закончить, пора было начинать сызнова».

И хотя Дженкинс вырос в Бангоре и знал, как выглядит особняк Кингов, ему понадобилось время, чтобы познакомиться с искусно разработанными садами, которые Тэбби лично спланировала и посадила, поскольку они по большей части находились сзади, со стороны внутреннего двора. Когда Дженкинс узнал, в каком доме ему предстоит работать, поначалу он ожидал увидеть парк, словно прямиком сошедший со страниц «Сияния». «У меня из головы не шла картинка: ребенок, бегущий через лабиринт зеленой изгороди в конце фильма», — признавался он.

Но сад оказался более скромным — никаких кустов, остриженных как фигуры зверей, или шестифутовой живой изгороди. Вместо парка всю территорию за домом занимали изысканные клумбы. Тэбби начинала терять обоняние — и, может быть, именно поэтому окружила себя ароматными цветами, добавляя все новые и новые однолетние и многолетние растения.

Самым ярким воспоминанием Дженкинса о стрижке газона Стивена Кинга стали туристы, нескончаемый поток людей. Некоторые разбивали лагерь напротив дома и мертвой хваткой вцеплялись в прутья кованой железной изгороди в надежде поймать в окне особняка случайно промелькнувший силуэт Стива. Другие медленно нарезали круги вокруг дома, высунувшись из окна машины с видеокамерой, нацеленной на башни. «Они проезжали вниз по улице, разворачивались и снова ехали мимо дома… — рассказывал Дженкинс. — Весь день напролет непрерывная процессия. Время от времени кто-нибудь высовывал голову в окно и вопил: „Эй, газонокосильщик!“» Иногда люди подходили к воротам с полароидными снимками дома и чуть ли не на коленях уговаривали Дженкинса взять у Кинга для них автограф.

Время от времени, пока садовники занимались газоном и клумбами, Стив выходил во двор погулять с собаками и перекидывался парой слов с Дженкинсом и другими работниками, но главной в саду, безусловно, была Тэбби. Большую часть цветочных клумб разбила она — и сделала это за домом, чтобы избежать любопытных взглядов зевак. «Не помню, чтобы она хоть раз подходила к фасаду здания, — говорил Дженкинс. — Обычно, если она собиралась поручить нам какое-то дело или просто поговорить, разговор проходил за домом или сбоку».

Однажды Дженкинс стриг газон у парадного входа и заметил, что на улице припаркована машина, битком набитая подростками. Они наперебой расспрашивали его, дома ли мистер Кинг, а затем внезапно Стив показался перед автоматическими воротами за рулем своего внедорожника. Джонатан сделал ему знак, чтобы предупредить, но компания в машине проследила за жестом садовника и заметила въезжающего в ворота Стива. «Они рванули к внедорожнику, и атаковали бы его, не закрой Стив в последний миг ворота», — усмехается Дженкинс.

Помимо навязчивых туристов, караулящих у дома, в память Дженкинсу врезалась щедрость Стива и Тэбби. Один из его школьных друзей был начинающим актером и отчаянно желал поступить в колледж на театральный, в то время как родители хотели отдать парня в медицинский институт. «У них состоялась грандиозная семейная ссора, и когда до Кингов дошли слухи о происходящем, Тэбби связалась с родителями юноши и сообщила, что они со Стивом берут на себя расходы по его обучению в колледже», — рассказывает Дженкинс.

20 апреля 1991 года Дженкинс не стриг газон — сезон еще не наступил. В этот день, в шесть утра, человек по имени Эрик Кин проник в дом к писателю. Тэбби была дома одна: сперва с кухни раздался шум — это Кин разбил стекло, — а затем она лицом к лицу столкнулась с пробравшимся на кухню злоумышленником. Размахивая завернутой в бежевую бумагу коробкой, внутри которой, по его словам, находилась бомба, Кин угрожал взорвать дом — якобы знаменитый писатель украл сюжет «Мизери» у его тети. Тэбби как была, в ночной рубашке, выбежала из дома и кинулась к соседям — звонить в полицию.

Полиция обыскала дом с натасканной на обнаружение взрывчатки собакой и обнаружила Кина: тот прятался на чердаке. Когда открыли коробку с «бомбой», внутри оказалось две дюжины карандашей, обмотанных скрепками для бумаги. Кина арестовали, осудили и приговорили к полутора годам тюрьмы, отсидев которые он был отправлен в Техас, где его судили повторно — уже за нарушение условий досрочного освобождения.

После этой выходки Кинги усилили охрану дома, установив кованую изгородь по всему периметру территории, добавив ворота с кодовыми замками и систему наблюдения с вращающимися камерами. Напуганные инцидентом, Кинги почти перестали выходить в свет, просидев дома большую часть года.

В августе 1991 года была издана третья книга цикла «Темная Башня», «Бесплодные земли». Нетерпеливые фанаты не теряли надежды, что Стив вернется к прежним темпам работы и вскоре порадует их остальными четырьмя книгами серии. Увы, пройдет еще шесть долгих лет, прежде чем читатели, горящие желанием узнать, какие приключения ожидают Роланда Дискейна, смогут купить следующую книгу.

Следующий роман Стива, «Нужные вещи» — первая книга, написанная им без какого-либо допинга, — был опубликован в октябре 1991 года. «Я чувствовал себя уязвимым, поскольку это была первая вещь, написанная мной с шестнадцатилетнего возраста без спиртного и наркотиков», — признавался Кинг.

Он задумывал книгу как комедию об эпохе Рейгана, но ни читатели, ни критики, похоже, шутки не поняли. «Мне казалось, я написал сатиру на рейганомику в Америке восьмидесятых, — говорил писатель. — Идея проста: незнакомец приходит в маленький городок и открывает лавку старьевщика, где каждый может купить все, что пожелает, только вот расплачиваться приходится дорогой ценой — собственными душами».

Из-за огромного числа персонажей Кинг ставил «Нужные вещи» в один ряд со «Жребием» и «Противостоянием», однако позже его мнение о книге изменилось: «С годами я все больше укреплялся в мысли, что она была не так уж и хороша».

В рекламе говорилось, что «Нужные вещи» — последний роман Кинга, действие которого происходит в Касл-Роке. Он знал, что будет и дальше писать истории о родном штате, но благодаря его усилиям на волне интереса к Сосновому штату появилась целая группа авторов, писавших романы о Мэне. Стив, не стесняясь, раскритиковал произведения, авторы которых даже не потрудились вникнуть в тему — за исключением единичных случаев (таких как роман «Египетские бобы, Мэн», написанный жительницей Мэна Кэролин Шут). Кинг считал себя провинциалом и всегда готов был встать на защиту родного штата: он свято верил, что всяким столичным выскочкам не стоило даже браться за эту тему.

«Приезжие могут писать о Мэне — но только если они пишут историю о приезжем, оказавшемся в Мэне, — говорил Стив. — А вот настоящую историю о Мэне и его жителях, я считаю, должен писать тот, кто здесь вырос».

К концу 1991 года Тэбби наконец смогла вздохнуть спокойно. Стив исправно посещал собрания анонимных наркоманов и анонимных алкоголиков, дом стал безопаснее некуда — хотя Кинг ясно дал понять, что не хочет «жить как Майкл Джексон или Элвис в Грейсленде» и намерен продолжать ходить на матчи любимых «Ред сокс» и появляться на встречах с читателями.

«Игра Джералда» увидела свет в мае 1992 года. Сказать, что Стив вышел за привычные рамки — все равно что ничего не сказать. Преданные читатели, без раздумий глотавшие обычные истории Кинга — об убийствах, разрушениях, сверхъестественных созданиях, местами приправленные как свежей, так и запекшейся кровью, — в ужасе отбросили книгу, стоило им понять, что речь в ней идет о супружеской паре, сексуальных играх и связывании в постели.