Иви положила на нее свою руку.

— Как себя чувствуешь? — спросил Аден.

— Хорошо.

Он ухмыльнулся. Маленькие морщинки вокруг глаз вдруг показались Иви очень привлекательными. Их носы почти соприкасались.

— Теперь надо обязательно поцеловаться. — Голос Иви был очень спокоен, она почти не дышала.

— Нет. — Аден отстранился.

— Нет? — вскричала Иви. Она выпустила его руку. — Что ты хочешь этим сказать? Что случилось? Я думала…

Аден приложил палец к губам. Когда она успокоилась, он сказал ровным голосом:

— Не начинай командовать человеком, когда он готов тебе повиноваться, Иви. Я поцелую тебя, когда буду к этому готов.

Он встал и тяжело пересел на другое сиденье. Иви молчала, но выражение ее лица было красноречивее слов. Широко раскрытыми глазами она уставилась на своего так называемого приглашенного на свидание молодого человека, и комок застрял у нее в горле. Аден вздохнул. Снова он встал и перешел к Иви.

— Я готов, — сказал он и дотронулся до ее подбородка.

Его губы крепко прижались к ее губам. Ракеты не взлетели в воздух, и не раздались звуки ангельского хора, но Иви очень захотелось, чтобы он никогда ее не отпускал.

Руки Адена обвились вокруг нее, а губы его прижимались все сильнее к ее губам. От его поцелуев ее дыхание стало коротким и прерывистым. Наконец они отстранились друг от друга, но совсем ненадолго. Глаза в глаза, нос к носу, они улыбались друг другу. И опять она увидела эти его сексуальные морщинки.

Когда они сдавали лодку, дежурный получил двойную плату, а Ивина кофточка была застегнута не на те пуговицы.

Несмотря на тяжесть корзины, ни один из них не хотел отправляться домой. Солнце уже садилось, когда они неспешно брели по улицам, держась за руки. Этот день был особенный, и они делали все, чтобы он не кончался. Их объятия в лодке все изменили, как будто черно-белый фильм неожиданно стал цветным. С этого момента их свидание стало таким сверкающим и нежным, что они боялись нарушить его прелесть нечаянным громким звуком или поспешным движением.

— Хочешь пиццу? — Аден кивнул на витрину «Пицца экспресс», мимо которой они проходили.

— Ммм… Да! — Иви вдруг почувствовала, что она ужасно проголодалась. Последняя клятва больше никогда не есть была тут же забыта.

— Я обычно заказываю «Четыре времени года», — сказал Аден, когда они уселись за миниатюрный мраморный столик.

— А я «Американскую острую», — улыбнулась ему Иви.

Их отношения бежали вперед семимильными шагами: еще через несколько минут они уже знали, каким известным пиццам каждый из них отдает предпочтение. Несомненно, теперь между ними не должно быть секретов.

— Так значит, тебе понравился сценарий? — спросил Аден.

Черт. Вот вам и секрет. Иви была вынуждена продолжать притворяться, как раньше. Гммм… Хммм…

— Тебе очень подходит роль Хепсибы. Ты затмишь всех.

— Ну что ты… — неловко заметила Иви, мысленно умоляя его продолжать.

— Первоначально Хепсиба была задумана как персонаж второго плана. Но в сценарии ее роль приобрела гораздо большее значение. Ее образ живой и естественный.

— А ты видел первоначальные наброски? — Иви и не представляла, что Аден в таких приятельских отношениях с Хью Джеймсом.

— Да, мы это раньше обсуждали. Какой ужас, Крамп, неужели ты ничего не слушала?

Вопрос был риторический, но если бы уж Иви взялась отвечать на него честно, она бы сказала: «На самом деле я ничего не слышу, когда ты говоришь о работе». Хотя тактичнее было бы посоветовать ему повторять ей важные вещи по три раза. И если можно — погромче.

— С тобой все ясно. Я это учту. — И Аден сжал под столом ее коленку.

И вот они уже планируют, как все будет «теперь и впредь». Иви это так понравилось, что она даже разлюбезничалась с официантом и, не задумываясь, положила свою руку на руку Адена на мраморном столике. Ей было так удобно и легко сидеть вот так рядом с ним. Сегодня Лондон принадлежал им двоим.

— Я давно хочу поцеловать тебя, — сказал Аден серьезно.

— Это плохо?

— Это совсем даже не плохо.

Они целовались так долго, что когда закончили, то заметили, что чесночный хлеб давно прибыл и укоризненно разместился между ними.

— Не могу дождаться этой поездки в Лос-Анджелес. — Аден оторвал кусочек хлеба.

На ее празднике появилась тучка и стал накрапывать довольно сильный дождик. Когда и на сколько ее новый бойфренд (кем, определенно, он теперь ей был) собирается в этот Лос-чертов-Анджелес?

— Один раз я там был. — Аден только увеличил нависшую над его гёрлфренд (кем, определенно, она теперь ему была) грозовую тучу. — Но то была короткая деловая поездка. В этот раз можно будет внимательно все осмотреть, по-настоящему почувствовать очарование этого места. Восемь недель — это, можно сказать, не просто поездка, а кусочек жизни!

Прибыла пицца. Пока Аден благодарил официанта, в ее мозгу все лихорадочно прокручивалось. Восемь недель! И как это он может так веселиться, понимая, что покинет ее на целых восемь недель после всего, что с ними произошло! Она смотрела на него во все глаза, пока он аккуратненько разрезал свою пиццу «Четыре времени года» на ровненькие кусочки.

Иви представляла его в окружении голливудских красавиц в бикини, у которых размеры груди соперничают с пышностью причесок.

— Видимо, — продолжал он, помахивая вилкой с пиццей и анчоусом, — самое главное во всем этом то, что там будешь ты.

— Я буду там?

В том, что он говорил, не было никакого смысла.

— Я так не думаю, — сказала Иви злобно. — Я буду сниматься в телесериале. Или ты об этом забыл?

Аден уставился на нее так, как будто она сошла с ума. Кто знает, может, она и привыкла так себя вести, но он никак не мог одобрить подобную манеру поведения.

— Да-да, — согласился он голосом, которым говорил всего один раз в своей жизни, а именно: когда пытался уговорить свою обезумевшую бабушку перестать петь. — Ты снимаешься в телесериале, в Лос-Анджелесе. Со мной.

Ивина нижняя челюсть выдвинулась вперед, а все лицо приняло чрезвычайно мрачное выражение. Это не добавило ей привлекательности, а скорее, вызвало воспоминание об обезьянах, но она не в силах была что-либо с этим поделать. В конце концов она тихо произнесла:

— Ты хочешь сказать, что «Заход солнца» будут снимать в Лос-Анджелесе и ты над ним работаешь?

Было ясно, что Аден делает все, что в его силах, чтобы не расхохотаться.

— Тебе что, нужно все повторять по три раза и громким голосом? Да, дорогая, я действительно помощник режиссера на этих съемках, и мы летим именно туда, куда я сказал, на восемь недель вместе с тобой. Что же, твой агент не прочитал тебе условия контракта?

И все же, только когда Аден обнял ее, Иви почувствовала, что мрачная туча рассеялась. Значит, она отправляется в самый блестящий уголок на планете, это все оплачивают, со своим любимым, прекрасным, добрым, веселым бойфрендом, который еще и так прекрасно целуется!

И еще — он назвал ее «дорогая».

Спокойной прогулкой такие события закончиться не могли. Полночь застала Иви и Адена на крыльце, открывающими замок и целующимися так, будто они были рождены только для этого.

Когда они наконец вошли, то столкнулись с Бингом, который тащил вниз стремянку. Его волосы, руки и ноги были испещрены белыми полосочками. По удивительной причине его сверхэлегантные розовые штаны остались невредимыми.

— Как прошло свидание? — лукаво спросил он, когда все собрались в кухне в ожидании, пока закипит чайник.

— О, ну ты же знаешь. Свидание — оно и есть свидание. — Выражение лица Иви ни в коей мере не соответствовало ее словам.

— Пицца была нормальная, — высказался Аден.

— Хорошо прокатились на лодке.

— Во время пикника все было очень вкусно, — улыбнулся Аден.

— А как же обнимания и поцелуи? — взревел Бинг.

— А вот так, раз уж ты спросил. — Аден кинулся к Иви и крепко ее поцеловал.