Джон Крамп так и светился.
— Вот тебе и решение всех материальных проблем! Тебе повезло, моя девочка!
Подмигнув своей маленькой девочке, он подумал о том, что давно уже отказался от попыток оказывать ей финансовую поддержку. Неимоверная гордость была одной из тех черт, которую Иви в полной мере унаследовала от матери.
— Не совсем так, — вздохнула Иви и извлекла письмо. Она разгладила его на коленях и продолжала: — Здесь говорится об одном условии.
Не обращая внимания на фырканье Бриджит, из-за которого повсюду разлетались крошки миндального печенья, Иви приступила к чтению письма, переданного ей мистером Снайлом-младшим, того самого письма, которое Белл написала перед смертью.
Особый, присущий только дублинцам стиль повествования чувствовался в каждой строчке.
Дорогая Иви!
Как странно писать письмо, зная, что его прочтут только после того, как ты умрешь. И вот я умерла, и пора распределить то, что после меня осталось. Самую большую и значительную часть моего достояния я целиком завещаю тебе, внучке моей любимой подруги. В тебе я нахожу многие ее черты и (возможно, это лишь плод моего воображения!) какие-то свои собственные черточки — тоже. С возрастом ко мне пришло легкое (обрати внимание — легкое!) сожаление о том, что у меня нет собственной семьи. Я так любила, когда ты приходила ко мне, любила все твои забавные истории и милое твое щебетанье. А потом, когда ты объявила о своем намерении стать актрисой, меня так и осенило: «Эта маленькая девочка — такая же, как я». Какое наслаждение мы с твоей бабушкой получали от тех импровизированные представлений, которые ты нам устраивала, играя по очереди всех героев. Особенно я запомнила твою версию «Ромео и Джульетты». Твоя Джульетта бросала Ромео и убегала на дискотеку. Но даже тогда я понимала, с какой любовью ты это делала, и видела в твоей игре признаки настоящего таланта.
Но годы отнимают у нас близких людей, и я потеряла связь с тобой после постигшей нас тяжелой утраты. Но я слышала, что ты пробуешь себя как актриса и как-то случайно увидела тебя по телевизору в рекламах и заставках. Понятно, тебе приходится преодолевать трудности; увы! — это именно то, чем актрисе приходится заниматься, пока она не стала звездой. И лишь немногим из нас везет, как Мерил Стрип или хотя бы как Клэр Свинси. Поэтому-то я и оставляю тебе свой дом как островок безопасности в той непростой, но волшебной жизни, которой ты отдала предпочтение. Отнесись к нему как к некоей субсидии, которая поможет тебе на пути к твоей мечте.
Моя дорогая, вместе с ключом от дома номер восемнадцать на Кемп-стрит я передаю тебе и некоторые обязательства. Этот дом я приобрела в пятидесятые годы на сумму, которая по сегодняшним меркам кажется ничтожно малой. Эти деньги я накопила в молодости, так как никогда не верила в сказку о прекрасном рыцаре в сияющих доспехах. У меня был план. Когда я останусь без работы — было ясно, что мой слабенький талант иссякнет раньше, чем ямочки на щеках — у меня будет доход от сдачи внаем свободной части дома.
Так и получилось, я живу теперь здесь, на теплом первом этаже, а жильцы мои обитают в квартирах наверху. Не сочти меня глупой старой сплетницей, но они все мне очень дороги. С того самого дня, как я первый раз отправила в местную газету открытку с объявлением о сдаче квартир, я поняла, что ко мне стали приходить именно те люди, которые и должны были прийти.
Поэтому, вступив в право владения домом, ты берешь на себя ответственность за его жильцов. Ни один из них не может быть выдворен из дома, а сам дом не может быть продан до тех пор, пока последний из них не покинет его по собственному желанию.
Я понимаю, что плата за квартиры низкая, поэтому ты можешь повышать ее на свое усмотрение. Постарайся только принимать в расчет особые обстоятельства каждого из проживающих.
Ну вот, я уже устала и должна отложить ручку. Надеюсь, ты примешь мой подарок. Я от всего сердца желаю, чтобы он помог тебе.
Любящая тебя вне зависимости от того, где я сейчас нахожусь,
Белл О'Брайен.
Бриджит открыла было рот, но муж одарил ее одним из тех взглядов, к которым прибегал только в случае крайней необходимости; рот пришлось закрыть, не издав ни звука.
— Ясно, она о тебе беспокоилась, Иви, — сказал Джон. — И что ты теперь собираешься делать? Как думаешь, справишься ты с домом, полным жильцов?
— Да. — Убежденность, прозвучавшая в этом ответе, удивила даже саму Иви. — Да, да, да… Не могу понять, почему… — запинаясь проговорила она, — но я справлюсь.
Она на самом деле не знала, почему. Одна подававшая надежды, но не хватавшая звезд с неба, преданная театру, немного сумасшедшая актриса взывает к другой через преграду лет, через границу, отделяющую жизнь от смерти. Это был вотум доверия.
Бриджит нельзя было заставить молчать долго.
— Все это продолжение того же самого глупого представления, — объявила она, возвращаясь к своей излюбленной теме. — Если ты продашь дом, то будешь материально независима и сможешь приобрести другую профессию. Например как Бет.
— А я даже и не знала, что у Бет ученая степень Супруги Дантиста, — пробурчала Иви, засовывая письмо в набитый битком замшевый карман своей сумки.
— Можно подумать, что ты не знаешь, что Бет — адвокат высокой квалификации, — сказала Бриджит. — Может, послушаешь меня хоть раз в жизни и продашь этот чертов сумасшедший дом?
И когда ты начнешь меня слушать? К Иви вновь вернулось мрачное воспоминание об условии Белл.
— Есть некое дополнительное распоряжение (не знаю, правильно ли я употребляю этот термин): если я не принимаю условия Белл, то дом передается в ведение местной администрации с условием защиты прав его жильцов.
— Удачи тебе! — сказал отец, поднимаясь. — Тебе и старушке Белл. Сейчас я принесу немного шерри и выпьем за вас обеих.
Бриджит вздохнула, когда ее муж наполнил три миниатюрных бокала ликером из доисторической бутылки, составлявшей гордость бара Крампов.
— Джон, — мрачно заметила она, — что-то твой аппетит очень разгулялся.
Не так-то просто было выудить из Бриджит хоть какую-то информацию, но после того как Иви все же выяснила, что полученное известие о похоронах было оставлено без внимания, она решила сходить на могилу Белл.
— Не имею ни малейшего представления, где была похоронена Белл О'Брайен, — заявила Бриджит.
Но после того, как ее бокал несколько раз искусно наполнили до краев, она выболтала не только адрес кладбища, но и рассказала, где расположена могила. (Если уж Бриджит кого-то не любила, то делала это с размахом: она не просто игнорировала человека, а игнорировала всю имеющуюся о нем информацию. Это было профессиональное презрение.)
Еще одна станция метро, еще одна спешащая толпа, но на этот раз в Эрлз Корт. Если верить Бриджит, Белл заранее позаботилась об этом местечке в католическом уголке Бромптонского кладбища. Бриджит усмотрела в этом какую-то патологию, а Иви — практичность и мудрость. Естественно, что привлекательной молодой актрисе хотелось, чтобы ее тело, в свое время заслужившее столько аплодисментов, покоилось не где-нибудь, а в самой шикарной части города. Южный Кенсингтон был районом богемным на французский манер; причем богема, нашедшая здесь свое последнее пристанище, отличалась и туго набитыми кошельками.
Почему на кладбище так тихо? Оказавшись здесь, Иви невольно подумала, что весь лихорадочно снующий за стеной транспорт вдруг встал на цыпочки. Она рассмотрела план для входящих сюда впервые и уверенно направилась по асфальтовой дорожке, поблескивающей от июльской жары. Прижимая к груди букет пыльных роз в хрустящем целлофане, Иви миновала плачущих над Библией ангелочков, каменные, скорбные фигуры. Бромптонские постояльцы не любили себя ограничивать. Личности, бесспорно, незаурядные — не простые смертные, думающие о заработке — они могли позволить себе такие надгробия.
