—???

— Что глупо и опасно собирать зверюг в одном месте, что не лучше ли их сразу того, в расход?

— Признаться, о чем-то таком я порой думал, но после одной встречи там, на тест-контроле.

— Вы встретили «снежника»? Ну, высокого заросшего мужчину с красными глазами.

— А вы хорошо проинформированы.

— Я же и не скрывал этого.

— Да, я встретил зверя, от которого не исходила опасность, и это меня удивило.

— Что ж, чудненько, именно это я и хотел услышать.

— Да? Я могу идти домой?

— Ну что вы все торопитесь, — раздавшийся голос показался Васинцову вроде как обиженным, — только говорить начали.

— Тогда что вы хотите, в конце концов?

— Если честно, то мы хотим, чтобы вы убили.

— ???

— Убили зверя. Разве не выявлением и истреблением зверей занимается ваша группа «ГРИФ»?

— В институте?

—Да!

— Но у вас устаревшая информация. Мы уже не загонщики, мы — охранники. Да и раньше мы выявляли зверей не для того, чтобы убивать, это только в крайнем случае. Мы доставляли их в институт для изучения.

— А если зверь очень хитер, маскируется и представляет опасность для людей?

— Кто именно?

— Вы это и должны выяснить.

— Ничего не понимаю. Я должен проникнуть в институт, выяснить, кого я должен убить, и тут же его убить. Я правильно понял?

— Абсолютно!

— Дурдом! Больше сказать мне нечего.

— Вы очень интересная натура, Геннадий Николаевич, вы очень быстро заводите разговор в тупик, даже не желая этого. Вы не любите компромиссов?

— Не очень.

— Завидую. Завидую людям, которым не надо идти на компромиссы. Вас, наверное, и не торкает давно?

— Не скажу, чтобы давно, но уже слезами не умываюсь.

— Прекрасно. Тогда что бы вы сделали, если бы узнали, что в вышеупомянутом институте есть очень опасный зверь?

— Они там все опасные.

— Нет, очень опасный и скрытый.

— Что значит скрытый?

— Скрытый зверь, который внешне похож на человека, и от этого опасный втройне.

— Постойте, вы имеете в виду, что он… не в клетке.

— Нет, он скорее всего в белом халате, не исключено, что имеет ученую степень. В общем, не последний человек в институте.

— Тогда бы я немедленно сообщил об этом своему непосредственному начальству.

— Вот видите, опять тупик. «Сообщить начальству», — неожиданно передразнили Васинцова из-за зеркала. — Мы и без вас могли бы сообщить начальству. Господи, если бы все так было просто, Господь не послал бы к Земле этой чертовой кометы. Впрочем, ладно, семя сомнения я уже в вас посеял, а там видно будет. Могу еще добавить, что пока вышеупомянутый зверь будет работать в вышеупомянутом институте, мы все будем в большой опасности. У вас есть вопросы?

Васинцов от неожиданности вздрогнул:

— И вы ответите?

— Возможно…

— Вопросов масса: кто вы такой, что за организацию вы представляете, каким образом узнали про зверя в институте, почему это чертово кресло меня не отпускает, почему вы обратились именно ко мне и именно сейчас?

— Начну с последнего. Вы недавно участвовали в известной нам операции и после этого спокойно спали и даже аппетита не потеряли.

— А это так важно?

— Очень. Ответ второй: кресло вас не отпускает, потому что оно для этого предназначено — очень удобное, кстати, изобретение — никакого насилия над личностью. Я представляю не организацию, а определенные силы, которые желают, чтобы все это быстрее кончилось с наименьшими как для человечества, так и для нас потерями, — это ответ номер три. Видите, насколько я откровенен?

— Для вас? Вы… не человек?

Лампа неожиданно мигнула, зал осветился, экран стал прозрачным. В кресле, точно в таком же кресле, как и Васинцов, только по ту сторону экрана, сидел человек. Впрочем, назвать его человеком можно было с большой натяжкой, вроде те же две руки, две ноги, голова, но в остальном… Огромные немигающие глаза, черные как смоль, под огромным блестящим лбом. Серая кожа, совершенно гладкая на крупном черепе, дырки на месте носа и ушей, маленький рот…

— Ну и урод, — ужаснулся Васинцов про себя.

— Да, урод, — согласился серый, поглаживая лысину нереально длинным тонким пальцем. — А добавьте сюда, что я не пью и не курю, по бабам не шляюсь, мяса не ем, знаю сто шестьдесят языков, считаю в уме быстрее калькулятора и могу при желании читать ваши мысли, то вы меня должны вообще возненавидеть. Хотя признаюсь, что, с моей точки зрения, в данный момент вы тоже красавцем не кажетесь: бледная кожа с прожилками вен, отвратительные пальцы с растяжками на сочленениях, неровные, огромные зубы, как у хищников, а уродливый нарост над верхней губой, а эти смешные ушные раковины. Я когда впервые ваши уши увидел, так смеялся…

— Что такого смешного в моих ушах? — удивился Васинцов.

— Не ваших, конкретно, а человеческих вообще. То ли дело представители моего вида: кожа ровного серого цвета, без пигментных пятен, пальцы гнутся во все стороны, никаких пульсирующих жилок, никакой растительности. Все очень практично и благородно. Вот честно: любое земное животное — корова или, допустим, енот — на наш взгляд, намного симпатичнее, нежели человек.

— Вы… вы инопланетянин?

— Бред говорите, уважаемый, инопланетян нет и не было, можете уж мне поверить. По крайней мере на Земле. Корабли инопланетные — те да, залетали, но все сплошь автоматы с искусственным интеллектом, и летели они очень долго, много-много лет, на расстояния для вашего разума трудно представимые.

— А для вашего?

— Не ерничайте, спросили — слушайте. Так вот, они летели очень долго, может быть, миллионы лет, может быть, и цивилизаций, их пославших, давно нет. Жизнь — слишком дорогая штука, чтобы встречаться на каждом шагу в огромной вселенной. Так что обломитесь по части братьев по разуму. Впрочем, это к делу не относится, что касается моего внешнего вида… Я родился, если вам интересно, так же, как и вы, в провинциальном роддоме от обычных папы и мамы. Мама теперь такая же, как я, а папа нет, папа остался человеком.

— Значит, вы сами уже не считаете себя людьми?

— А разве я уже не сказал? Какие же мы люди с дырками вместо носов? Человек — это хомо сапиенс. «Человек разумный», с носом, ушными раковинами, с ногтями, с волосами на голове, под мышками и в паху. Кстати, вы мне можете ответить, зачем растут волосы под мышками? Нет? Жаль. А мы, наверное, шибко разумный вид — суперхомо сапиенс.

Это «шибко» так забавно прозвучало из маленького рта серого человечка, что Васинцов хмыкнул.

— И кстати, чего вы так удивились моему внешнему облику? Почему-то хвостатые и зубастые вас больше не удивляют, а я…

— Но зверей я уже видел немало, да их уже и по телевизору показывают, а вас, извините…

Серый кивнул, и в тот же момент с ним начали происходить изменения: кожа посветлела и приобрела оттенок хорошего загара, с затылка на лоб полезли светлые волосики, глаза сузились, стали нормального размера с обычными зрачками, проклюнулся нос, отросли ушки. Интеллигентного вида дядечка в белом халате восседал на кресле за стеклом, он почесал аккуратную бородку, близоруко прищурился, вытащил из кармана и нацепил на нос очки:

— К сожалению, в этой ипостаси без очков ни хрена не вижу. Вас больше устраивает такой ракурс? Можете, кстати, звать меня Олег Миронович. Фамилия Танюков. Ученое звание — доктор наук. Наверняка ведь после нашей беседы кинетесь выяснять мою личность, так что не утруждайтесь. Мы не любим широкой известности.

— «Мы»? Значит, вас много?

— Не так, чтобы очень, но имеется.

— И вы, такие умные, потихоньку управляете миром, а наивные люди думают…

— Люди не такие уж наивные, поверьте мне. Хитрее и лживее человека существо на Земле отыскать трудно. Но, учитывая, что скоро человечество отучится врать, хитрость ему уже может и не помочь. Если хотите знать, мы сейчас только тем и занимаемся, что спасаем этот мир. Вот вас не удивляет, что на фоне всего случившегося, на фоне жутких скандалов и разоблачений в политике и финансах, мировая экономика еще не рухнула и люди продолжают покупать акции, хранить деньги в банках…