Уже 11 июля по тракту Семипалатинск – Сергиополь запылила длинная колонна под командованием двух опытных, прошедших фронт, офицеров – капитанов Виноградова и Ушакова. Отряды провожали пышно. Вот как описывает современник проводы отряда капитана Виноградова: «Перед выступлением белогвардейского отряда было совершено молебствие, на которое собралась вся городская знать. Ярый монархист, черносотенец поп Правдин, махая кадилом, благословлял доблестное воинство Временного Сибирского правительства на борьбу с Советской властью и антихристами-большевиками. Командир отряда капитан Виноградов, один из организаторов контрреволюционного переворота в Семипалатинске, ползал на коленях перед иконами и хоругвями, клялся не возвращаться без победы. Он действительно не вернулся» [81].

Первым препятствием на пути объединенного отряда был Сергиополь. Город играл важную роль на севере Семиречья, так как находился на перекрестке двух трактов: Верный – Семипалатинск и Семипалатинск – Чугучак. Захват Сергиополя обеспечивал бы белым возможность постоянной связи с сибирской контрреволюцией, установления тесных сношений с дальним зарубежьем через Китай и дальнейшее продвижение в Семиречье и в Туркестан.

В связи с приближением белых здесь был сформирован красногвардейский отряд во главе с Н. Апрошкиным и С. Габбасовым, а 19 июля был создан временный Военревком, к которому перешла вся политическая и военная власть в городе. Вокруг города отрывались окопы, строились укрепления. 15 июля на помощь Сергиополю из Лепсинска выступил отряд под командованием Иванова. В пути в отряде началось брожение. Многие красногвардейцы, вступая в отряд, рассчитывали защищать только свои села и очаги и не хотели идти на Сергиополь. Начались митинги, зазвучали призывы вернуться, началось самовольное оставление отряда. На привале за Уч-Аралом, у пикета Каракол, что у озера Сасыкколь, вновь начался митинг, после которого всем, кто не желал идти на Сергиополь, было разрешено оставить отряд, предварительно сдав оружие. Значительная часть «красногвардейцев» ушла, после чего в нем осталось около 400 бойцов.

Участник Черкасской обороны Г.Т. Харченко утверждает, что Иванов сам распустил отряд. Поверив непроверенным слухам, что белые отошли от города, он якобы решил, что для усиления Сергиопольского гарнизона теперь достаточно и 400 бойцов, и двинулся дальше [82].

В описаниях боев за Сергиополь у красных историков и мемуаристов нет единства. В частности, ими называются разные даты прибытия отряда Иванова в Сергиополь. Так, по данным А.С. Елагина, это произошло 17 июля [83], по данным Г.Т. Харченко – 21 июля [84], что, видимо, наиболее верно, так как расстояние от Лепсинска до Сергиополя составляет более 500 километров, и отряд, вышедший из Лепсинска 15 июля, за двое суток, да еще с митингами преодолеть это расстояние вряд ли смог бы.

Дата штурма белыми Сергиополя также называется разная. По данным С.Н. Покровского, штурм Сергиополя был произведен 16 июля [85], по данным А.С. Елагина, – 18‑го.

В любом случае отряд Иванова в этом бою не участвовал, хотя некоторые исследователи утверждают обратное. Первый бой за город красные выиграли и вынудили противника отказаться от дальнейших попыток штурма до прибытия подкрепления.

21 июля отряд Иванова прибыл в Сергиополь, и в тот же день белые начали второй штурм города. На этот раз защитники города потерпели поражение, и город пал.

Одной из причин сдачи города советская историография называет преступное поведение, бездарность и трусость Иванова, бросившего во время боя отряд и бежавшего в Верный.

«С первых минут боя стало ясно, что Иванов совершенно не способен к командованию, – отмечает Г.Т. Харченко. – Положив под пулеметами белых значительную часть отряда и спасая свою шкуру, он бежал. Его бегство деморализовало бойцов. И, хотя отряд возглавил И. Зенин, который сделал все возможное, чтобы отразить натиск белогвардейцев, предательство Иванова сыграло свою роковую роль. Превосходящие силы белых потеснили красные цепи. Во время одной из очередных атак, когда И. Зенин пытался поднять бойцов в штыковую атаку, он был сражен вражеской пулей. Белогвардейцы ворвались в город» [86].

Одной из главных причин падения Сергиополя Д.А. Фурманов также считает неудачный выбор командира лепсинского отряда и легкомысленное отношение к его формированию. «Выбрав совсем невзрачного, ледащего командиришку: по годам – мальчугана, по уму – отрока, а по опыту военному – малое дитя, послали его (лучшего в ту минуту не подобрали), наказали строго-настрого: “Патронов и винтовок бери по людям, орудий – одно, а народу соберешь по дороге, пока вот тебе небольшой отрядец, с ним и отправляйся”. Командир этот парень был шустрый, особенно в тылу, особенно пока опасности и видом не видать: храбро продефилировал со своими “молодцами” во всеоружии перед начальством, нацелил путь, разметил, что надо по карте – и ходом»! [87].

По-другому Фурманов описывает и поведение Иванова в бою. Обвиняя, как и другие авторы, его в трусости, Фурманов говорит, что Иванов не бежал с поля боя, а «отступил, оставив гарнизон на произвол судьбы, а сам ушел на Капал» [88].

Между бегством с поля боя и отступлением – дистанция огромного размера! В действиях Иванова никто не разбирался: осудили его быстренько, по-революционному, приклеили ярлык – и пошел он с ним кочевать по всем исследованиям! А может быть, уж не таким он был «ледащим командиришкой» и в основе его решения об отступлении лежало не желание спасти свою шкуру, а здравый расчет увести остатки своего отряда от напрасной гибели, даже путем самопожертвования? Ведь у красных – большевиков-коммунистов действовало железное правило: в бою у бойцов и командиров был только один выход из двух – победа или смерть! Просто, красиво и со вкусом!

Как Иванов командовал отрядом, никто тогда не исследовал, а сейчас это сделать, наверное, уже невозможно. Во всяком случае, в Центральном архиве Республики Казахстан я его дела не нашел, и снять с Иванова обвинение в трусости или подтвердить его сейчас не представляется возможным. Известно, в 1918 году Иванов был расстрелян в Верном.

В захваченном городе белые учинили погром. По различным данным ими было уничтожено от 400 до 800 человек, хотя эти цифры оспариваются.

Падение Сергиополя явилось сигналом для возобновления антисоветского мятежа северных станиц. 23 июля 1918 года восстали станицы Капальская, Саркандская, Тополевская, Лепсинская, Урджарская, Баскан, Аксу и другие, поддержанные алашордынцами. Казаки и алашордынцы разоружали местные красногвардейские отряды, расправлялись с партийными и советскими работниками, беднотой. Так, в Сарканде были зверски убиты несколько крестьян, в Медвежьем – члены поселкового Совета и местные красногвардейцы.

Сделав Сергиополь своей ставкой, Ярушин выслал на Урджар-Уч-Арал – Маканчи отряд капитана Виноградова (офицеров – 1, добровольцев – 70), а на Сарканд – Лепсинск отряд капитана Ушакова (офицеров – 19, добровольцев – 59).

Белоказачий мятеж застал отряд И. Мамонтова в Уч-Арале. К этому времени отряд насчитывал до 500 бойцов при двух орудиях и четырех пулеметах. Кроме того, в Уч-Арале к нему присоединились остатки отошедшего сюда отряда Иванова.

Сведения о том, что отряд капитана Виноградова идет на Урджар– Маканчи, Мамонтов получил в укреплении Бахты. Вскоре обе эти станицы без боя были заняты Виноградовым. Из Маканчей Виноградов планировал нанести удар по Бахтам и выбить оттуда или уничтожить отряд Мамонтова.

Дальнейшие события у разных авторов описаны по-разному. Но вначале я воспользуюсь описанием советского писателя Дмитрия Фурманова, сделанным по довольно свежим следам, в присущей ему своеобразной динамичной манере.

«Мамонтов звонит в Маканчи Виноградову:

– Завтра жди меня с отрядом!

И только сказал, посадил свой отряд на коней: марш на Маканчи!

К вечеру был на месте. С ординарцем заскочил к штабу, вызвал капитана.

– Ты капитан Виноградов?

– Я…