Пока плелся по указанию навигатора, я размышлял, почему же базу сделали в таком отвратительном месте. То ли здесь климат изменился за время отсутствия персонала, то ли персонал заточен под такой климат, было неизвестно, но от этого нам ничуть не легче. Пот испарялся прямо с поверхности кожи, не задерживаясь на всякие разводы и заливание глаз. Сухая корка соли на загривке уже начала доставлять беспокойство, похоже, к этому нельзя привыкнуть, нужно чтобы пять-шесть поколений твоих предков прожили в этой жаре, а потом, если получится, зачали тебя. Что, в общем-то, как вероятность, стремится к нулю. До точки входа я добрался как раз ровно настолько, чтобы разглядеть канаву и в неё не свалиться. Если бы не навигатор, я бы прошел рядом и не заметил её, такая вот тут местность загадочная. Дно рва выложено каменной плиткой с россыпями мелкого щебня. Я отгреб от двери ногой мусор, ткнулся в дверь. Это оказался выход, а не вход. Запертый изнутри, как и положено аварийному выходу. Снова выжигать дверь? Не хотелось бы. Ведь опять все заваривать придётся. Нет, надо найти последние ворота, может там повезёт.
Исключительно для очистки совести пошёл к четвертому входу. Это ещё километра три, только в обратную сторону. Там мне повезло больше. То есть просто повезло: неизвестные злоумышленники взломали выход. Все там и полегли, потому что так же, как и на автобазе, после вскрытия первой двери срабатывали заряды с ОВ. Первая дверь была скручена в бараний рог, это сколько же мощи у этих мутантов было? Замотал лицо мокрым платком, мало ли в пыли тут всяких бактерий в трупах сохранилось. Внутреннюю дверь я открыл. Просто потянул на себя, повернув рукоятку. Хоть что-то в этой жизни получилось нормально. Я спустился ещё на несколько ступенек вниз и оказался в коридорчике, плавно переходящем в холл со многими дверями. Некоторые из них распахнуты и вообще, видны следы поспешного, панического бегства. Хорошо, хоть тухлятиной не воняет. Дальше всё оказалось ещё проще — план помещений на планшет вывелся сам собой, безо всяких телодвижений с моей стороны. Осталось мелочь — починить ликтричиство.
Энергетический узел нашёлся яруса три вниз, типовой проект. Единственным отличием от предыдущих узлов было то, что в лампочках теплился свет. Не прожектор, конечно же, но кое-что. Опять пришлось повторить, уже изрядно надоевшую мне, процедуру реанимации энергоблоков. Когда лампы раскочегарились на полную яркость, зашуршала вентиляция, я включил терминал управления. Да, изрядно здесь вандалы поработали. Почти всё на первом ярусе сияет красным светом, а объемы всей базы были сравнимы с Главной. Пять ярусов, вокруг центра ромашкой — шесть шестигранных лепестков, часть схемы, как ножом отрезана, черное пятно, почти в центре экрана. То ли там нет вообще проводки, то ли секретная, недоступная простым энергетикам зона. Ну что, надо дождаться, пока зарядятся ремботы, и посылать их чинить проводку.
По дороге к первому выходу становилось ясно, что агрессоры на этот раз ворвались внутрь комплекса. Но все там и полегли, мазурики, битых защитников тоже было много, причем, похоже, защищались не только техники, но и совершенно левые люди. Наши, судя по всему, победили, враг не прошёл, в том понимании, что это была пиррова победа. Но ткнувшись к выбитым дверям, я ушёл несолоно хлебавши. Выйти невозможно. Надо всё-таки напрячь шамана, выжечь швеллеры в вагончике, а то таскаться по жаре сил нет никаких. Я двинул к единственному действующему выходу, или к входу. Внутри комплекса стало легче дышать, всё-таки кондиционеры где-то были. Хе-хе, хорошо. Надо теперь все дыры законопатить, чтобы жара не приникала и не портила микроклимат.
К тому времени, как я уже засобирался укладываться спать, припорхал наш мистик. И решил немедленно поделиться со мной радостью бытия. Невыносимой, так сказать, в одиночестве, легкостью. Вкратце Ичил поведал мне следующее. Нормальные люди, те, то бишь, которые в теме, живую воду с травой просто так не пьют и не едят. В самом общем случае это — тонизирующее средство, мощное, конечно, но и всего лишь. Надо, чтобы у человека было желание что-либо в себе изменить, тогда трава и вода вкупе с желанием человека начинают свою работу. Я бы добавил, разрушительную, но это спросонья.
И опять Ичил мне начал, как и прошлые разы, трындеть про одно Желание, знание, понимание, умение, ограничение. Потом по второму кругу, про Желание, знание, умение, воображение и понимание. Сильно напоминает по своей образности и миллиону смыслов китайские трактаты по стратегии. Без комментатора не разберешь. И всё это с таким апломбом, будто он уже бога за бороду держит, а я здесь вроде тупого болвана, которому он снисходительно разрешает прикоснуться к сакральному знанию. Ну, я без него как-то с водой обходился, не помер, слава богу. Надо же, шаманишка, воспрял духом, старшим грубить начал. Мерзавец. Я его, можно сказать в люди вывел, а он!
— Ты мне понятным языком объясни, что в этих травах не так, а не читай мантры, будто я что-то в них понимаю!
Хреновый из него педагог, честно говоря. Умом то я понимаю, что он говорит, а вот прочувствовать не могу. Мозги у нас по-разному устроены, это факт. Нет понимания извращенных мыслеформ, которые может генерировать их воспалённый степной мозг. А употреблять Ичилову наркоту я не могу — мой разум протестует против такого насилия. Видимо, боязнь наркотиков во мне гораздо сильнее желания что-то нового. В итоге, я окончательно рассердился и остановил его:
— Ты бы, Ичил, меньше рассуждал, а сделал дело. Приготовь микстуру, а как придет время, то есть, у меня появится какое жгучее желание, я её и употреблю.
— Просто так нельзя употреблять! — опять двадцать пять, — ты ел траву, вспомни, что ты хотел. Оттого всё и происходит.
— Всё, спи. Утром расскажешь, моя твоя не понимай.
Ичил обиделся, утих и засопел. Может, действительно, мне добра желает человек, а я на него полкана спустил. Потом стал последовательно вспоминать, что же я хотел в том бреду, когда попробовал водички с травой. Я хотел выжить любой ценой, плюс некоторые неистребимые подсознательные желания, типа, трахнуть всех баб и выпить всю водку. Чиста такие, переживания мужчины предпенсионного возраста. И выжил, и трахнул. Отсюда понятно, что в психике произошли определённые изменения. Грохнул несколько человек и не поморщился. Более того, готов был грохнуть ещё кого-нибудь. Совершенно нетипичное поведение для человека интеллигентного, в некотором смысле этого слова, а не серийного убийцы или киллера по найму. И агрессивная половая жизнь и наглое поведение — всё складывалось в кучу. И здоровье — как у бычка-трехлетки, и зрение, и зубы новые, и вообще. А что хотел бы любой степняк, добравшийся до травы с водой? Славы, битвы, бабы, кони. Вряд ли можно преодолеть соблазн, при таких-то раскладах, повысить свои физические стати. Тогда можно предположить, что басни про боотуров древности имели под собой какое-то веское основание. Только кто бы им дал той травы? Не ответив на этот вопрос я и заснул.
Из моих грёз про светлое будущее к прозе жизни меня вернул звонок телефона. Ещё не рассвело, а уже трезвонят. Это Талгат, и, судя по всему, с кем-то ещё. Пропуская мимо ушей его традиционные многословные приветствия, я с ужасом ждал, что он мне сейчас скажет про нападение, все убиты, один он спасся. Однако разговор он начал издалека, то есть попросил ещё патронов, которые, в свою очередь, попросил у него Тыгын.
— У них, что, война там была? — чуть не испугался я — Куда патроны делись?
— Они хвастались перед своими товарищами, — смущенно ответил мне Талгат, — все патроны расстреляли. Это я сам выяснил, они правды не сказали сразу. Хвастались, как круто они превращают в щепу здоровенные чурбаны. Потом расстреляли стадо баранов.
Я мысленно представил их самодовольные рожи, когда они, с чувством собственного превосходства, пуляют по овцам, гордо поглядывая на своих друзей, такого оружия не имеющих. Тешат, так сказать, своё эго. Им было, вероятно, ужасно весело. Разумеется, перевели все патроны. Я даже не возмутился. Всё, собственно, так и должно было произойти. Они не армия, они — самовлюблённые бараны, в последней стадии нарциссизма, что я Тыгыну и пытался донести.
