Я проскочил в душевую, привел себя в порядок, оделся и спустился вниз. Джино сидел в столовой, с газетой и чашкой крепкого кофе.

— К черту режим? — я кивнул на чашку.

Вителли усмехнулся.

— Как спалось?

— Здорово, — признался я. — Я так крепко не спал с момента перелета в Америку.

— Не помешал ночной звонок?

Я вопросительно посмотрел на Вителли.

— Наши комнаты рядом, — пояснил он. — Слышал трель через стенку.

— Я заснул сразу же, как отключил телефон, — я подошел к кухонной стойке, налил себе чай и прихватил тарелку с булочками.

— Спрут?

— Нет, — я уселся напротив Джино и пристально посмотрел ему в глаза. — Звонил знакомый из Чикаго. Мистер Вителли, мы с вами говорили про «Потерянный рай».

Джино легко выдержал мой взгляд.

— Бизнес, — пожал плечами он. — Сандерсон нашел неплохой способ стать невидимым для больших акул. Проще один раз заплатить Спруту, и спать спокойно.

Я заторможено кивнул. Конечно же, обо всем этом я уже догадывался, но невозмутимость, с которой Джино говорил, всё же выбила меня из колеи. Словно всё в порядке. Всё правильно. А убийства… ну что же, ничего личного, просто бизнес.

— Олег, — позвал меня Джино. — В чём дело?

— Человек, который мне звонил… он не мой друг, — поспешил заверить я. — Но я не хочу, чтобы бывшая команда Сандерсона пострадала. По крайней мере, не все из неё.

— Имена.

Я назвал Джулеса, Дэвида и Джил. В конце концов, я делил с ними общее прошлое. Я всего лишь отдавал долг своей совести, не больше. Вителли кивнул.

— Окей, твоих приятелей не тронут.

— Спасибо.

Мы позавтракали, и Вителли поднялся, накидывая пиджак.

— Слушай меня, Олег, — сказал он, застегивая пуговицы. — Тебе придется залечь на дно. Держи связь со Спрутом. Когда он успокоится, мы предложим ему встретиться и там же, на встрече, мы с ним покончим. Спрут не придёт один: я заранее расставлю своих людей на позициях, и они с легкой душой перестреляют всех, кто явится вместе с ним.

— А я?

— Ты будешь сидеть смирно, пока я не покончу с ним, — предупредил Джино. — На встречу не пойдешь. Достаточно риска.

— Вы же не пойдете без меня? — ужаснулся я.

— Кто-то должен всё контролировать, — ответил Джино, направляясь к выходу. Я растерянно следовал за ним. — Не делай глупостей, сынок, — предупредил он напоследок, останавливаясь у двери.

Я смотрел из окна, как он выезжает на незнакомом джипе из гаража — «Додж», похоже, был не единственной большой машиной в коллекции Вителли, — и исчезает за воротами. Ещё несколько минут я простоял у окна, затем угрюмо поплелся в столовую, уселся за стол, взял газету, которую читал Джино, и уставился в неё невидящим взглядом. На душе было тревожно. С одной стороны, Вителли решал все мои проблемы. С другой, я не мог смириться с таким положением дел. Я не хотел подставлять его репутацию, да и его жизнь, в конце концов, и уж точно не хотел сидеть у него на шее целую неделю, а то и больше.

Когда мыслей в голове стало слишком много, я не выдержал, взял мобильный и набрал номер Ника.

— Доброе утро.

— У тебя только утро, — хмыкнул на другом конце связи Ремизов. — Хорошо спал.

— Хорошо, — не стал скрывать я. — Как ты?

— Квартирка ничего, — в свою очередь признался Николай. — Обычно мне приходилось ночевать в клоповниках вроде того, где мы с тобой побывали. Мы с хозяином договорились, я буду платить за аренду, и жить тут в свое удовольствие. В общем, я устроился. Судя по твоему голосу, смертная казнь мне как свидетелю ближайшее время не грозит, поэтому могу расслабиться, так?

— Так. Послушай, Ник, — я вкратце рассказал ему предложенный Вителли вариант действий. — Что ты об этом думаешь?

В трубке повисло молчание.

— Ну? — поторопил я.

— Идея разумная, — задумчиво согласился Ремизов. — Если только Спруту не придет в голову то же самое. Тут уж как повезет. А твой старикан не промах! Правильно, нечего с этими отбросами церемониться. Что ж, рад за тебя. В рубашке родился.

— Ник, — перебил я, — у меня дурные предчувствия. Мне кажется…

— Перекрестись.

— Ник! Я не хочу, чтобы Вителли пострадал.

— С чего это? — слегка удивился Ремизов. — Если его же собственные ребята его не подведут…

— Всякое может случиться, — снова перебил я. — Мне было бы спокойнее, если бы я лично там присутствовал.

В трубке уничижающе фыркнули.

— Давно по морде не получал?

— Ник, мы ведь хотели справляться сами.

— С твоим Спрутом? Ну, если честно, я надеялся на что-то вроде того, что предложил твой старик. На крайний случай, конечно, пришлось бы идти на дело вдвоем. Но я как бывший военный одобряю план первый.

Я помолчал. Ник был прав, но я не мог успокоиться, и чувствовал себя ужасно.

— Кто такой Большой Бен?

— Что? — не сразу понял я.

— Биг Бен — это кто? — терпеливо повторил Николай.

— Информатор Сандерсона, — растерянно ответил я. — Первый, к которому я обратился, прилетев в Нью-Йорк. Толковый парень, и, мне кажется, знает больше, чем говорит. Я пытался узнать у него о Спруте, но, наверное, я просто не умею выбивать из людей информацию. Погоди! Ты рылся у меня в телефоне?

— Пока ты спал. Нужно же было проверить, кого сбросила мне на шею судьба.

— Собака.

— А то, — легко согласился Ремизов. — Ладно, брат, созвонимся позже. Я ещё ничего сегодня не жрал.

Следующие несколько часов я отчаянно пытался убить время. Нервно расхаживал по гостиной, пытался читать, смотреть телевизор, но никак не мог успокоиться. Знаете, такое отвратительное состояние, когда не знаешь, за что взяться, и в то же время всё валится из рук. Всё происходило не так, как я это себе представлял. Я вроде находился в безопасности, но в то же время тревога разъедала меня изнутри, как серная кислота, доставляя почти физический дискомфорт.

Когда зазвонил мобильный, я был даже рад.

— Курт.

— Где ты? — прорычал знакомый голос, и я вышел на веранду, рассматривая внутренний сад коттеджа.

— Дома, — ответил я. — Волнуешься за меня?

— Я лечу за тобой, маленькая сволочь, — с такой ненавистью выдохнул Спрут, что мне стало страшно. В первый раз за всё время я понял, что поступил правильно, оставшись в США. Если бы я привез свои проблемы со Спрутом в Одессу, этот маньяк не пощадил бы никого из моих близких, чтобы добраться до меня. — Ты пожалеешь, что тебе повезло вырваться. Ты тысячу раз пожалеешь…

— Курт, — как мог спокойнее прервал его я. — Я всё ещё в Нью-Йорке.

Спрут резко замолчал.

— И я не собираюсь уезжать до тех пор, пока мы с тобой не решим нашу проблему.

— У меня нет проблем, Олег, — медленно проговорил Спрут, и я невольно заткнулся, слушая хищный, завораживающий голос. — У меня есть только цель и задача выжить, чтобы её достичь. Моя цель — ты. Ты, везучий маленький сукин сын. Может, просто скажешь, где ты? Это решит твою проблему раз и навсегда, обещаю.

— Нет, Курт, — вздохнул я. — Не могу. После последней нашей встречи мне нужно время, чтобы всё обдумать. Позвони позже, может, я что-нибудь придумаю.

— Издеваешься, маленький ублюдок? — хрипло спросил Спрут. — Это хорошо. Это меня злит. Я вспомню всё, когда придет время. Сколько тебе нужно? Неделю, две?

— Я позвоню тебе, Курт.

— Не думай, что я буду ждать вечно. Я про тебя уже всё знаю, Олег. Кто ты, откуда, с кем общаешься…

— Но не знаешь, где я, — решил съязвить я.

Спрут помолчал.

— Знаю.

— Вот как? — усмехнулся я.

— Ты у Вителли.

Я остолбенел, и двух секунд ошеломленного молчания Спруту хватило, чтобы сделать выводы. Мы усмехнулись в трубку почти одновременно. Я — придя наконец в себя и желая разуверить Спрута в его догадке, он — вполне удовлетворенный собой.

— Курт, ты меня удивляешь. Я по-прежнему могу быть где угодно.

— Только для тех, кто не знает, где искать, засранец, — без всяких эмоций проговорил Спрут. — На твоем месте я бы подумал и пришёл сам. Знаешь, почему? Потому что пистолет с твоими отпечатками всё ещё у меня. Нью-Йорские копы тупоголовые ублюдки, но федералы — совсем другое дело. Они с радостью вцепятся в кость, которую я им кину. Подумай малыш, что станет с твоим престарелым дружком Вителли? Обвинение в укрывательстве преступника само по себе тяжкое преступление, но тут у нас прямо джек-пот! ФБР хватит одной зацепки, чтобы взять его в оборот. Или ты думал, Вителли чист перед законом, и спокойно доживает деньки на пенсии? Ты влез в болото, о котором не имеешь представления, и знаешь, в чём разница между нами? Я знаю правила. Подумай хорошенько, и скажи: я стану ждать?